Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Жизнь, однако, намного богаче любых теоретических допущений. На практике указанными выше мотивами руководствовались далеко не все переменники, особенно в первое время после создания штрафных частей. Перелом в сознании людей, которые привыкли постоянно отступать, были деморализованы, стремились только к тому, чтобы любой ценой выжить, не мог произойти мгновенно, даже с учетом того серьезного наказания, которому они были подвергнуты.
22 августа 1942 г., то есть менее, чем через месяц после создания, 1-я армейская штрафная рота 395-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского фронта прибыла в подчинение 723-го стрелкового полка. Дивизия в это время занимала оборону по южному берегу р. Кубань на участке от Усть-Лабинской до устья р. Белой. «За период нахождения в обороне высоты 201,2 при столкновении с небольшими группами противника в боях ничем себя не проявила. В целом рота из себя боевой единицы не представляет, – докладывал командованию и.д. командира полка капитан Легкий. – За 8 дней пребывания в обороне перешло на сторону противника 29 человек»[459].
Командному составу нередко приходилось не только увлекать за собой подчиненных, но и подгонять их сзади. Читатель уже знает, из какого контингента порой комплектовались штрафные роты. Тот, кто пустил в ход самые убедительные патриотические доводы с одной лишь целью – побыстрее покинуть колонию или лагерь, чтобы продлить на воле веселую жизнь, вряд ли будет, оказавшись на фронте, торопиться пролить кровь.
«Не следует думать, что все штрафники рвались в бой, – подтверждал и Е.А. Гольбрайх. – Вот вам пример. Атака захлебывается. Оставшиеся в живых залегают среди убитых и раненых… Вдвоем с командиром роты капитаном Щучкиным под немецким огнем возвращаемся к исходному рубежу. Так и есть! В траншее притаилась в надежде пересидеть бой группа штрафников. И это когда каждый солдат на счету! С противоположных концов траншеи, держа в каждой руке по пистолету: в левой – привычный ТТ, в правой – трофейный парабеллум, он тяжелее, чуть не разрываясь над траншеей – одна нога на одном бруствере, другая – на противоположном, двигаемся навстречу друг другу и, сопровождая свои действия соответствующим текстом, стреляем над головами этих паразитов, не целясь и не заботясь о целости их черепов. Проворно вылезают и бегут в цепь…»[460].
Бывший заместитель командира 163-й ОШР 51-й армии оговаривался при этом, что в смысле боевого и психологического настроя контингент штрафников в ОШР и ОШБ значительно различался. Воевавшие в штрафных батальонах офицеры не были лишены воинских званий и, как минимум, половина из них не имели судимости. Проявив доблесть и мужество, а тем более получив ранение, они получали право на досрочное возращение на прежние должности, восстанавливались во всех правах офицерского состава.
Такой стимул, сочетавшийся, как уже отмечалось выше, с высокой, как правило, профессиональной выучкой бойцов-переменников ОШБ, делал их серьезной боевой силой.
Вновь сошлемся на архивные документы. В составе 9-го ОШБ 1-го Украинского фронта летом 1944 г. воевал рядовой В.П. Щенников, направленный сюда после осуждения ВТ Ростовского-на-Дону гарнизона. Его предыдущий боевой путь – старший лейтенант был командиром стрелкового батальона 1052-го стрелкового полка 301-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии 4-го Украинского фронта – побуждает к выводу, что на скамью подсудимых его привела, скорее всего, личная недисциплинированность. Не мог быть трусом или дезертиром участник боев с 1941 г., удостоенный государственных наград, трижды раненный.
И, попав в штрафбат, Щенников не стремился избегать опасности в надежде уцелеть и как-нибудь переждать те два месяца, на которые он был определен в ОШБ. Процитируем строки из боевой характеристики на бойца-переменника Виктора Павловича Щенникова, подготовленной командиром взвода гвардии лейтенантом Балачаном после боя 8 июля 1944 г.: «При наступлении на сильно укрепленную полосу обороны противника… будучи первым номером ручного пулемета, он подавил огневую точку противника, чем дал возможность продвинуться остальным. Когда вышел из строя его второй номер, он взял диски и продолжал продвигаться в боевых порядках… Во время выхода с поля боя он вынес 2 ручных пулемета, 2 винтовки, 4 автомата и одного раненого командира отделения».
В одном расчете ручного пулемета со Щенниковым воевал штрафной рядовой Н.С. Корбань, старший лейтенант, адъютант старший стрелкового батальона 1340-го стрелкового полка 234-й стрелковой дивизии 4-й ударной армии 1-го Прибалтийского фронта. Он исправно обеспечивал командира расчета боеприпасами, а затем по приказу командира отделения оказал помощь четверым раненым в эвакуации с поля боя, вынес два ручных пулемета и винтовку.
Боевые характеристики обоих штрафников заканчивались одинаково: «Достоин представления к правительственной награде». Одинакова и резолюция командира роты гвардии капитана И.А. Полуэктова: «Достоин досрочной реабилитации»[461].
Не собирались отсиживаться в окопах и переменники, воевавшие в штрафных ротах. Выше приводился эпизод боевой деятельности 123-й ОШР 5-й армии, когда в феврале 1945 г. в ходе Висло-Одерской операции ей удалось захватить невредимым мост через р. Пилица и удержать его до подхода основных сил. По свидетельству командира роты капитана З.М. Буниятова, удостоенного за этот бой звания Героя Советского Союза, личный состав дрался в полном смысле не на жизнь, а на смерть. Из 670 бойцов в живых остались лишь 47 человек.
Один из ярких примеров успешных действий штрафников приведен и в книге, представляющей собой описание боевого пути 354-й стрелковой Калинковичской ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Суворова дивизии, входившей в состав 65-й армии генерал-лейтенанта П.И. Батова. С конца марта 1943 г. армия находилась в обороне, занимая рубеж восточнее Севска, на вершине Курского выступа.
Советское командование располагало сведениями о подготовке противником масштабного наступления. Их уточняли и дополняли на всех уровнях, в т. ч. в тактическом звене. Однако попытки захватить «языка» в полосе обороны дивизии не удавались. В штабе дивизии возник план захватить пленного путем оборудования тоннеля под нейтральной полосой. В районе деревни Березовец за передним краем дивизии проходил глубокий овраг, откуда в середине июня началось строительство необычного сооружения в сторону немецких окопов. Работами руководил заместитель командира 476-го отдельного саперного батальона капитан Н.А. Боровой, непосредственными работами в забое – бывший шахтер командир отделения сержант И.И. Еремин.
Подземным работам не смогло помешать даже начавшееся 5 июля 1943 г. в полосе Центрального фронта немецкое наступление, так как против 354-й дивизии противник активных действий не предпринимал. Это позволило к 18 июля завершить строительство тоннеля длиной 130 м. В число подразделений, которые должны были, используя подземный ход, решить боевую задачу по захвату пленных и уничтожению опорного пункта противника, включили 257-ю ОШР.
Когда тоннель подвели под
