Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота
– Глядеть в оба! Они освещают берег вовсе не для нашей выгоды! – крикнул он сигнальщикам.
Но прежде, чем закончить фразу Эндрасс понял, что его совет был излишен. Отношение к делу этих трех человек доказывало их бдительность. Прижав бинокли к глазам, они молча вглядывались в свои сектора. Море по-прежнему оставалось пустынным.
Прин поднялся на мостик. Пока он застегивал поспешно наброшенные плащ и зюйдвестку, Эндрасс докладывал.
– Курс ост-зюйд-ост. Британцы включили огни на побережье в 22.00, командир, и как раз перед этим я изменил курс, поскольку мы опасались подойти к берегу слишком близко. Больше доложить нечего.
– Уже кое-что! Глубину замеряли?
– Я собирался это сделать, когда они включили огни, командир.
– Хорошо, – согласился Прин, уставившись на огни.
Шпар стоял неподалеку, склонившись над бортом рубки и, пытаясь, в свою очередь, опознать маяки. Он наблюдал, за ближайшим лучом, светившим в корме по левому борту. И подсчитывал интервалы между затемнением и проблеском.
– Это – маяк Копинсэй, – бросил Прин в тот самый момент, когда Шпар открыл рот, чтобы объявить это.
– Вне всякого сомнения, герр капитан-лейтенант. Другой, чуть правее, на добрых десять миль севернее – Оскерри с дальностью шестнадцать миль. Поэтому маяком прямо по корме может быть только Роуз-Несс. Прекрасно, – продолжал Шпар, продолжая говорить, – теперь мы точно знаем свое место: траверз острова Бюррей, дистанция пять-шесть миль.
Прин обдумывал ситуацию, его руки твердо сжимали ограждение мостика. Враг позволил ему без труда определить точное место. Это было положительной стороной дела. Но что же могло стать причиной, безусловно, важной, заставившей британцев включить огни на всем побережье? Весьма вероятно переход одного или нескольких крупных кораблей Флота Метрополии, линкоров или авианосцев. Но входили они в Скапа-Флоу или, наоборот, покидали базу? Несмотря на исключительную бдительность вахтенных, ничего обнаружено не было. Сам по себе этот факт ни о чем не говорил, поскольку ночь была черна как чернила, и британцы, вероятно, пропускали корабли достаточно далеко по правому борту через пролив Хокса-Саунд – главный вход в Скапа-Флоу.
Нужно было любой ценой избежать обнаружения малыми кораблями, сопровождавшими вражеское формирование, поскольку те могли идти как западнее, так и восточнее пролива Пентленд-Ферт. Следуя нынешним курсом, U-47 оказалась бы на траверзе этого прохода, достаточно далеко в открытом море, в секторе, который был весьма нежелателен. Он решил изменить курс на восток на два-три часа, а затем вернуться назад, чтобы остаться в видимости ориентиров, которые им посчастливилось опознать. Он наклонился и взглянул на наручные часы.
– Лево руля, ложиться на курс 85°, – скомандовал он без колебаний.
Ветер больше не взрывался шквалами, зато становилось все холодней. Несмотря на перчатки, Прин чувствовал ледяное прикосновение металла, заставлявшего цепенеть пальцы. Он убрал руки с поручней и начал энергично тереть их, одну о другую, чтобы ускорить кровообращение.
Внезапно все огни погасли.
Прин услышал доклад Шпара – «22.30». И повернулся к штурману.
– В 01.30 лечь на обратный курс, чтобы вернуться в этот район. Мы погрузимся там, и будем лежать на грунте до 04.30.
Помимо сомнений, рожденных ночным проявлением морской «любезности» противника, у Прина возник гораздо более серьезный повод для волнений. Под вечер Вессельс доложил ему о негерметичности внешней топливной цистерны дизеля правого борта. Инженер-механик полагал, что поступление воды вызвано неисправностью клапанов, возможно из-за производственного дефекта. Эти клапаны закрывались от противодавления, но почему-то не удерживались в нужном положении. Вессельс навскидку предположил, что сможет устранить неисправность в течение ночи, пока лодка будет лежать на грунте. Если этот план не сработает, можно считать, что миссия безвозвратно провалена. Если морская вода просочится в форсунки, дизель выйдет из строя, а с одним левым дизелем невозможно продолжать поход. Там, куда они направлялись, главные трудности связаны с навигацией. U-47 нуждается в максимуме мощности и маневренности. Риск был таков, что командующий Подводными силами оставил за Прином право выбора: оценив шансы на успех, взять на себя ответственность за операцию или отказаться.
Что вы об этом думаете, Прин?
Для капитан-лейтенанта Прина все началось в Киле менее двух недель назад, а точнее в воскресенье, 1-го октября. В кают-компании плавбазы подводных лодок «Гамбург» офицеры болтали после завтрака, когда дверь открылась, и ординарец пропустил вперед капитана цур зее фон Фридебурга.
– Внимание, господа! Фрегаттен-капитану Зобе, капитан-лейтенантам Вельнеру и Прину прибыть к командующему подводными силами!
Фон Фридебург поприветствовал всех, повернулся и вышел.
Офицеры посмотрели друг на друга, ничего не сказав. Прин вопросительно посмотрел на Зобе, командира своей флотилии, но тот не отреагировал; уставившись на только что закрывшуюся дверь. Корветтен-капитан Зохлер, командир U-46, нарушил тишину:
– Ну, что вы там натворили Вельнер? Прин! Ну же, мы тоже хотим знать, – поинтересовался он, явно пытаясь принять иронический тон.
– Не вижу ничего, в чем мы могли бы провиниться, – сухо ответил Прин.
Три названных офицера вышли на палубу и спустились в баркас, двигатель которого уже работал. Пока они пересекали гавань, Прин задавался вопросом, что же могло стать причиной вызова, столь необычного для воскресенья. Баркас снизил ход, механик застопорил мотор, позволив баркасу по инерции подойти к борту «Вейхзеля».
Рулевой, стоявший на корме, захватил трап «Вейхзеля» отпорным крюком. Неподалеку, на Тирпиц-молу, коммодор Дёниц, командующий подводными силами осматривал команду подлодки, вернувшейся из похода. Зобе, Вельнер и Прин терпеливо ожидали в кают-компании «Вейхзеля». Все терялись в догадках, не обменявшись и словом. Вначале Зобе, затем Вельнер и, наконец, Прин были приглашены к коммодору.
Оставшись в одиночестве, Прин встал из кресла и, держа руки в карманах, подошел к иллюминатору. Рассеянно оглядел гавань. Звук щелчка каблуков заставил его повернуться.
– Не угодно ли капитан-лейтенанту Прину прибыть к командующему? – произнес дежурный ординарец.
Проследовав за ним несколько шагов, он вошел в большую каюту. В центре, у стола, покрытого картами, стоял Дёниц, протянувший руку для приветствия. Его личность излучала редкий магнетизм. Зобе и Вельнер стояли за ним. Высокий и стройный в своей синей военно-морской униформе, коммодор имел лицо с поразительным широким лбом. Его черты, правильные и энергичные, подсвечивались ясными серо-голубыми глазами. Прин подошел к столу и сдержанно приветствовал. С тенью улыбки, Дёниц пожал его руку и без дальнейших церемоний попросил внимательно выслушать то, о чем доложит Вельнер, действовавший у Оркнейских островов.
Оркнейские острова! Сердце Прина забилось быстрей, но он не выказал своих эмоций. Бегло оглядел стол, чтобы убедиться, что это не сон. Это было реальностью: «Скапа-Флоу» четко выделялось большими буквами на одной из карт. Вельнер склонился над столом, чтобы начать доклад и поднял голову на мгновение. Лицом к лицу, два офицера смотрели друг на друга какие-то секунды прямо в глаза, и тогда Вельнер громко начал докладывать:
– Прежде чем описать детали наблюдений, которые мне пришлось выполнить на U-16, о средствах защиты, расположении буев, маяков и течениях, я собираюсь дать вам общее представление о трудностях проникновения в Скапа-Флоу.
Вельнер на мгновение сделал паузу, думая с чего начать, и Прин увидел, что Дёниц и Зобе, не отрываясь, смотрят на него. Лейтенант продолжил доклад.
– Разумеется, враг блокировал все входы в залив сетями, минами, боновыми заграждениями и блокшивами. Основные каналы: Холи-Саунд, Суита-Саунд, и Хокса-Саунд особенно хорошо защищены. Проход кораблей видимо осуществляется через Хокса-Саунд, охраняемый, по меньшей мере, одним дозорным кораблем и защищенный противолодочной сетью, которая открывается для входа и выхода военных кораблей и рыболовных судов. В период открытия этого заграждения можно проскользнуть в подводном положении за входящим судном. На восточном берегу проходы Кирк и Скерри-Саунд, за которыми находится Холм-Саунд, заставлены затопленными судами со времен Первой мировой войны. Кроме того, там очень сильны приливно-отливные течения. Другие проходы, Уотер-Саунд и Ист-Уэдделл-Саунд, являются непроходимыми из-за отмелей и мелководья. Я отметил временное включение маяков и знаков по случаю выходов и заходов военных кораблей в ночное время. По опыту плавания в этом районе лучшая защита Скапа-Флоу против подводной атаки – само море. На U-16 я столкнулся с большими трудностями в проливе Пентленд-Ферт, на подходах к Хокса-Саунд. Мы были вынуждены всплыть, по счастью ночью, будучи не в силах противостоять течению в подводном положении. В некоторых местах его скорость превышает 10 узлов в сизигию. Во время шторма море бушует на всем протяжении прохода. Очевидно, что наша лодка, давая максимум 7 узлов в подводном положении, да и то кратковременно, оказалась всецело во власти водоворотов, течений и противотечений непосредственно перед действиями в этом районе, и особенно в проливе Пентленд-Ферт, поэтому главное – очень тщательно изучить приливно-отливные течения и время смены их направлений.
