Прибалтика. Война без правил (1939-1945) - Кантор Юлия Зораховна
С 20 января 1942 г. во всех школах Литвы были введены уроки немецкого языка 5 раз в неделю. По требованию отдела культуры генерального комиссариата в 1943—1944 учебном году в Каунасе немецкий язык был введен со второго класса, а на периферии — с третьего {344}.
Особо перспективных—с точки зрения оккупантов — учителей посылали на семинары языка и истории в рейх. Там их «обрабатывали» методами национал-социалистической пропаганды с тем, чтобы вернувшись, они вели пропагандистскую работу среди коллег и учеников.
Не только, насильно внедряя немецкий язык, нацисты старались заглушить национальное самосознание и онемечить край. Для этой цели годились и другие дисциплины. Преподавание истории Германии должно было вытеснить преподавание истории Литвы. Оккупационная власть запрещала печатать новые учебники истории, разрешая пользоваться только цензурированными нацистскими чиновниками пособиями. 20 мая 1942 г. появился приказ об изъятии из всех школьных учебников (по разным периодам истории) не лояльных немцам статьей. {345}
«Один из вопросов, очень взволновавший литовский народ, это вопрос высшего образования в Литве, — писали «Великому Вождю Адольфу Гитлеру» собравшиеся в Каунасе лидеры литовской общественности. — В высших школах Литвы учится около 5000 молодых людей. Литва никогда так не нуждалась в новых дополнительных кадрах врачей, учителей, правоведов и т. д., как после трудных большевистских оккупационных лет. Но в то же время, когда вся Литва ждет интенсивной работы высших школ, немецкая гражданская власть в Литве не только не разрешает прием новых студентов в высшие школы, но и останавливает деятельность высших семестров (курсов), исключая последние. В Литве никто не понимает этих действий немецкой гражданской власти иначе, как действие по остановке культуры и экономического развития литовского народа. Литовцам трудно подумать, что органы немецкой администрации в Литве добиваются подавления литовского народа, но должны констатировать факт, что культурная и народная жизнь литовцев теперь всячески подавляется:
а) литовцам в Литве в настоящее время нельзя иметь ни одной газеты на литовском языке, потому что приказано в литовских еженедельниках помещать статьи на немецком языке;
б) с начала войны немецкая цензура не разрешила вы пуск ни одной литовской книги в Литве (даже научный словарь литовского языка, отпечатанный перед войной, не мог показаться на книжном рынке);
в) в радиофонах Литвы все более вытесняется литовский язык или его разрешается употреблять только рядом с немецким языком;
г) в радиофонах Литвы не разрешается исполнять национальный гимн Литвы;
д) в одном из самых почитаемых мест Литвы, в каунасском Военном музее, колокола звонили перед Большой Войной властью русского царя запрещенную песню «Литовцами мы родились, литовцами хотим и быть». Музыку для этой пес ни написал известный литовский композитор Стасис Шимкус, а слова песни написаны в конце XIX в. большим другом ли товцев немецким ученым Зауэрвейном. Администрацию Военного музея попросили эту песню больше не исполнять;
е) в самом святом месте для всех литовцев на горе Гедемина в Вильнюсе снят литовский национальный флаг;
ж) не разрешается праздновать литовские народные праздники» {346}.
Но, разумеется, в отлаженном военно-политическом механизме Третьего рейха не было случайностей и «самодеятельности»: работа в генеральном округе Литва рейхскомиссариата «Остланд» шла по плану. И этот губительный план выполнялся.
3 ноября 1942 г чиновники министерства Розенберга создали план «Регулирования молодежи в Литве в 1942/1943 г.». В нем предусматривалось разрешить учиться в высших школах лишь 12—15% (т. е. около 5 тыс.) 14—15-летних подростков, а остальных 29 тыс. отправить работать в сельском хозяйстве и промышленности. В начале 1943 г. для всех 18-летних учащихся была введена трудовая повинность — они должны были заготавливать топливо. Ученики и учителя обязаны были отработать 8 недель на добыче торфа и рубке леса. Кроме того, все достигшие 14 лет ученики были обязаны выполнять сельскохозяйственные повинности.
В январе 1943 г. оккупанты сильно сократили выделяемые школам средства. Поэтому Советам учителей и родительским комитетам пришлось организовать сбор пожертвований для содержания учителей. Жертвовали деньги и продукты питания. Школам очень не хватало учебников и письменных принадлежностей.
Из-за тяжелых материальных условий и нехватки учителей в 1942—1943 учебном году не могли посещать начальные школы 60 тыс. детей {347}.
Особенно усилилось давление на систему образования Литвы в 1943 г., когда нацистам не удалось создать литовский легион СС.
Весной 1943 г. планировалось уменьшить количество гимназий Литвы, превратив их в средние школы немецкого типа. В 1943—1944 учебном году вместо старых гимназий стали действовать средние школы. Кроме того, были уничтожены педагогические классы, готовившие недостающие кадры учителей, из расписания уроков были полностью вычеркнуты уроки пения и национального воспитания и включены занятия по расовой теории {348}.
Высшие школы притеснялись еще в большей степени, нежели начальные и средние. Оккупанты более терпимо относились только к подготовке специалистов в области сельского хозяйства, техники и медицины. Студенты гуманитарных специальностей им были не нужны и даже опасны. К тому же немцы массово занимали помещения высших учебных заведений и научных учреждений и общежития студентов, грабили их имущество.
В начале оккупации была проведена массовая чистка преподавателей и подсобного персонала. Были уволены с работы все евреи, марксисты, подозреваемые в лояльности к советской власти, а также национально ориентированные. До 10 сентября 1941 г. из Вильнюсского университета были лишены мест 98 научных сотрудников и служащих. Были заменены и руководители высших школ {349}. Немцы старались включить в программу высших школ как можно больше немецкого языка и курсов «национал-социалистических теорий». Студентам-правоведам преподавались Нюрнбергские антисемитские законы, пропагандировались культ фюрера и принципы вождизма. Расовая теория была включена в программы университетов как один из основных предметов.
В июне 1942 г. чиновники Рижского филиала штаба Розенберга инспектировали университеты Литвы. Университетам было запрещено выдавать дипломы, проводить ученые дискуссии, защищать диссертации и присваивать ученые степени и имена. Это могли осуществлять только высшие учебные заведения Германии. Высшие школы Литвы должны были стать специальными школами, которые готовят кадры для учреждений самоуправления — и только. Факультеты права, экономики, истории и филологии в соответствии с приказами оккупационных властей закрылись. Было разрешено продолжать обучение только медикам, техникам, химикам старших курсов. Генеральный комиссар Рентельн подчеркнул, что учебу смогут продолжить студенты тех специальностей, которые нужны во время войны {350}. К 1943 г. в Литве остались только два высших учебных заведения — Каунасская академия сельского хозяйства и Ветеринарная академия {351}.
Говоря о специфике немецкой оккупации в Литве, нельзя не остановиться на таких аспектах политики «германизации» и «растворения» литовского народа, как уничтожение науки, литературы, искусства, исторического наследия и других основ национальной самоидентификации.
Война застала Академию наук Литвы (ЛАН) на этапе становления — она была основана при Советской власти. Научную деятельность начали только институты отдела гуманитарных наук (литовского языка, литовской литературы, этнологии, истории). Накануне войны здесь работало около 100 сотрудников. Главной целью Академии, согласно ее уставу, было «сплотить научные силы литовского народа для решения научных проблем, изучать прошлое Литвы, ее настоящее, народную культуру, природные богатства, согласовывать работу науки и культуры Литвы с деятельностью других учреждений» {352}. В составе Академии работало три отдела: гуманитарных, социально-экономических и естественных наук. В начале войны нацисты мало вмешивались в деятельность академии, однако со временем они все больше старалась подчинить ученых Литвы военным и пропагандистским интересам Германии. Весной 1942 г оккупационная власть более чем наполовину уменьшила количество штатных работников: 1 января 1942 г. в ней работали 133 сотрудника, а 1 июня 1942 г. — 61 сотрудник {353}. По поводу сокращения штатов президиум ЛАН не раз обращался в учреждения власти. 7 января 1943 г. председатель Литовской академии наук В. Юргутис писал генеральному советнику просвещения:
