Юрий Стукалин - Индейцы Дикого Запада в бою. «Хороший день, чтобы умереть!»
Головной убор черноногих
В другом случае они снова вместе прокрались во вражеский лагерь за лошадьми. Стояла теплая летняя ночь, и в одной из палаток, рядом с которой были привязаны великолепные кони, несколько мужчин играли в азартную игру. Пиеганы, украдкой следя за ними, настолько заинтересовались игрой, что даже начали делать ставки между собой. Те, на кого ставил друг Четырех Медведей, постоянно проигрывали. Четыре Медведя попытался урезонить своего друга, напомнив, что они приползли сюда воровать лошадей, но тот никак не хотел уходить, продолжая проигрывать от раза к разу. В итоге его нервы не выдержали, и он закричал из темноты игроку, кидавшему кости: «Ты выигрываешь каждый раз, но я положу этому конец!» После чего дважды выстрелил в игрока из своей двустволки. Друзьям пришлось бежать во весь дух, чтобы скрыться от разъяренных врагов, так и не добыв лошадей.
Ожерелье из медвежьих когтей. Кроу
Правильная техника увода лошадей от палаток предполагала именно перерезание веревки, а не ее развязывание. Во-первых, веревка могла быть туго завязана или заскорузла от влаги и холода. Во-вторых, воин предпочитал посмеяться над своим врагом, перерезая веревку, так как это не оставляло вопросов, что же произошло. Если лагерь был небольшим и воинам удавалось увести из него всех лошадей, оставив жителей лагеря со всеми пожитками пешими посреди бескрайней равнины, воины в насмешку часто оставляли им веревку или хлыст — совершенно бесполезные вещи для безлошадных.
Томагавк. Северные равнины. Ок. 1860 г.
Опытный воин, прежде чем увести лошадь, иногда осторожно заглядывал в палатку или прикладывал к ее покрышке ухо, чтобы убедиться, что все спят. Любой шорох настораживал его, и он продолжал ждать, пока все стихнет. Бывало, что какой-нибудь старик мог не спать, сидя у костерка и покуривая. Он сидел тихо, чтобы не тревожить сна спящих родственников, но часто разводил костер побольше, чтобы согреться. Тиксир сообщал, что скиди-пауни, убедившись, что в палатке все спят, иногда пробирался в нее, тихо убивал и скальпировал спящего воина, после чего выскальзывал из палатки и уводил привязанную у нее лошадь.
Хлыст кроу
Порой воины попадали в курьезные ситуации. Известный воин кроу Ищущий Смерти вспоминал случай, едва не стоивший ему жизни. Проникнув в лагерь шайенов, он выбрал великолепного черного скакуна, обрезал веревку и стал надевать на него волосяную уздечку. Когда затягивал уздечку, конь сделал шаг назад и… наступил на спящую у края типи собаку. Та завизжала, из палатки выглянул человек и увидел конокрада. Ищущий Смерти не растерялся, издав боевой клич кроу, прыгнул на спину дернувшегося в сторону скакуна и… не рассчитав силы, перелетел через него. Все еще сжимая уздечку, он бросился бежать, таща за собой коня. На его пути попался небольшой, но глубокий ручей, Ищущий Смерти попытался его перепрыгнуть, конь заартачился и… сдернул незадачливого воина в глубокую воду. Чтобы выбраться на поросший травой заболоченный берег, кроу пришлось бросить свою добычу. Пули свистели у него над головой, и он побежал к небольшой роще. Там он заметил нескольких шайенов, которые залегли в засаде, ожидая его появления. Ищущий Смерти выпустил в них несколько стрел, они отступили, а он бросился бежать к другому лесочку, которого достиг незамеченным. Две шайенки на возвышенности пели победную песнь — песнь, которую незадачливый конокрад помнил спустя сорок лет после тех событий. Ему показалось, что все обитатели покинули лагерь, чтобы преследовать его. Недолго думая, Ищущий Смерти прополз по траве к ручью, а затем снова проник в лагерь. В то время, когда шайены поджигали лесок, чтобы «выкурить» конокрада, он поймал в их лагере коня, вскочил на него и, прихватив еще четырех животных, ускакал прочь незамеченным!
Военный отряд в пути. Худ. Ч. Расселл
Частота проникновений во вражеский лагерь зависела лишь от желания воина, его храбрости и в какой-то мере жадности. Чаще всего индеец пробирался к палаткам всего один раз, после чего стремился как можно быстрее скрыться. Но наиболее хладнокровные воины возвращались во вражеский лагерь несколько раз за ночь, чтобы увести как можно больше ценных лошадей. Иногда краснокожие конокрады могли удачно увести лошадей в первую ночь, но, решив, что этого мало, затаиться недалеко от лагеря и проникнуть в него и во вторую ночь. А самые отчаянные могли попытаться проникнуть в лагерь за лошадьми во вторую ночь, даже если первая их попытка была неудачной и они были обнаружены и обстреляны. Члены военного отряда, после того как каждый из них уводил из вражеского лагеря достаточное количество лошадей, собирались на месте последнего привала, забирали оставленные пожитки, садились верхом и без промедления уезжали. Для отставших иногда оставляли какой-либо знак-указатель. Удалившись на достаточное расстояние, где их уже нельзя было услышать, они начинали свою бешеную многодневную скачку в сторону дома. Даже если в лагере моментально обнаруживалась пропажа, воины все равно по возможности устремлялись к назначенному месту сбора, потому что вместе было легче отбиваться от погони. Если кто-нибудь первым возвращался на место, забирал свои вещи и, не дождавшись своих товарищей, уезжал, он подвергался серьезной критике.
Глава 14
Нападение на врага и поведение воина в бою
Самым важным элементом подготовки к бою индейские воины считали совершение определенных личных ритуалов, дарующих им защиту и поддержку духов-покровителей и племенных божеств. Иногда при неожиданном столкновении двух больших отрядов воины не бросались в атаку сразу же, а давали друг другу время выполнить необходимые ритуалы. Индейцы раскрашивали себя, пели магические песни и надевали всевозможные военные амулеты. Если же нападение было внезапным и для проведения ритуала времени не было, они брали в бой контейнеры с военной одеждой, поскольку считалось, что она также обладает сверхъестественными силами, способными защитить бойца и даровать ему удачу.
Перед боем воины обязательно проверяли оружие. Шайены, имеющие луки, проверяли их, натягивая тетиву, чтобы убедиться, что она в порядке и не порвется, доставали из колчанов стрелы, разглаживали перья, осматривали крепление наконечников, накладывали стрелы на тетиву. Если отряд был конным, обычных лошадей, вместе с поклажей, оставляли в укромном месте, пересаживаясь на боевых коней. Такое место могло располагаться в нескольких часах езды от лагеря противника.
Битва на Литтл-Бигхорн. Худ. Э. Паксон
Многие воины перед боем раздевались, оставляя на себе лишь набедренную повязку и мокасины. Они отправлялись в бой обнаженными, потому что были недостаточно богаты и не имели красивой одежды. Черноногие, например, говорили, что среди их воинов таковых было большинство. Но существовала и еще одна причина для снятия одежды перед боем — при ранении пулей или стрелой кусочки материи попадали в рану, которые были опасны и очень плохо заживали. Пауни иногда снимали даже набедренную повязку и обвязывали ее вокруг головы. Иначе, во время быстрых маневров, она могла мешать всаднику. Кроме того, разодетый в богатые одежды воин, несомненно, сразу же привлекал к себе внимание врагов. Но часто бывало и так, что воин надевал в бой лучшие одежды, чтобы в случае гибели родственникам и друзьям не пришлось одевать его тело красиво, дабы он предстал перед Великим Духом как подобает воину. По мнению автора, одевался воин перед боем или раздевался до набедренной повязки, вероятно, во многом зависело от того, насколько он был готов умереть в этот день. Эту мысль подтверждают и слова одного сиу, разодевшегося в лучшие одежды перед битвой с генералом Круком на Роузбад. Он сказал, что, если его убьют, он хочет умереть в этой красивой одежде. Иначе те, кто увидит его тело, лежащее на поле боя, могут посмеяться над ним, говоря: «Он был бедняком и, должно быть, никчемным воином. Посмотрите, какой он жалкий и убогий». По словам индейцев, красивая военная одежда придавала человеку смелости.
Часто, попадая в тяжелое положение, воины давали клятвы Высшим Силам при удачном исходе боя и возвращении домой со скальпами или добычей принести ту или иную жертву. Порой жертвоприношения совершались и перед схваткой с врагом. Воины черноногих, обнаружив врага, иногда рассаживались в круг, а их предводитель или старший по возрасту член отряда взывал в молитвах об успехе. После этого все жертвовали Солнцу кусочки собственной кожи. Молящийся присаживался около одного из воинов, втыкал иглу в его кожу, оттягивал ее и срезал ножом около 2,5 см в диаметре. Затем он обмакивал срезанный кусочек в черную краску, поднимал его вверх к солнцу и молился об успехе жертвующего. Этот кусочек он клал на материю и срезал новый. Так ведущий обходил каждого воина поочередно. Ожидалось, что каждый пожертвует по 2 кусочка кожи, но число их было не ограничено, некоторые жертвовали по 4 и более. Собранные кусочки связывали в узел в углу материи, которую привязывали к шесту, обернутому диким шалфеем. Получившийся флаг водружали на вершине холма или закрепляли на дереве. О таком пожертвовании всегда говорили как о кормлении Солнца собственной плотью, и оно считалось одним из величайших пожертвований, на которые способен человек. По словам одного из черноногих, так поступали во время каждого похода, поэтому у многих воинов руки и ноги были покрыты шрамами. «По ним мы до сих пор можем сказать, кто из наших стариков в молодости побывал на тропе войны много раз». У некоторых таких шрамов было более сотни. Они шли рядами по рукам, ногам, груди и спине.
