Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
По ходу войны состав приобретал иной облик, прежде всего, значительно уменьшился процент старших офицеров. Например, в 10-м ОШБ через год после создания института штрафных формирований, на 25 июля 1943 г., в основном числились офицеры от младшего лейтенанта до капитана, прежде занимавшие должности командира автороты, заместителя командира эскадрона кавалерийского полка, помощника командира роты автоматчиков, командира ремонтного взвода отдельного автотракторного полка, командира огневого взвода артиллерийского полка, командира танка, начальника армейского продсклада[233]. Судя по документам других штрафных частей, это была типичная картина.
Ценные сведения на этот счет содержит донесение командира 8-го ОШБ 1-го Белорусского фронта, в котором он подытоживал боевую деятельность вверенной ему части. В конце войны в наибольшей степени в личном составе переменников были представлены офицеры стрелковых частей звена взвод – батальон, таковых была примерно половина. Значительную долю составляли артиллеристы, танкисты, саперы, офицеры тыловых частей и служб. На преимущественное представительство младших офицеров указывает и средний возраст большинства переменников – до 30 лет[234].
По понятным причинам в штрафных ротах, облик которых определяли сержанты и рядовые, состав переменников был более однородным. Заметные коррективы в общую социодемографическую картину вносило лишь направление сюда бывших офицеров после лишения их воинского звания.
В дисциплинарной и правоприменительной практике нечасто, но встречались случаи, когда в штрафные формирования в качестве рядовых переменников направляли офицеров, проходивших службу в таких же формированиях на командно-начальствующих должностях.
Так, младший лейтенант Ю.Н. Шориков, служивший в 16-м ОШБ Западного фронта, за самовольное оставление части в течение двух недель и подделку документов приказом начальника отдела кадров фронта был понижен в звании до рядового и направлен в 10-й ОШБ того же фронта в качестве бойца-переменника[235].
В январе 1943 г. командир 10-го ОШБ того же Западного фронта майор М.Я. Медведев, докладывая начальнику отдела кадров фронта о дезертирстве двух штрафников, возложил вину за чрезвычайное происшествие на командира взвода автоматчиков младшего лейтенанта Г.А. Кузнецова и командира взвода старшего лейтенанта Ф.М. Лыжина. Обоих офицеров командир ОШБ характеризовал как недисциплинированных, безответственных, не реагирующих на предпринятые к ним меры воздействия. Майор Медведев просил «разжаловать младшего лейтенанта Кузнецова и старшего лейтенанта Лыжина в рядовые и направить в штрафной батальон фронта»[236].
Капитан М.В. Шараягин командовал 57-й ОШР до декабря 1942 г., когда военный трибунал 53-й армии приговорил его к лишению свободы на 10 лет в ИТЛ (халатное отношение к служебным обязанностям, злоупотребления, пьянство) без поражения в правах и без лишения воинского звания с отсрочкой исполнения приговора. Как обладатель офицерского звания Шараягин был направлен в ОШБ переменником сроком на два месяца[237].
Командир 322-й ОШР 28-й армии лейтенант З.Б. Рисов в начале 1945 г. был осужден, лишен воинского звания и направлен в эту же ОШР рядовым штрафником[238].
Переменный состав ОШБ. По приказу
Документы 9-го ОШБ дают четкое представление, какие типичные дисциплинарные проступки и нетяжкие уголовные преступления рассматривались вышестоящим командованием в качестве основания для направления подчиненных офицеров в ОШБ.
Заместитель командира стрелкового батальона 131-го стрелкового полка 71-й стрелковой дивизии старший лейтенант М.Д. Павлюченко при выходе части из окружения весной 1944 г. от управления батальоном устранился и выходил во главе лишь небольшой группы красноармейцев. Командир дивизии полковник Н.З. Беляев, придя к выводу, что «своими позорными действиями старший лейтенант Павлюченко грубо нарушил приказ № 227 и дискредитировал звание офицера Красной армии», своим приказом от 8 мая 1944 г. направил подчиненного в штрафной батальон в ОШБ сроком на два месяца «за самовольный отход батальона с занимаемого рубежа, за оставление батальона без управления»[239].
Помощник начальника управления военно-автомобильной дороги № 21 по технической части инженер-майор Т.Ф. Солдатенко не только не предотвратил изъятия его подчиненным продуктов питания у гражданского лица, но и обратил изъятое в свою пользу и пьянствовал с подчиненным. Приказом первого заместителя наркома обороны Маршала Советского Союза Г.К. Жукова от 23 мая 1944 г. Солдатенко «за дискредитацию звания офицера Красной армии, попустительство подчиненным» был снижен в воинском звании до старшего техника-лейтенанта и направлен «для искупления своей вины» на два месяца в ОШБ.
Командир взвода пешей разведки 915-го стрелкового полка 246-й Шумской стрелковой дивизии лейтенант Н.А. Булат был направлен в ОШБ сроком на один месяц приказом командира дивизии полковника М.Г. Федосенко от 29 апреля 1944 г. Основание (по тексту приказа): трижды получал боевую задачу по захвату контрольного пленного, но не выполнил ее, то доложив командиру полка об интенсивном обстреле разведгруппы, то «умышленно сбился с пути», то «допустил преждевременное метание гранат с дистанции 150 м до переднего края противника, чем обнаружил разведгруппу».
Командир пулеметного взвода лейтенант И.М. Скляренко и командир пешей разведки младший лейтенант М.С. Кузовкин из 231-го отдельного стрелкового батальона внутренних войск НКВД Украинского округа НКВД СССР в бою с бандеровцами проявили трусость, в результате чего погибли их подчиненные. Приказом начальника внутренних войск НКВД Украинского округа НКВД СССР генерал-майора М.П. Марченкова от 6 июня 1944 г. оба офицера направлены в ОШБ на три месяца каждый[240].
Лейтенант П.Д. Матвиенко, командир танкового взвода 204-го танкового полка 102-й отдельной танковой дивизии 24-й армии, по его объяснениям, 7 октября 1941 г. в районе Вязьмы попал в окружение. При попытке прорваться из окружения ранен в ногу, отстал от части. С ноября 1941 г. по сентябрь 1943 г. до момента прихода Красной армии проживал в родной семье в Сенчанском районе Полтавской области, занимался сельскохозяйственным трудом. С приходом Красной армии вызван в райвоенкомат и через военно-пересыльный пункт направлен в 3-й учебный полк резерва офицерского состава артиллерии фронта. По заключению комиссии, специально созданной в полку для опроса лиц офицерского состава, проживавших на оккупированной территории, имел возможность из района Вязьмы выйти к своим частям, но предпочел покинуть фронт. «За нежелание служить в частях Красной армии» по решению командующего артиллерией 1-го Украинского фронта генерал-полковника артиллерии С.С. Варенцова был направлен в ОШБ[241].
Командир комендантского взвода в г. Томашув-Мазовецком лейтенант В.Я. Митрофанов приказом командующего войсками 1-го Украинского фронта Маршала Советского Союза И.С. Конева от 24 августа 1944 г. за халатное исполнение обязанностей, пьянство, компрометацию военной комендатуры в глазах польского населения был снят с должности и направлен в ОШБ на два месяца[242].
В числе других, наиболее часто повторяющихся оснований для направления офицеров в штрафные части – оставление материальной части при выходе из окружения, злоупотребления по службе, незаконное применение оружия против подчиненных, злоупотребление спиртным, незаконное изъятие скота и иной собственности у мирного
