Семен Мельников - Маршал Рыбалко
Соответственно этому приказу командующий армией поздравил личный состав, удостоенный высокой чести носить гвардейское звание, и призвал солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов еще упорнее бороться с немецко-фашистскими захватчиками и, не щадя жизни, защищать честь и независимость нашей любимой Родины...
На призыв командующего воины армии поклялись ответить новыми доблестными делами.
Тем временем войска правого крыла Центрального фронта, развивая наступление на Кромы — важный узел дорог и базу снабжения гитлеровцев,— встретили упорное сопротивление. В сложившейся обстановке для ускорения темпов наступления Ставка решила передать 3-ю гвардейскую танковую армию в состав Центрального фронта.
Войска армии вновь были выведены из боя и, совершив в крайне неблагоприятных погодных условиях 30-километровый марш-маневр, сосредоточились в районе Слободка, Калинник, Озерки, Рыбница.
Здесь мы получили распоряжение командующего фронтом К. К- Рокоссовского: наступая в полосе 48-й общевойсковой армии, которой командовал наш бывший командарм генерал П. Л. Романенко, прорвать сильно укрепленную оборону противника на реке Малая Рыбница и выйти к Хмелевой, Пикаловке, Коровьему Болоту.
Увязав взаимодействия с 48-й армией, Рыбалко без промедления двинул 3-ю танковую на прорыв. Ведя в течение нескольких дней ожесточенные бои, мы, наконец, достигли рубежа реки Кромы.
. После того как наша армия выполнила поставленную задачу, Рыбалко получил новый приказ: выйти из боя и, изменив направление действий, сосредоточиться в районе Бельдежи, Речица. Таким образом, мы приготовились к наступлению уже в полосе 13-й армии генерала Н. П. Пухова.
В тот же день командующий фронтом приказал форсировать реку Крому, овладеть населенными пунктами на ее западном берегу и в дальнейшем наступать, не допуская отхода войск противника из района Кром и Орла на юг и юго-запад.
Развивая наступление западнее района Кромы, танковые части армии подошли к безымянной реке, которая протекала в низине. Берега оказались заболоченными, проходимость и маневр танков почти исключались. Противник занимал господствующие высоты и организовал сильный артиллерийский й минометный огонь.
Наступление приостановилось. Возникла настоятельная необходимость во что бы то ни стало подавить сопротивление гитлеровцев и форсировать реку.
Мы с Павлом Семеновичем решили выехать в соеди^ нения и на месте разобраться в обстановке. Командарм поехал в 6-й гвардейский танковый корпус, я — в 7-й.
За «виллисом», в котором находились мы с моим адъютантом В. Н. Стратовичем, ехал заместитель командующего артиллерией армии Я. Д. Скробов с офицером связи, далее шла машина начальника политотдела 7-го корпуса А. В. Новикова. Впереди нас ехал начальник штаба 7-го корпуса полковник А. Б. Лозовский. Командир корпуса перевел свой КП ближе к войскам, и Лозовский задержался на прежнем месте, пока не обеспечил перенос связи к новому КП.
«Виллис» Лозовского успел благополучно проскочить, а наши машины внезапно попали под артиллерийский и минометный обстрел. Водители едва успели свернуть в овраг, мы выскочили из машин и прижались к отвесному склону. Сначала нам показалось, что это случайный артналет, но поскольку он не прекращался, поняли, что противник затеял его с явной целью уничтожить именно нас. Видимо, корректировщик точно определил наше местонахождение, потому что снаряды и мины рвались в непосредственной близости от оврага. Обстрел начался ранним утром, и у фашистов хватило терпения и настойчивости продолжать его до наступления темноты. Все это время мы так и провели, вжимаясь в глиняный склон оврага и с тревогой следя за осколками, впивающимися в землю метрах в пяти-десяти от нас. Честно говоря, малоприятное ощущение.
К счастью, все обошлось, не были повреждены и машины. Когда стемнело, поехали дальше.
Этот случай послужил нам серьезным уроком.
— Когда враг засечет на дороге одну машину,— говорил Павел Семенович,— он считает, что едет незначительный чин. Если же идут два-три «виллиса» да еще в сопровождении бронетранспортера — делает логический вывод, что это какой-то важный начальник и, конечно, старается уничтожить его.
— Но ведь тебя накрыло как раз в одной машине,— напомнил я о его поездке к Якубовскому под Собакино.
— Ну, это случайно...— смутился Павел Семенович.
Впрочем, впредь старались придерживаться правила:
ездить без сопровождения. Однако порой приходилось и отступать от него. Особенно, если воюющим частям требовалась помощь командующих родами войск или начальников служб штаба армии.
...Человек редкостной храбрости, Рыбалко о собственной безопасности никогда не заботился. Если обстановка требовала, он без промедления в машине или в танке выезжал в передовые порядки войск и личными распоряжениями влиял на ход боя. И не покидал переднего края, пока не убеждался, что события развиваются в нашу пользу. Солдаты и офицеры говорили: «Наш командующий на поле боя чувствует себя лучше, чем в землянке...»
В результате упорных кровопролитных боев с 4 по 13 августа наши танкисты содействовали выходу частей 13-й армии на реку Крому. Форсировав ее, мы овладели рубежом Гнилое Болото, Сосково, Еншино. Особенно жестокий бой разгорелся за Сосково, где соединения 3-й танковой уничтожили много живой силы и техники гитлеровцев.
Действуя по директивам и вариантам, предписанным Ставкой и фронтом, армия Рыбалко наносила врагу короткие, но мощные удары с самых разных направлений, совместно с общевойсковыми армиями прогрызала брешь во вражеской обороне и оказывала активное содействие соединениям Брянского и Центрального фронтов в разгроме мцеиской, кромской и орловской группировок противника. У неприятеля создавалось впечатление, будто действует не одна, а несколько танковых армий.
В этот период большую помощь в тылу врага нам оказывали партизаны. Они взрывали железнодорожные пути и мосты, пускали под откос десятки эшелонов с войсками и воинскими грузами, захватывали и удерживали до подхода армейских частей переправы на водных рубежах.
Бои на Орловщине были одними из самых тяжелых, которые пришлось вести нашей танковой армии за все время ее существования. И всегда впереди были коммунисты и комсомольцы.
В Орловской наступательной операции Павел Семенович Рыбалко показал себя незаурядным военачальником. Директивы Ставки и фронта возлагали на него сложнейшие задачи, но какой бы ни была обстановка, Рыбалко постоянно сохранял организованность действий вверенных ему войск.
Генерал армии С. М. Штеменко, в то время начальник оперативного управления Генерального штаба, так оценил нашу армию:
«...П. С. Рыбалко все время действовал по плану, утвержденному Ставкой, и танковая армия с честью выполнила свою задачу. Действия ее оказали решающее влияние на развитие наступления войск Брянского фрон* та и сыграли отнюдь не маловажную роль в успешном исходе всей операции по разгрому орловской группировки противника» 9.
Все это оказалось возможным благодаря тому, что командарм 3-й гвардейской танковой отлично знал^дан-ные вооружения — как своего, так и противника, умел глубоко анализировать ход операции, быстро ориентироваться в постоянно меняющейся обстановке и принимать именно те решения, которые обеспечивали успех армии.
«Каждое появление 3-й гвардейской танковой на том или ином направлении,— писал впоследствии И. И. Якубовский,— ставило врага в затруднительное положение, вынуждало его бросать в бой резервы и ослаблять свои группировки на других направлениях» 10.
Но не только воля и талант командующего определяли успех армии. Важнейшим фактором в его достижении была боевая и политическая подготовка войск, которой командующий и Военный совет систематически и целеустремленно занимались в период нахождения армии в резерве и в ходе боев. В результате неизмеримо выросли боевая выучка, мужество и дисциплина солдат. Командиры и политработники приобрели высокое воинское мастерство и зрелость, показали образцы умелого управления боем и личного героизма.
В ходе боев лучшими из лучших были командиры корпусов Митрофан Иванович Зинькович, Филипп Никитич Рудкин и Иван Петрович Корчагин, их начальники политотделов Никита Трофимович Лясковский, Андрей Владимирович Новиков, Никифор Григорьевич Кудинов и начальники штабов Вениамин Владимирович Чернев, Александр Борисович Лозовский, Михаил Дмитриевич Шаповалов; командиры бригад Иван Игнатьевич Якубовский, Михаил Степанович Новохатько, Иван Тимофеевич Потапов, Иван Иванович Сергеев, их начальники политотделов Николай Александрович Тимофеев, Павел Сергеевич Калиниченко, Аркадий Львович Каплунов, Александр Степанович Загудаев.
