Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Осенью 1942 г. руководство Наркомата обороны приняло меры по значительному расширению призывного контингента за счет тех категорий военнообязанных, военнослужащих и призывников, которые по нормативам, установленным на мирное время, не подлежали призыву. Приказом наркома обороны СССР № 0882 от 12 ноября 1942 г. было предписано провести сплошное переосвидетельствование по новому расписанию болезней, объявленному в приказе наркома обороны № 336 от 24 октября 1942 г., всех военнообязанных и военнослужащих в возрасте до 50 лет и призывников, ранее получивших отсрочки или отпуска по последствиям ранений и болезни, а также признанных годными к нестроевой службе. Цель – резко увеличить за счет этого численность призывного контингента.
Приказ, в частности, категорически запрещал командирам частей и соединений отправлять на переосвидетельствование военнослужащих, признанных врачебными комиссиями годными к службе, но продолжающих заявлять себя больными, без предварительного тщательного осмотра врачами частей и их без их письменных заключений. «Если будет установлено, – говорилось в приказе, – что военнослужащий симулирует болезнь и членовредитель, предавать [его] суду, а осужденных немедленно отправлять в штрафные части действующей армии»[171].
Постановлением ГКО от 9 октября 1942 г. весь личный вольнонаемный состав военно-строительных организаций, занятых сооружением оборонительных рубежей, переводился на положение состоящих в рядах Красной армии. На него распространялось действие уставов РККА, в т. ч. Дисциплинарного, а также статей УК «О воинских преступлениях»[172]. Таким образом, с этого момента лица вольнонаемного состава потенциально могли пополнить собой штрафные части.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1943 г. на всех железных дорогах Советского Союза было введено военное положение. В связи с этим работники железнодорожного транспорта на время войны считались мобилизованными и были закреплены для работы именно на этом виде транспорта, а их ответственность за преступления по службе была установлена наравне с ответственностью военнослужащих Красной армии. Указ предписывал рабочих и служащих железных дорог «за преступления по службе по решению военного трибунала увольнять с работы с направлением на фронт в штрафные роты, если они не подлежат более суровому наказанию». Еще одним указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1943 г. военное положение было введено на морском и речном транспорте со всеми вытекающими отсюда последствиями для работников этих отраслей в смысле ответственности за преступления по службе[173].
Постановлением пленума Верховного Суда СССР от 18 февраля 1943 г. лица, входившие в состав формирований местной противоздушной обороны, за преступления против установленного порядка несения службы в формированиях МПВО подлежали ответственности по соответствующим статьям Положения о воинских преступлениях, а дела этой категории рассматривались военными трибуналами[174].
Кроме того, в военное время ответственность за преступления по службе по Положению о военных преступлениях была установлена в отношении лиц начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР (указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1944 г.[175]). Они, таким образом, в случае осуждения с отсрочкой исполнения наказания также пополняли переменный состав штрафных частей.
Острая необходимость в пополнении действующей армии живой силой в связи с большими потерями заставила политические и военные власти СССР обратить внимание на такие источники дополнительных мобилизационных ресурсов, как советские территории, освобождаемые от немецкой оккупации, места лишения свободы и другие. Бывших заключенных или лиц, находившихся на оккупированной территории, либо освобожденных из плена, в силу их прошлого, по мнению властей, нельзя было направлять в обычные воинские части. Поэтому в своем большинстве они предварительно пропускались через штрафные части.
Вопрос приобрел особую актуальность с победным завершением зимой 1943 г. Сталинградской битвы, после которой началось масштабное движение Красной армии на Запад. 21 января 1943 г. было принято постановление ГКО № 2779сс, которое разрешало командующим войсками фронтов использовать для пополнения частей действующей армии бывших военнослужащих, находившихся в плену и в окружении противника. Ранее, в соответствии с постановлением ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г., таких военнослужащих концентрировали на сборно-пересыльных пунктах, созданных органами военного управления в пределах армейского тыла, после чего направляли в специальные лагеря НКВД, размещенные в Вологодской, Ивановской, Тамбовской и Сталинградской областях. Там особые отделы фильтровали поступивших, выявляя изменников Родине, шпионов, дезертиров. Лица, со стороны которых не было установлено компрометирующих деяний, передавались военным комиссариатам как потенциальный призывной контингент[176].
Правда, в постановлении ГКО от 21 января 1943 г. речь о направлении указанных лиц в штрафные части не шла, оговаривалась лишь необходимость «надлежащей их фильтрации на месте в армейских и фронтовых сборно-пересыльных пунктах»[177].
Порядок реализации постановления ГКО уточняла директива заместителя наркома обороны СССР, начальника Главного управления формирования и укомплектования войск НКО СССР (Главупраформ) армейского комиссара 1-го ранга Е.А. Щаденко № 97 от 10 марта 1943 г. Она устанавливала порядок повторной мобилизации лиц призывного возраста, выявленных в освобожденных от немецких захватчиков местностях. После их «быстрой проверки» директива требовала немедленно направлять таких лиц в штрафные части. Речь шла о бывших военнослужащих, которые, как говорилось в директиве, «в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами, или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной армии»[178].
Необходимо отметить, что органы военного управления и юстиции на протяжении всей войны выявляли лакуны в ранее принятых нормативно-правовых актах и, хоть не всегда оперативно, но вносили необходимые коррективы. Так, еще на самой ранней стадии создания штрафных частей стало понятно, что переменный состав в ОШБ и ОШР в значительной мере будет формироваться за счет осужденных с применением отсрочки исполнения приговора до окончания боевых действий в соответствии с прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик. Однако из-за неправильного толкования этой нормы некоторыми судами и необоснованного предоставления такой отсрочки действующая армия, включая штрафные формирования, стала засоряться лицами, совершившими тяжкие преступления.
В применении этой нормы военными судами, с одной стороны, и общими (гражданскими) судами – с другой, существовали серьезные разночтения. Органы военной юстиции исходили из того, что приказ наркома обороны СССР № 323 от 16 октября 1942 г. «О направлении в штрафные части военнослужащих, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны» не должен распространяться на лиц, которые были ранее осуждены народными судами и досрочно, по постановлению Верховного Совета СССР, освобождены из мест заключения. Указанных лиц, поступивших в распоряжение кадровых органов фронтов и армий, последние должны были направлять в части действующей армии, но не в штрафные.
Это разъяснение Главная военная прокуратура 21
