Крымские татары в Великой Отечественной войне - Владимир Евгеньевич Поляков
Находившейся в партизанах Нури Халилов, вспоминал, о своей беседе в марте 1944 года с начальником разведки 1-й бригады: «Когда мы были с Валиулиным в землянке одни, он неожиданно сказал мне: «Нури. Дела татар плохи. На Кавказе начали выселять мусульман. Говорят, что это же ждёт и татар Крыма».
Я уже знал, что немцы сбрасывали листовки, в которых обращались к «татарам Крыма». В них они рассказывали, что части НКВД выслали с родных мест мусульман Кавказа – чеченцев, ингушей, карачаевцев и других, что скоро очередь дойдёт и до крымских татар. Заканчивались листовки обращением: «Одумайтесь пока не поздно. Бросайте оружие, переходите на нашу сторону. Мы – немцы – вас простим». Читать эти листовки было опасно, но в лесу они валялись тысячами. Мы, конечно, читали, но старались об этом не думать» [62, с. 178].
17 мая 1944 г. Сафие Ибраимова вместе с братом находилась в штабе своего партизанского отряда, который располагался в Симферополе. Пришла сестра и в ужасе рассказала, что завтра всех татар выселят, и, что один хороший человек, посоветовал держаться вместе, заранее приготовить всё самое необходимое. Энвер и Сафие искренне возмутились такой клевете на Советскую власть и стали стыдить сестру. Прозрение не наступило даже тогда, когда на следующий день в комнату ворвались солдаты. На предложение взять всё необходимое и отбыть с ними на вокзал, Энвер и Сафие вместо того, чтобы набрать продуктов, которых в штабе отряда было в избытке, абсолютно уверенные, что на вокзале их отпустят, с гордым видом поехали с пустыми руками. Там с ними никто даже не стал разговаривать, вместе со всеми их затолкали в вагон, и поезд тронулся. Конечным пунктом назначения оказался Северный Урал, село Парча. Местные жители встретили изгнанников сочувственно и рассказали, что до них в году сороковом, точно так же пригнали поляков. Почти все они вымерли на лесоповале.
Когда, на следующий день, Сафие узнала, что её тоже направляют на лесоповал, она отказалась идти: «Я только пришла из одного леса, и идти в другой не намерена».
Услышав такой ответ, какой-то начальник только ухмыльнулся:
– Не пойдешь, загоним еще дальше.
– Куда уж дальше? – парировала Сафие. У моего народа есть пословица: «Мертвая собака волка не боится». Я медсестра и работать буду только по специальности.
Когда и на следующий день она отказалась идти на работу, начальник, пораженный неуступчивостью «партизанки», направил её в бригаду… по изготовлению пуховых платков.
– Работа в тепле, вяжи да песни пой, пошутил он.
Через некоторое время освободилось место в больнице, и Сафие стала работать по специальности».
Сафие Ибрагимова (Коссе)
Энвер Ибрагимов
Рис. 5.1. Брат и сестра Ибрагимовы
Нури Халилов вскоре после выхода из леса первоначально оказался в артиллерийском полку. Участвовал в освобождении Севастополя, но затем был отправлен в фильтрационный лагерь. Первоначально все, находившиеся в нём военнослужащие, жили достаточно дружно, как вдруг пришло известие о том, что из Крыма высланы крымские татары. Слова «депортированы» ещё не вошло в обиход, а «высланные» было хорошо знакомо по ассоциации с раскулаченными.
Уже на следующий день многие военнослужащие из числа армян, болгар, греков стали заводить разговоры о том, что непонятно, почему здесь находятся они? Почему татары – понятно, а вот они же никогда с немцами не сотрудничали.
Подобные разговоры вызвали драку между военнослужащими уже исключительно по национальному признаку. Примечательно, что начальство совершенно не вмешивалось. Крымские татары обиделись и обособились, как вдруг 27 июня 1944 г. пришло известие, что депортированы армяне, болгары, греки. Это извести не вызвало радости, но извинения людей, с которыми недавно дрались, – приняли.
Все происходящие в тот период в Крыму ошеломило людей. Первый секретарь Крымского обкома ВКП (б) Тюляев П.Ф., выступая на пленуме Крымского обкома ВКП (б) 14 июня 1944 г., признавал: «У нас много разных настроений и эти настроения долго будут держаться, пока мы с вами по-боевому, по-партийному не сумеем их разбивать. Много таких разговоров: «Вот татар вывезли, и нас будут вывозить». Даже сухари сушат» [67].
Это высказывание было абсолютно искренним. С одной стороны оно свидетельствовало о том, что крымские власти, даже в лице первого секретаря обкома, ничего не знали о готовящейся депортации уже армян, болгар, греков. С другой всю сложность руководства территорией, население которой деморализовано и не ждёт от властей ничего хорошего.
По воспоминаниям очевидцев в тот период все жили в ожидании новых волн депортации. Прежде всего, это касалось еще сохранившихся в Крыму национальных групп: евреев, караимов, крымчаков, поляков, чехов, эстонцев. Люди действительно сушили сухари и, дабы не повторить ошибку крымских татар, которые оказались совершенно не готовы к депортации, заранее думали о том, что нужно будет взять в первую очередь.
Также некомфортно чувствовали себя русские, украинцы, которые пережили оккупацию. Они быстро осознали себя людьми второго сорта и тоже готовились к худшему.
Рядовые партизаны из числа крымских татар, армян, болгар, греков полностью разделили судьбу своего народа в одночасье став совершенно бесправными. По-иному сложилась судьба представителей партийно-советской номенклатуры. Андрей Сермуль в своих воспоминаниях писал:
«Чусси, Македонского, Якустиди и других партизан-греков, болгарина Генова выслали не в административном порядке, а вызвали в Москву и, якобы с ними беседовал Маленков, который сказал им, что в Крыму им пока не следует находиться, и предложил выбрать места работы за пределами Крыма. Большинство отправилось на Северный Кавказ… Македонский работал председателем грозненского горисполкома (т. е. мэром Грозного после выселения чеченцев), Чусси был директором курортторга в Минводах, Генов стал работать начальником Ростглаввино (там в Ростове после эвакуации обосновалась «Массандра» и Соболев, ее директор, устроил Генова к себе. Пристроились и другие партизаны. Года через полтора-два большинство вернулось в Крым» [56].
Значительно хуже события развивались в отношении крымскотатарской партийно-советской номенклатуры. Только единицы избежали комендантского режима, а в Крым, подобно грекам, не вернулся никто.
А как события развивались в Действующей армии?
Ни в газетах, ни в сообщениях ТАСС о состоявшейся в Крыму депортации не сообщалось. Военнослужащие 2-й гвардейской, 51 армии, Отдельной Приморской, 4 и 8 воздушных армий, подразделения которых 18 мая находились в Крыму, сами стали невольными свидетелями, а порой и участниками, этих драматических событий. Герой Советского Союза Амет-хан Султан находился в родительском доме, когда
