Крымские татары в Великой Отечественной войне - Владимир Евгеньевич Поляков
5.3. Корсунь-Шевченковская операция
Проводилась силами двух фронтов 1 и 2 Украинских, Командующие Ватутин Н.Ф. и Конев И.С. Противостоял Эрих фон Манштейн. Советским частям удалось окружить группировку из числа 9 пехотных и 4 танковых дивизий, но второго Сталинграда не получилось, так как, неся большие потери, части Манштейна все же вырвались из окружения. Что интересно, это сражение обе стороны записали себе в актив. Награждения последовали и от Сталина и от Гитлера. Советские войска впервые вышли к Государственной границе.
5.4. Освобождение Северного Причерноморья
5.4.1. Одесская наступательная операция 28 мая – 16 апреля 1944 г
Как это не покажется сегодня странным, но версия событий, изложенная в первоначальной «ударной» трактовке представляется сегодня более объективной, чем её последующие интерпретации.
Началом «Третьего удара» считается 26 марта, а завершением 9 мая 1944 года. Конечные географические точки: Одесса на западе, Севастополь на юге.
Крымская наступательная операция датируется уже по иному: с 8 апреля по 12 мая 1944 года. Данный подход был удобен тем, что он, демонстрировал сжатые сроки в освобождении полуострова, что на первый взгляд, казалось бы, не вызывает никаких сомнений. Увы, в действительности ситуация с освобождением Крыма оказалась значительно более сложной и долговременной.
Дело в том, что вопрос об освобождении Крыма стал реальностью уже в сентябре 1943, когда части Красной армии заняли Таманский полуостров. Оценив реальное положение дел, представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Василевский А.М., не смотря на кажущуюся заманчивость освобождения Крыма десантированием на Керченский полуостров, предложил оставить на Тамани минимальное количество войск, направив высвободившиеся соединения под Мелитополь, чтобы ворваться в Крым через Сиваш. План поддержан не был и Крым решили освобождать и с востока и с севера. По новому проекту предусматривалась несколько десантов на полуостров, что изначально напоминало не удар «кулаком», а «растопыренными пальцами».
На материковом направлении дела первоначально, казалось, шли успешно. 22 сентября 1943 года Василевский А.М. в своем докладе в Ставку писал о поставленной им задаче «… быстрым захватом Сиваша, Перекопа и района Джанкоя не только изолировать, но и ворваться в Крым для его полного захвата» [25, с. 369].
30 октября передовой отряд Красной армии, правда, в составе всего лишь усиленного батальона прорвался к Армянску. В связи с тем, что Перекоп считался для немцев тылом, и формально не входил в подчинении командующему 17-й армии, там почти не было войск.
В те дни в Крыму царили предэвакуационные настроения. 26 октября фельдмаршал Клейст без санкции командования отдал приказ оставить Крым. Об этом стало известно как населению полуострова, так и за его пределами, что породило иллюзию о том, что освобождение Крыма – вопрос нескольких дней, и атакующим частям Красной армии не придется взламывать глубоко эшелонированную оборону, которой просто не будет.
5.4.2. Крымская наступательная операция
Как, в последствии, писал маршал Василевский А.М.: «Планирование наступательной операции по освобождению Крыма претерпело несколько стадий. После того как войскам 4-го Украинского фронта не удалось с ходу ворваться в глубь Крымского полуострова. Ставка считала решающим моментом для начала наступательной операции этого фронта разгром никопольской группировки противника и ликвидацию его плацдарма палевом берегу Днепра у Большой Лепетихи» [25, с. 415].
На востоке полуострова началась непрекращающиеся попытки ворваться в Крым посредством многочисленных десантов. Все они сопровождались огромными потерями. Причины неудач были самые разные: осенняя штормовая погода, отсутствие специализированных транспортных средств, неудачный выбор мест десантирования, несогласованности действий командования Черноморского флота и Северо-Кавказского фронта.
О последнем мы поговорим несколько подробнее. Вопросы взаимодействия армии и флота оставались своеобразной Ахиллесовой пятой. Особенно отчетливо проблема обозначилась еще в период оборона Севастополя (1855 г.), а затем Порт-Артура (1905). Как бы по наследству она перекочевала и в РККА.
Вот что писал адмирал Левченко Г.И.: «Сухопутные воен-ноначальники, даже базируясь со своими штабами в военно-морских базах, вопросу взаимодействия с флотом придавали мало внимания» [38, с. ПО]. Отсутствие, как навыков, так и желания взаимодействия сразу же проявилось при обороне Таллина, а затем Одессы, когда командующий Приморской армией генерал Сафронов Г.П. и командир военно-морской базы контр-адмирал Жуков Г.В. долго не могли найти общего языка.
Выскажу мысль, что дело было не в личных качествах, тех или иных людей. Нарком Кузнецов Н.Г. так описал свой визит к Сталину: «… когда речь зашла об обороне Одессы (Сталин) спросил: «Кто персонально возглавит оборону? Я ответил, что там есть командир военно-морской базы контр-адмирал Жуков. Однако окончательного решения тогда принято не было» [36, с. 101].
Потом тоже самое повторилось и с обороной Перекопа в 1941 г., обороной Севастополя в 1942 г. Предельно противоречия обнажились уже в ходе подготовки освобождения Крыма. Как вспоминал начальник оперативного отдела Генштаба Штеменко С.М. «В то время, как И.Е. Петров отводил флоту первостепенную роль в обеспечении наступления всем необходимым, Л.А. Владимирский полагал, что привлечение флота к морским перевозкам и высадке тактических морских десантов для него задача второстепенная. <…> И.Е. Петров резко высказывал свое неудовольствие по этому поводу, и заявил К.Е. Ворошилову, что вопросы взаимодействия с флотом нужно решать капитально и в соответствии с принятым в наших Вооруженных Силах порядком» [68, с. 212].
Когда о разгоревшемся конфликте стало известно Сталину И.В., он принял неожиданное решение: освободил от должностей и Петрова И.Е. и Владимирского Л.А. Назначенные вместо них, возвращенные из опалы генерал Ерёменко А.И. и адмирал Октябрьский Ф.С., языки несколько прикусили, но проблема взаимодействия так и не была решена.
Вернёмся к первоначальному этапу операции. 3 ноября 1943 года в Керченский пролив вошли 10 БДК и 3 торпедных катера военно-морских сил противника, которым в конечном итоге удалось прервать снабжение десантников. Примечательно, что действовали они исключительно ночью, так как днем обе стороны были беззащитны перед действиями артиллерии и авиации. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Владимирский Л.А. в те дни послал в Генштаб эмоциональную телеграмму: «В Керченском проливе нам приходилось драться телегами против танков» [22, с. 669].
Это образное выражение, в сущности было правильным, так как немецкие корабли, в отличии от наших, подобного класса, были вооружены автоматическими пушками. Использовать же средние и крупные корабли советского Черноморского флота не было возможности из-за мелководья пролива. Германский же флот крупных кораблей на этом участке военных действий просто не имел.
В конечном итоге весь этот комплекс неурядиц привел к тому, что приказом Верховного главнокомандующего были сняты со своих должностей генерала армии Петров И.Е.,
