Вадим Гольцев - Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова
Предчувствуя расправу, горожане стали убегать в степь. Но делегаты съезда, будучи уверенными, что с народными избранниками никто расправляться не будет, собрались в Народном доме, дабы быть в курсе надвигающихся событий и чтобы в случае необходимости принять меры для защиты революционной власти. Они избрали оперативный военно-революционный штаб, который и приступил к организации обороны города от белых. Однако должных мероприятий осуществить не успели, наступление Анненкова застало их врасплох. Город был занят без боя. Надежды делегатов на неприкосновенность не оправдались. Их арестовали, а затем Анненков приказал всех изрубить на площади против Народного Дома, что и было сделано. В последующие дни анненковцы расстреливали и рубили всех подозрительных.
Деревню Черный Дол, где находился большевистский руководящий штаб, сожгли дотла. Крестьян же, их жен и даже детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоящему на станции Славгород поезду Анненкова, насиловали, затем вытаскивали из вагонов и тут же расстреливали. При этом на каждом вагоне красовался лозунг: „С нами Бог“…
Ликвидировав Советскую власть, Анненков приступил к организации „нового порядка“: упразднил все волостные, земские и сельские комитеты, взамен которых стал насаждать институты старшин и старост. Все крестьяне под угрозой расстрела каждого пятого должны были вносить контрибуцию. Тем самым ему удалось собрать немало ценностей и денег. После произведенных расправ Анненков послал в Омск донесение о выполнении порученного ему дела. В нем он не преминул упомянуть, что Славгородский уезд не только признал власть Омского правительства, но и дал несколько тысяч добровольцев. Одновременно он ходатайствовал об оформлении добровольческой дивизии и присвоении ей его имени.
Получив столь благоприятные известия, военный министр Ива-нов-Ринов удовлетворил все ходатайства Анненкова»{60}.
Приведу выдержку из книги Государственного обвинителя на анненковском процессе П. И. Павловского. Он пишет: «Когда отряд Анненкова прибыл на станцию Татарскую осенью 1918 г., сам Анненков был вызван по прямому проводу военным министром Ивановым-Риновым и получил распоряжение отправиться в Славгородский уезд для взятия захваченного повстанцами города Славгорода с целью: 1) провести мобилизацию 1897/1899 г., 2) примерно наказать местное население за попытки противодействовать мобилизации и 3) собрать оружие, которого, по имеющимся в Омске сведениям, было в Славгородском уезде до 5–6 тысяч (винтовок).
Получивши распоряжение, отряд атамана Анненкова в составе двух рот стрелковых полков, двух сотен сибирского и оренбургского казачьих полков, гусарского эскадрона и батареи погрузился и двинулся в район Славгорода, где в этот момент оперировали 2-й офицерский егерский полк, 3-й офицерский полк и пулеметная команда.
В ночь с 10 на 11 сентября Анненков прибыл со своим отрядом; в 7 часов утра началось наступление на деревню Черный Дол, находящуюся от Славгорода в нескольких верстах. К 11 часам деревня Черный Дол была взята, а к 2 часам дня был взят и сам Славгород»{61}.
Свидетельство высокопоставленного чиновника, из первых рук получившего сведения о восстании, очень важны для нас, так как он, во-первых, зафиксировал и подтвердил данные В. Г. Мирзоева о незначительности сил Анненкова и, во-вторых, — указал точное время прибытия Анненкова в Славгород — 11 сентября. Правда, он, как и все остальные, утверждает, что и Черный Дол, и Славгород брал Анненков, хотя у него была возможность сказать правду. Он просто должен был в своей работе правдиво осветить ход восстания и дать его исследователям новые и достоверные факты, с тем чтобы исключить в будущем всякие домыслы об этом событии. Но он этого не сделал!
Обратимся, наконец, к рассказу еще одного очевидца славгородских событий — к Т. Чуеву{62}. Его рассказ о втором периоде восстания очень интересен и опровергает многое из того, о чем писали все авторы, работы которых мы только что цитировали.
Оказывается, никакого съезда в Славгороде не было. Да, была назначена дата съезда — 12 сентября, да, съехались делегаты, но съезд к работе не приступал, ибо «нагрянули анненковцы». Поэтому все рассказы о том, что на съезде был заслушан доклад представителей крестьянского штаба, — вымысел. «В действительности, — говорит Т. Чуев, — съезд не успели даже открыть». Критикуя П. Парфенова за неточность и искажение фактов, Т. Чуев говорит, что тот изображает дело так, будто славгородские повстанцы были сторонниками сибирского эсеровского правительства. Он рассказывает даже о попытке повстанцев войти в контакт с Сибирской областной Думой и Сибирским правительством. Все эти утверждения не соответствуют действительности. Не соответствуют действительности и утверждение, что начала выходить «Крестьянская газета», орган Временного крестьянского штаба. Никакой газеты повстанцы не издавали.
Парфенов слишком сгущает и без того жуткие картины анненковской расправы. В сборнике «5 лет советской власти» мы на стр. 40 читаем: «Всех арестованных делегатов съезда, членов крестьянского штаба и других активных большевиков», а в «Пролетарской революции» автор добавляет: «в числе более 500 человек», Анненков приказал изрубить на площади против Народного Дома и закопать здесь же в общую большую яму. Приказание это было доблестно исполнено.
Несколькими строками выше Парфенов говорит: «Народный дом, магазин Второва и земская управа были превращены в тюрьму, которая постепенно густо населялась».
А на стр. 70 «Пролетарской революции» Парфенов сообщает: «По распоряжению Анненкова в Славгороде были расстреляны: студент Владивостокского института восточных языков Некрасов, московский инженер Щербин, учителя Кузнецов, Капустин, Мурзин, Мотовилов и другие.
Мы, — говорит Чуев, — далеки от мысли обелять Анненкова и скрывать от читателя его „доблестные“ подвиги. Заявить, однако, должны, что никаких большевиков, да еще „в числе 500“ на площади против Народного Дома не изрубили и никого не закопали „здесь в общую яму“. Народного Дома в то время в Славгороде не было, не было никогда в Славгороде и магазина Второва. Места, превращенные в тюрьмы, не были „густо“ насажены, так как в те дни с захваченными не особенно церемонились, их не держали под арестом, а быстро чинили над ними расправу.
Среди убитых, поименованных в „Пролетарской революции“, есть такие, которых Парфенов преждевременно похоронил: немало, например, удивится Мурзин, который сейчас заведует Соцвосом*??? Славгородского окрОНО, когда узнает, что он уже мертв. В 1918 году Мурзин служил в земстве, участия в восстании не принимал, и поэтому никакая опасность ему не угрожала.
Жив и Кузнецов, который сейчас учительствует в Андреевской районной школе Славгородского округа.
Что касается остальных лиц, перечисленных Парфеновым, то мне никак не удалось установить, действительно ли они расстреляны»{63}.
Делаю столь длинную выписку, чтобы показать, как вольно авторы тех лет обращались с фактами, нередко сдабривая их своими придумками, и этот бред кочевал потом из одной научной работы в другую.
7 апреля 1957 года Т. М. Чуев закончил воспоминания о Чернодольском восстании 1918 года. Рукопись хранится в Центре хранения архивного фонда Алтайского края, как ныне называется Государственный архив края. Возвращаясь опять к тому, что в 1918 году Народного дома еще не существовало, Чуев пишет: «Народный дом организован работниками Славгородского Укома ВКП (б) в 1920 году. Приспособили для этого магазин каменского[26] купца Винокурова и примыкавшие к магазину складские помещения». Отсюда: раз не было Народного дома, не было и съезда!
Мы помним, как восставшие освобождали арестованных большевиков из тюрьмы, однако, по воспоминаниям И. И. Романенко, тюрьмы в Славгороде тоже не было, а арестованные содержались в трех местах: по улице Троицкая в дитенских магазинах, по улице Александровская, № 55 и в здании пожарной команды{64}.
Ну что ж, настало время ознакомиться с показаниями о Чернодольском восстании самого Анненкова, сначала — в изложении Л. М. Заики и В. А. Бобренева:
«Местное население упорно противилось мобилизации, а в городе Славгороде это сопротивление переросло в самое настоящее восстание. После объявленной Временным правительством мобилизации новобранцы перебили гарнизон Славгорода, овладели оружием и восстановили Советскую власть. Основная масса восставших находилась в деревне Черный Дол в трех верстах от города. Я получил предписание от военного министра Временного правительства Иванова-Ринова немедленно подавить славгородское восстание. Однако направленные против восставших два офицерских полка с пулеметной командой овладеть Черным Долом с ходу не смогли. Для исполнения поставленной задачи мною наступавшим было выделено подкрепление: стрелковый полк и три эскадрона кавалерии. Приблизительно 11 сентября мои части соединились с офицерскими полками и с рассветом мы начали наступление.
