Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.
Дополняют имеющиеся сведения материалы фондов 759 (“Начальник оперативной части штаба командующего флотом Балтийского моря Черкасский М.Б.”), 760 (“Довконт Ф.Ю.”) и р-29 (“Морская историческая комиссия при Военно-Морской Академии”). Первые два фонда содержат личную переписку и черновые заметки о планах на текущий день. В фонде р-29 отложилась неопубликованная часть “Дневника I мировой войны на Балтийском морском театре” И.И. Ренгартена.*90 Их субъективные наблюдения позволили выявить отдельные штрихи многих явлений, не попавшие в официальные делопроизводственные документы.
В делах фонда 9618 (“Редакция “Истории Ленинградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов””) Центрального государственного архива г. Санкт-Петербурга (ЦГА СПб) отложились личные источники очевидцев событий: воспоминания о наиболее памятных эпизодах революционного процесса 1917 г., автобиографии, отдельные рукописи работ. Важные дополнения к имеющейся картине восстания матросов в ночь с 3 на 4 марта в Гельсингфорсе содержатся в воспоминаниях А.С. Штарёва. Он, в частности, сообщил об участии некоторых офицеров в изъятии оружия у своих сослуживцев, а также подчеркнул популярность отдельных командиров у нижних чинов в первые послереволюционные месяцы.*91 Некоторые детали гибели офицеров на “Петропавловске” в августе 1917 г. добавляет рукопись работы С.П. Лукашевича “История Центрофлота и его борьба с корниловщиной”. В частности, он привел полный текст резолюции команды, содержавшейся во “Флагманском историческом журнале” бригады в урезанном виде. Это указывает на предварительную подготовку последовавшей расправы.*92
В рукописно-документальном фонде Центрального Военно-морского музея (ЦВММ) нами обнаружены воспоминания моряка, благодаря которым удалось более полно представить изменения, происходившие во внешнем облике. Кроме того, он описал и способы времяпрепровождения в часы досуга.*93
Часть I. В годы войны (1914 г. — февраль 1917 г.)
§ 1. Война и служба
Лето 1914 г. линейные корабли типа “Севастополь” встретили в достройке. После убийства 15 (28) июня в Сараево австро-венгерского эрцгерцога Франца-Фердинанда завершение работ было значительно ускорено. В наибольшей степени готовности находились линкоры “Севастополь” и “Гангут”. Поэтому, на основании приказа командира Санкт-Петербургского порта № 225 от 28 июня и командующего морскими силами Балтийского моря № 364 от 30 июня, эти дредноуты подняли флаг и гюйс, вступив в вооруженный резерв.*94 5 августа к ним присоединилась “Полтава”, а 11 октября — “Петропавловск”.*95 Начальником 2-й бригады линейных кораблей Высочайшим приказом по морскому ведомству № 1279 от 21 июля назначался контр-адмирал А.С. Максимов.*96 24 июля он поднял свой флаг на “Гангуте”.*97
Однако интенсивная корабельная жизнь началась на дредноутах раньше. Из-за замедления в мае-июне темпов достроечных работ к ним стали привлекать команды кораблей. Так, 1 июля на линейный корабль “Севастополь” с этой целью было направлено 178 нижних чинов, а на “Гангут” — 206.*98 Работы начинались в разное время: от 7 до 8 ч. утра. Из казарм к этому времени приходила первая партия матросов. Во второй половине дня, к 13.30–15.00, — вторая.*99 14 июля часть команды с вещами перешла на “Севастополь”, а 15-го — на “Гангут”,*100 что позволяло начинать рабочий день с 6.30.
8 июля стоявшие на Неве суда расцветились флагами приветствия. На мачтах дредноутов были подняты андреевский и государственный французский флаги: прибывал президент Французской республики Р. Пуанкаре. В 12.30 он на яхте “Александрия” прошел мимо “Гангута” и в 12.45 был на “Севастополе”. Для встречи по борту была выстроена команда. Р. Пуанкаре в течение 15 мин. осмотрел новейший корабль русского флота и отбыл.*101 Так дредноуты впервые сыграли роль участников важных политических событий, продемонстрировав наличие у России, по меткому замечанию К.Ф. Шацилло, “союзоспособности”.*102
20 июля в 10 ч. на “Севастополе” и “Гангуте” был сыгран большой сбор. Выстроенным командам зачитали манифест о начале военных действий с Германией. После этого отслужили молебны, во время которых торжественно освятили кормовые флаги. Ровно в полдень оба корабля, согласно приказу командира порта № 255 от 18 июля, вступили в кампанию. В тот же день дредноуты посетили морской министр адмирал И.К. Григорович, начальник Главного Морского Штаба (ГМШ) вице-адмирал К.В. Стеценко и его помощник генерал-майор С.И. Зилоти.*103
После объявления войны ускорилось комплектование линкоров личным составом и проведение испытаний механизмов. К 28 июля минимально укомплектованными считались “Севастополь” и “Гангут”. В тот же день была сформирована рота из 189 чел. для “Полтавы”.*104 Всего за август-сентябрь на “Севастополь” направили дополнительно 206, на “Гангут” — 200, на “Полтаву” — 66, на “Петропавловск” — 76 нижних чинов.*105 В октябре-ноябре активнее пополнялись экипажи двух последних кораблей. На “Полтаву” прибыло 387, на “Петропавловск” — 448, на “Гангут” — 112, на “Севастополь” — ни одного. Большая часть нижних чинов прибывала из 1 Балтийского флотского экипажа и Кронштадтского флотского полуэкипажа. Кроме того, часть матросов прибывала с кораблей, базировавшихся в Кронштадте: учебных судов “Верный”, “Воин”, “Океан”, “Петр Великий”, линейного корабля “Император Александр II”.
Некоторые члены экипажей прибывали с судов действующего флота. Например, 23 октября на линейный корабль “Петропавловск” прибыло 11 чел. с крейсера “Рюрик”. В то же время из запаса флота на линейные корабли призывалось небольшое количество нижних чинов. Зафиксировано 4 случая, имевших место 26 ноября — 1 декабря 1914 г. Всего на линейный корабль “Полтава” прибыл 21 запасной, на “Гангут” — I.*106 Объясняется это, видимо, тем, что механизмы на дредноутах являлись более сложными по сравнению с теми, с которыми имели дело призванные из запаса. Поэтому на корабли поступали уже обученные специалисты, а не те, кого необходимо было переучивать.
29 июля на “Севастополе” и “Гангуте” прошли испытания элеваторов подачи 120- и 305-мм снарядов, 7 августа были проверены холодильники “Севастополя”, 9 августа — носовые дизеля “Гангута”.*107 Кроме того, на “Гангуте” 19 августа испытывались трубы парового отопления, турбины и пожарные трубопроводы, 25 августа — турбо-динамоустановки, а 28 августа — кормовое электрическое шпилевое устройство.*108
В течение августа-сентября также были приняты: телефонная система, машинные вентиляторы и ряд других механизмов.*109
В это же время в Главном Управлении Кораблестроения (ГУК) решался вопрос о проведении ходовых испытаний. 16 августа на совещании в механическом отделе ГУК приняли решение о сокращении объема испытаний. Изменённую программу 30 августа утвердил морской министр И.К. Григорович.*110
20 августа в 10.00 на “Гангут” в сопровождении морского министра, начальника Морского Генерального Штаба (МГШ) вице-адмирала А.И. Русина и начальника ГМШ вице-адмирала К.В. Стеценко прибыл Николай И. В течение часа, по данным вахтенного журнала, он осматривал корабль. Потом он отправился на “Севастополь”. Там он также провел около часа, производя “осмотр внутренних помещений, башни № 2, среднего турбинного отделения”.*111 Неделю спустя этот линкор стал готовиться к переходу в Кронштадт. 27 августа проводилась угольная погрузка, 28, 30 августа и 1 сентября экипаж грузил провизию. Это, впрочем, не влияло на ставший обычным судовой распорядок: все работы завершались к 18 ч.*112 3 сентября в 9 ч. буксиры начали разворачивать дредноут и выводить его из Невы. Спустя 3 часа “Севастополь” под флагом начальника бригады контр-адмирала А.С. Максимова отдал якоря на Малом Кронштадтском рейде.*113
Пребывание в Кронштадте началось для экипажа с интенсивных тренировок, чего до этого в вахтенном журнале не отмечалось. 4 и 5 сентября помимо обычных судовых работ проводились учебные боевые тревоги.*114 9 сентября провели первые ходовые испытания, в течение двух следующих дней — стрельбы главным и противоминным калибром артиллерии.*115 Последние ходовые испытания этого корабля успешно завершились 27 сентября.*116 После их окончания экипажу “Севастополя” предстояли многочисленные тренировки и пробы. Главными, безусловно, являлись артиллерийские стрельбы. 8 октября линкор выходил на испытания 305-мм артиллерии. 11-го и 12-го они продолжились в Биоркэ. Затем линкор перешел южнее, к форту Красная Горка, проведя артиллерийское учение для орудий всех калибров. 14 октября он вернулся в Кронштадт, после чего продолжились учения на якоре.*117 Ежедневно с 16 октября, согласно приказу А.С. Максимова № 82, с 14 до 15 ч. тренировались во флажном сигналопроизводстве, а с 21.25 до 22 ч. — фонарём Ратьера.*118 С 24 октября по 2 ноября головной корабль серии находился в доке Цесаревича Алексея для очистки и покраски подводной части.*119 8 ноября он начал переход в главную базу Балтийского флота — Гельсингфорс, куда прибыл на следующий день.*120
