Ганс Фриснер - Проигранные сражения
Какие чувства может испытывать румынский народ при подобном обращении, если учесть, что пропаганда западных союзников ежедневно обещает Румынии восстановить ее территориальные права, попранные германской дипломатией в Вене?»
Это была откровенная и впечатляющая политическая декларация. Одновременно это была искренняя присяга Антонеску на верность Германии. И в то же время это была многозначительная беседа между партнерами по коалиции, которая позволяла сделать ряд не теряющих своей актуальности выводов на будущее.
На следующий день после своего последнего визита в действующую армию Антонеску еще раз побывал у меня. К этому времени обстановка еще более осложнилась. Мы пришли к соглашению о создании совместного фронта обороны на рубеже Галац, Фокшаны с использованием давно оборудованных румынами укреплений. Антонеску дал свое согласие на срочную передачу группе армий всех имеющихся в Бухаресте румынских резервов с целью удержания фронта.
Этой встрече суждено было стать последней. В тот же день Антонеску улетел в Бухарест, чтобы доложить своему королю о положении на фронте.
Как и следовало ожидать, противник быстро ввел в пробитые накануне бреши свои моторизованные соединения и танковые силы. Он опрокинул наше слабое прикрытие и, устремившись на юго-запад, прорвался до рубежа Паулэни, Фрумушица, Вече, Николаэни. Частью этих сил противник сумел охватить правый фланг 30-го корпуса и продвинуться в северо-западном направлении, зайдя при этом в тыл 52-му корпусу. Обстановка становилась все более и более критической, особенно на участке 30-го корпуса, которому удалось в тяжелых, проходивших с переменным успехом боях на своем открытом правом фланге отразить мощный удар советских войск, направленный против правого крыла 6-й немецкой армии. Этим корпусом, в состав которого входили закаленные в боях 306-я вестфальская и 15-я гессенская дивизии, командовал уже не раз отличавшийся в боях опытный военачальник генерал Постель. Действия корпуса умело поддерживала 13-я ганноверская танковая дивизия, которая в те дни многократно выручала наши войска из беды. Противник оставил на поле боя много танков. Однако и наши потери также были очень велики.
Замысел противника был очевиден: он пытался как можно быстрее овладеть переправами через реку Прут с целью отрезать пути отхода армейской группе Думитреску.
Получив указание отойти за Прут, 6-я армия направила корпусные моторизованные и зенитно-артиллерийские части к мостам через реку с задачей организовать здесь прочную наземную оборону. В последующие дни входившие в состав армии корпуса, напрягая все силы и ведя упорные оборонительные бои с превосходящими силами противника, который хотел заставить их изменить направление движения, пытались достигнуть реки Прут. За исключением 30-го корпуса, который все это время вел тяжелые бои у себя на фланге и в тылу, всем корпусам 6-й армии удалось, как докладывало ее командование, «успешно отойти на запад». Связь между штабом 6-й армии и ее корпусами осуществлялась теперь только по радио. Утром 22 августа командный пункт армии находился еще в Комрате. В этот же день войска 6-й армии были переподчинены непосредственно командованию группы армий, а руководство отходом 3-го румынского корпуса с приданной ему 9-й немецкой пехотной дивизией было возложено на штаб армейской группы Думитреску.
Советские войска уже действовали в пространстве между командным пунктом 6-й армии и командными пунктами ее корпусов. Поэтому я приказал лично командующему 6-й армией генералу от артиллерии Фреттер-Пико, который намеревался на свой страх и риск отправиться с созданной им небольшой оперативной группой штаба к окруженному 52-му армейскому корпусу, отойти с этой группой за Прут и руководить своей армией оттуда. Я упоминаю здесь об этом только потому, что один из авторов, некто Хаземанн, в своей книге «Мокрый хлеб» бросил командующему 6-й армией упрек, будто бы тот «бежал с поля боя». Генерал Фретгер-Пико мог в подобной обстановке и сам, не дожидаясь моего приказа, перенести в тыл свой штаб или командный пункт, ибо в данном случае вопрос стоял о жизни и смерти многих тысяч солдат, которыми нужно было правильно руководить и которых нужно было поддержать любыми доступными средствами, если об этом вообще могла идти речь. А если бы штаб армии оставался под непосредственным воздействием противника, сделать это было бы невозможно.
К вечеру 22 августа противник подошел вплотную к Комрату. Теперь он проник глубоко в тыл, охватив фланг 6-й армии. В тот же вечер передовые танковые части противника, наступавшие с севера, вышли в район Васлуя на рубеже реки Бырлад. В результате возникла серьезная угроза полного окружения 6-й армии, чья задача заключалась в том, чтобы остановить продвижение русских с севера на юг между Прутом и Серетом на рубеже Хуши, Васлуй, Бакэу и удержать переправу у Леово. Таким образом, весь наш оперативный замысел был расстроен противником.
Посмотрим теперь, как развивалась обстановка до вечера 22 августа на фронте армейской группы Велера.
Против северного участка фронта группы армий «Южная Украина» противник бросил в наступление 27 стрелковых дивизий (из них 15 дивизий первоначально сохранялись в резерве), 2—3 танковых корпуса и несколько соединений 6-й гвардейской танковой армии, в том числе 6-й гвардейский механизированный корпус. Противник перешел в наступление после интенсивной полуторачасовой артиллерийской подготовки, направив свой главный удар по участку между левым флангом группы Мита, в состав которой входили 4-й и 6-й румынские корпуса, и правым флангом группы Кирхнера.
На левом крыле армейской группы Велера оборонялась группа Кирхнера. На центральном участке армейской группы оборона строилась на защите позиции «Траян», которую занимали румынские войска. 22 августа противник прорвал и эту укрепленную позицию. Его танковые соединения продвинулись до Васлуя. В результате между Прутом и Серетом образовался широкий коридор для прорыва в южном направлении. И здесь возникла угроза полного окружения армейской группы Думитреску.
Наконец в этот же день, 22 августа, главное командование сухопутных войск разрешило оттянуть назад фронт группы армий. Но было уже слишком поздно! Я не хотел бы рассказывать здесь о том, какое удручающе неприятное впечатление произвел на всех нас этот совершенно не учитывавший сложившейся обстановки приказ Гитлера.
Вследствие того что часть румынских войск фактически выбыла из игры, обстановка на фронте группы армий приобрела катастрофический характер. 4-му корпусу пришлось эвакуировать Яссы и занять новую оборону к югу от Города. На западном фланге была отведена на правый берег реки Серет группа Кирхнера. Командование 4-й румынской армии решило по своей инициативе отойти в южном направлении. Оно сослалось на то, что якобы получило соответствующий приказ Антонеску. Лишь с большим трудом нам удалось помешать этой армии выйти из сражения. При этом между командующими немецкой и румынской армиями имели место серьезные разногласия и споры.
Неслыханное вмешательство в дела немецкого командования позволил себе в эти дни и румынский генеральный штаб, по приказу которого три полка тяжелой артиллерии были направлены в тыл, в район Аджуда. Эти грозящие бедой действия наших союзников ставили нас в неимоверно тяжелое положение.
С большой тревогой следили мы за столь роковым развитием обстановки. Все чаще поступали донесения о том, что румынские войска утрачивают боеспособность не только в случаях, полностью оправдываемых сложившейся обстановкой, но и далеко не в безвыходном положении, позволяют противнику просачиваться на свои позиции и даже бегут с поля боя до начала атаки противника. Однако нельзя пройти мимо того факта, что и среди румынских соединений были такие, которые мужественно сражались, не оставляя своих немецких союзников в беде. Совершенно ясно, что отказ от борьбы большей части румынских вооруженных сил явился результатом заранее спланированного саботажа со стороны некоторых высокопоставленных румынских войсковых начальников, как, например, командующего 4-й румынской армией генерала Раковицы. Это предательство было тяжелым ударом для ведущих исключительно напряженные бои немецких и оставшихся верными союзу румынских войск, а также лично для меня как ответственного за их судьбу военачальника.
23 августа передовые танковые части противника вышли в район к западу от Комрата. Некоторые отсюда повернули на юг и с ходу овладели населенными пунктами Татарэшти и Фурманка. В результате 3-й румынский корпус оказался окруженным. Хотя в районе Кубей продвижение противника и было задержано, ему удалось прорваться танковыми силами на Ханешти. Поэтому командование 6-й армии, которой теперь была переподчинена и оперативная группа Мита, отходившая по приказу командующего армейской группой генерала Велера через Хуши и имевшая задачу соединиться с войсками северного крыла 6-й армии, вначале решило оттянуть свои главные силы на позицию «Штефан».
