Владимир Королёв - Босфорская война
Сведения о том же набеге зафиксировало и посольство Никифора Толочанова, находившееся тогда в Имеретии. В статейном списке посольства отмечена информация, сообщенная послу 19 июля приехавшим в Имеретию из Дадьянской земли азнауром (дворянином) царя Теймураза Рамазаном. «Да… Рамазан сказал: приходили донские казаки многие морем струги и турского салтана многие города разорили, Трепизон и ниже Трепизона к Царюгороду, и много в полон поймали… взято полону болши дву тысеч. Да казаки ж погромили на море тем же походом тридцать каторг, и в те каторги казаки, нагрузя животов и ясырь посажав, и пошли назад».
Кроме процитированного официального статейного списка, сохранился и его вариант, составленный вторым послом, дьяком Алексеем Иевлевым, который записал беседу Н. Толочанова с азнауром со слов посольского толмача. Здесь имеются некоторые отличия в отношении казачьего похода. «Да он же… Рамазан, сказывал: ходили… донские казаки к Царюгороду и многих… турчан побили, и в полон взяли больши тысячи человек. А живота… взяли бесчислено много. И тот… турский полон у казаков турские люди выкупали, молодых ребят и девок золотых по двести и больши, а старых мужиков и жонок золотых по сту. И богатейством… обогатились болшим».
В последнем случае направление похода указывается однозначно — «к Царюгороду», тогда как официальный вариант списка дает более растяжимое определение — к Трабзону и ниже его «к Царюгороду». Разбитый казаками город Герзе расположен между Самсуном и Синопом, ближе к последнему и довольно далеко от черноморского устья Босфора. В целом можно сделать вывод, что казачья флотилия в 1651 г., возможно, подходила к проливу с азиатской стороны, однако говорить о набеге собственно к Стамбулу нет оснований.
О следующем походе казаков, состоявшемся в 1652 г., известно от привозившего на Дон царское жалованье сына боярского Мины Прибыткова. Он сообщал в Посольском приказе, что за две недели до приезда в Войско, который случился 12 июня, следовательно около 29 мая, вышла в море и при нем же, М. Прибыткове, вернулась домой из далекого похода казачья флотилия под командованием атамана Ивана Богатого. Ее возвращение, видимо, можно датировать августом — сентябрем названного года, поскольку 30 сентября информатор «в однодеревом стругу» пришел от казаков в Воронеж.
В расспросных речах М. Прибытков сказал, что «ходили на море для добычи казаки, 15 стругов, а было их с 1000 человек (в среднем по 67 казаков на судно. — В.К.)… И морем подошли близко к Царюгороду под рюмельскую сторону, и на рюмельской стороне турские многие села и деревни повоевали и здобычь взяли большую. А как пошли з добычыо назад, и на них… нашли 10 катарг турских, и с теми катарги был у них бой, и на бою… казаки на катаргах побили турских многих людей, а сами отошли; и на Дон пришли все 15 стругов здорово… А ясырю… турского привезли на Дон с полтораста человек».
На основании этих же показаний изложил ход экспедиции В.Д. Сухорукое, добавив от себя некоторые краски. По его мнению, маршрут похода пролегал мимо крымских берегов. Объект набега автор определил так: миновав Крым[562], казачий флот «направил путь свой прямо к Цареграду; пристав в окрестностях оного, казаки опустошали все соседние селы и деревни». В сухоруковской черновой рукописи первоначально была фраза: «…не имея еще столько дерзости, чтобы предпринять против него (Стамбула. — В.К.) неприятельских действий, они ограничились разграблением большого количества близлежащих к Цареграду сел и деревень…»
Автор, таким образом, считал, что казаки подошли весьма близко к османской столице, в ее окрестности, что предполагает заход флотилии в Босфор. Но как понимать выражение единственного информатора, М. Прибыткова, «близко к Царюгороду под рюмельскую сторону», неясно. Румелия — это западное побережье Черного моря и область в глубь материка за этим побережьем[563], но румелийским был и европейский берег Босфора, так что все зависит от степени близости разгромленного района к Стамбулу, которая нам неизвестна. В общем же действия казаков на Босфоре во время этой экспедиции, видимо, можно считать возможными.
Что касается столкновения с галерами, то В.Д. Сухоруков думает, что «донцы, не останавливаясь, вступили с ними в бой и, по кратковременном сражении побив большое число турок, разогнали суда их», при этом «турки, не в состоянии будучи вновь преследовать отступавших от них казаков, возвратились к берегам своим». Эти подробности — кратковременность боя, разгон и возвращение галер — не вытекают из источника и являются предположением автора.
К походам 1651 или 1652 гг. относится нападение казаков на Балчик. Неопределенность датировки вызвана нехваткой источников. Й. фон Хаммер, ссылаясь на Мустафу Найму и другие турецкие данные, говорит, что «казаки беспокоили восточный и западный берега Черного моря», что у Балчика 15 судов донских казаков пристали к берегу, громили и жгли эти места и что два османских корабля «дрались с ними (казачьими судами. — В.К.), будучи не в силах их взять». Тюрколог упоминает утверждение Эвлии Челеби о том, что Мелек Ахмед-паша в конце концов казаков отбил.
«Их опустошения в Мисиври, Теркозе, Шиле, — пишет Й. фон Хаммер, — побудили великого везира послать отслуживших в устье Босфора янычар (куруджи и отураков[564]) для охраны побережья». Далее в книге следует рассказ о сражении при Истефане, и напротив этого текста на полях указан 1651 г. Выходит, что и предыдущие события автор, очевидно, относил к этому году и, во всяком случае, не к следующему.
Переводчик «болгарских» записей Эвлии Челеби Д.Г. Гаджанов, отмечая отнесение у путешественника наблюдавшихся им балчикских событий к 1061 г. хиджры, вместе с тем указывает, что «в датах имеется ошибка», и сообщает, что Эвлия в другом месте называет иную дату своего пребывания в этой местности — 1062, т.е. 1652 г.
3. Абрахамович, публикатор текстов Эвлии на польском языке, приводит сложенную этим современником хронограмму с указанием 1061 г., посвященную «несомненному триумфу» над гяурами в Балчике, но, считая дату ошибочной, относит сражение к 1062 г. «Описанная тут победоносная битва Мелека Ахмед-паши с казаками, — замечает 3. Абрахамович, —…увязывается с их нападением на черноморское побережье Анатолии, о котором пишет турецкий историк Найма. Найма сообщает лишь о 16 казацких чайках, об инциденте же в Балчике не знает».
Мы также, хотя и не совсем уверенно, относим балчикские события к 1652 г.: сведения источников создают впечатление, что поход 1651 г. был больше привязан к восточно-анатолийскому побережью, а набег 1652 г. — к румелийскому и западно-анатолийскому («рюмельская сторона» М. Прибыткова).
Само же дело при Балчике описано Эвлией Челеби следующим образом. Он, автор, находился при своем дяде Мелеке Ахмед-паше, который был тогда наместником эйялета Узи (Силистрийского) и получил приказ «защищать от вызывающих отвращение казаков портовый город Варну, а также лежащие на берегу моря городки Балчик, Каварну, Гюльград и Мангалию». Когда паша в сопровождении автора прибыл в Балчик, «один крестьянин, добрая душа», поздно вечером прибежал к приехавшему вельможе и сообщил ему, что 36 казачьих чаек кружат по морю и что можно ожидать их нападения на город. «В полночь послал паша бёлюк-баши Зипира, Гарто, Чинто и Хюсейна[565] с сотней их пехотинцев, а также тысячу абхазских, черкесских и грузинских юношей на благородных арабских конях и приказал им стать в одном укрытии».
Сразу же после полуночи казаки высадили десант, который поджег Балчик с четырех сторон. Там началась паника, а «неукротимые казаки» приступили к разграблению и опустошению города, сопровождая свои действия боевым кличем «ю-ю». На рассвете к Балчику пристали все 36 казачьих судов, экипажи которых также принялись за грабеж, оставив на борту лишь по пять — десять человек.
«Когда уже развиднелось, поставленное в укрытии наше пешее войско, сеймены и сарыджа[566], — говорит Эвлия, — с громким призывом "Аллах! Аллах!" ринулись с горы по склону и, бросившись на стоявшие у берега суда неприятеля и никому не давая пощады, в одно мгновение завладели семнадцатью из них. Вызволив затем находившихся на них мусульман, которые были взяты в неволю, велели им грести и начали погоню на море, а когда настигли также и те лодки, которые убегали, поставили их в открытом море на якорь.
Казаки, которые грабили город, видя это, вынуждены были уже остаться на берегу, и тогда, встревоженные за свои души, повлезали они в те хлебные амбары, что есть в Балчике, почему и там разгорелась битва. Другие группами убегали в горы, но Мелек Ахмед-паша, примчавшийся во весь опор на помощь из Балчикбаши (района, где он ночевал. — В.К.), напал на убегавших неприятелей и одних побрал в ясырь, других же стер в порошок. Других еще взяли в неволю в горах отряды читаков».
