Владимир Королёв - Босфорская война
Сделаем выводы:
1. Война казачества с Турцией продолжалась и за Босфором. Иногда казачьи флотилии выходили в Мраморное море и действовали вплоть до Дарданелльского пролива, хотя вряд ли такие выходы были систематическими. По утверждению Эвлии Челеби, со стороны реки Сакарьи существовала угроза главному порту Мраморного моря Измиту, и она подтверждается реальной обстановкой того времени.
2. Казаки, попадавшие в плен, превращались в рабов, положение которых, особенно гребцов на галерах, было невероятно тяжелым. Скованные цепями и находившиеся под непрерывной охраной, галерники тем не менее вели борьбу за свободу. Высшей формой этой борьбы являлись восстания на борту турецких кораблей. Начиная с 1610-х гг. известно несколько таких восстаний в морях Средиземноморского бассейна.
3. Источники дают возможность подробно рассмотреть подготовку, ход и особенности восстаний 1627 г. у острова Мидиллю в Эгейском море и 1642 г. у Стамбула в Мраморном море. Не павшие духом рабы, воспользовавшись ослаблением бдительности турецкой охраны и счастливыми случайностями, проявили исключительный героизм и одержали победу, после чего привели свои корабли к испанским владениям в Италии.
4. Некоторые историки пытаются связать конкретные восстания галерных рабов со знаменитой украинской думой о восстании под руководством С. Кишки. Представляется, что дума вобрала в себя черты многих восстаний и является памятником всем казакам, принимавшим в них активное и героическое участие.
Глава X.
СПАД БОСФОРСКОЙ ВОЙНЫ
1. Изменение обстоятельств
Одной из основ ведения казаками Босфорской войны и достигавшихся в ней успехов являлось тесное запорожско-донское сотрудничество. Чрезвычайная близость двух казачьих сообществ, имевших сходное демократическое устройство, похожие условия экономической, политической и военной жизни, этническое родство и соседство территорий и противостоявших одним и тем же врагам, обусловила возникновение и существование постоянного боевого союза Войска Запорожского и Войска Донского. Как выражается С.М. Соловьев, запорожские и донские казаки «составляли почти одно общество», хотя и были самостоятельными образованиями. Если в 1600 г. Сигизмунд III делал Борису Годунову предложение завести на Черном море общий польско-русский флот, то у запорожцев и донцов фактически существовал такой почти совместный флот.
При этом братский союз строился вопреки враждебным отношениям Польского и Московского государств, полагавших себя сюзеренами казачьих сообществ и постоянно пытавшихся натравить их одно на другое. Еще Э. Дортелли отмечал, что запорожские и донские казаки «очень дружны между собой, хотя их государи ожесточенно воюют друг с другом».
Принципы отношений Сечи и Дона излагались, в частности, в запорожской грамоте Донскому Войску 1685 г., в которой «писали… они, запорожцы, о своем совете и любви, чтоб река с рекою (Днепр с Доном. — В.К.) меж собою совет и любовь имели и о всяком деле ведомость чинили». По словам донского войскового атамана Фрола Минаева, комментировавшего это послание, «в прежние годы» донцы «с ними, запорожцы, списывались и совет имели, и никогда с ними во вражде не бывали, и о воинских делах ведомости чинили». «А наперед сего, — заявляли донцы в 1651 г., — они, запорожские черкасы, с ними, донскими козаки, всегда были в дружбе и ссылке и зипун добывали сопча».
И о том же союзе напоминал в 1708 г. атаман Семен Драный в письме кошевому атаману и Войску Запорожскому, замечая, что донцы ожидают к себе с их стороны «общей казачей единобрацкой любви и споможения, чтоб наши казачьи реки были по-прежнему и нам бы быть казаками, как были искони казатьство и между ними, казаками, единомысленное братство».
Союз предусматривал взаимную помощь в обороне Запорожья и Дона. «А у нас, — говорили в 1632 г. донцы стрелецкому пятидесятнику Василию Угримову, — …з запороскими черкасы приговор учинен таков: как приходу откуда чаять каких [неприятельских][513] людей многих на Дон или в Запороги, и запороским черкасом на Дону нам, казаком, помогать, а нам, донским казаком, помогать запороским черкасом…» Теснейшие, всесторонние и регулярные связи Войска Запорожского и Войска Донского предполагали и согласование усилий в наступательных действиях. Оба сообщества совместно, единым фронтом и активно участвовали в Босфорской войне.
Вместе с тем роль и место каждого из них в «атаковании» Босфора не были одинаковыми и постоянными. Военно-морские операции в этом районе первыми начали запорожцы, и это было логично и объяснимо. Сечевики раньше донцов приступили к военным действиям на Черном море и его побережье, включая и берега Румелии, которые прилегают к Босфору. Нижний Днепр расположен ближе к проливу, чем Нижний Дон, а Войско Запорожское обладало большей мощью, нежели донское сообщество. Кроме того, как отмечено в историографии, запорожцы в начале XVII в., несмотря на участие в российской Смуте, не прекращали морские походы, а донцы, слишком отвлеченные этими событиями, в 1610-х гг. по существу возобновляли свою боевую деятельность на море после некоторого перерыва.
В результате большинство казачьих походов, направлявшихся в сторону Босфора, в 1610—1620-х гг. начиналось из Сечи, по инициативе и при главенствующей роли Войска Запорожского, которую оно и играло вплоть до середины 1630-х гг. Вскоре после начала босфорских набегов, со второй половины второго десятилетия XVII в., активное участие в них стали принимать донские казаки, и затем значение донской составляющей в Босфорской войне постепенно усиливалось.
Это замечалось уже в 1630-х гг., но ослабление Войска Донского вследствие Азовской эпопеи привело к тому, что в 1640-х гг. Сечь снова являлась «главной» участницей войны. Однако затем последовала тяжелейшая освободительная война на Украине, и в конце Босфорской войны, в 1650-х гг., главенствующую роль играло Донское Войско, осуществлявшее все последние походы к Босфору и на Босфор. Подробнее об этом скажем ниже.
Войско Запорожское располагало гораздо более многочисленным населением, чем Войско Донское. Полагают, что в 1625 г. Дон имел около 5 тыс. казаков-воинов, в 1638 г. до 10 тыс., после Азовского осадного сидения это число сократилось до 4 тыс., в середине столетия достигло 10—14 тыс. и к началу восстания С. Разина составляло около 20 тыс. человек. Численность же запорожского казачества была на порядок выше и уже для 20-х гг. XVII в. определяется не менее чем в 40—50 тыс. человек.
В силу этого обстоятельства запорожские флотилии, принимавшие участие в Босфорской войне, оказались значительно более мощными по числу судов, чем донские: состав первых доходил до 100 и даже более чаек, а вторых — до 40 стругов. Соответственно, отличалась и численность участников запорожских и донских экспедиций к Босфору: в первом случае в максимальном варианте она доходила до 8 тыс. казаков[514], во втором при максимуме приближалась к 4 тыс. Следовательно, если учитывать соотношение численности населения, то надо сделать вывод, что снаряжение крупных экспедиций требовало от донцов значительно больших усилий, чем от сечевиков. Это сказалось на развитии событий в дальнейшем, когда Войску Донскому пришлось продолжать Босфорскую войну без участия Сечи.
Обе стороны были заинтересованы в проведении совместных, «объединенных» акций, которые усиливали общий казачий натиск на Босфор и Стамбул и увеличивали силу наносившихся ударов.
Для осуществления таких операций среди прочего была и совершенно реальная «людская» основа. Российские и польские представители неоднократно отмечали, что донские казаки постоянно «ездят к ним (сечевикам. — В.К.) в Запороги, а они к атаманом на Дон ездят».
Об этом в 1626 г. конкретно рассказывал в московском Посольском приказе запорожско-донской атаман А. Шафран: «Живет… он, Олеша, на Дону 18 лет; а иные его товарищи живут лет по 5-ти и по 6-ти, а всех… их на Дону есть с 1000 человек. А в Запорогах… донских казаков так же много: мало не в полы (половину. — В.К.) того, сколько их. Только живут, переходя: они ходят на Дон, а з Дону казаки к ним, и живут сколько где хто хочет. А повелось… у них то з донскими казаки изстари, что меж себя сходятца и живут вместе в одних куренях».
Численность запорожцев в Донском Войске колебалась в зависимости от ситуации на Дону и Днепре и иногда бывала очень большой. Атаман донской станицы в Москве, недавний глава Войска Михаил Татаринов в 1638 г. утверждал в Посольском приказе, что запорожцев тогда на Дону насчитывалось около 10 тыс., ровно столько же, сколько и самих донцов, и что многие сечевики еще идут в захваченный Азов. Часть запорожцев навсегда оставалась на Дону, полностью ассимилировалась и превращалась в донских казаков[515].
То же, но в меньших масштабах происходило с донцами на Запорожье. Уже в первой половине 1550-х гг. на Нижнем Днепре вместе с местными казаками действовали и «московские» казаки, о чем польский король Сигизмунд II Август извещал крымского хана, замечая, что крымцы ведают «то сами горазд». Потом донцы постоянно находились в рядах запорожцев. Один из 38 куреней Запорожской Сечи даже назывался Донским («Динским») «от звания большинства казаков, составивших впервые курень».
