Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России

Фестиваль, главное в котором – атмосфера прекрасного тления, фестиваль, не рассчитанный на детей до шестнадцати, вызванный к жизни дремлющими настроениями тех, кого не устраивает происходящее в «ящике» и на больших сценах, и продолжающий старые изысканные традиции игры как в куртуазность, так и в декаданс, завершился. Отправимся же «красить губы гуталином», как поет «Агата Кристи», еще одна группа с упадническими настроениями, читать денди и скандалиста Оскара Уайльда и рассматривать рисунки Обри Бердслея, некогда шокировавшего почтенную, приличную публику.

Весьма необычный фестиваль под названием «Бархатное подполье» прошел 12 мая в «Клубе на Брестской». Он собрал музыкантов, предпочитающих экстравагантность, эстетство и изысканность. Алеша Пальцев, «Оберманекен», Владимир Веселкин, Вадим Степанцов – эти известные имена предстали во взаимном контексте. И контекст сыграл.

Первое, что представляется при произнесении словосочетания «бархатное подполье», – Лу Рид, The Velvet Underground и гламурный панк Энди Уорхола. И именно так оно и было бы, происходи дело в Нью-Йорке. В холодной России панк-эстетика – удел маргиналов. Другое дело – городской романс, Серебряный век, интеллигентная матерщина, дымящиеся сигареты.

Организаторы фестиваля собрали полную обойму из того в российской музыке, что можно назвать куртуазностью. И выстроили порядок выступлений так, что перед зрителем прошла вся гамма галантных мироощущений – от девичьих вздохов до грубоватого маньеризма.

Начали фестиваль две группы, ставшие победителями отдельного конкурса среди молодых музыкантов на популярном ресурсе Real-music.Ru, – «Кира Т’фу Бенд» и «Полынья». «Кира Т’фу Бенд» в довольно многочисленном составе играла тем не менее что-то невнятное. Вероятно, у музыкантов масса музыкальных идей, но донести их в целости до слушателя пока не удается. «Полынья» же пошла проверенным путем, калькируя известную женскую группу «Пеп-Си». И выглядела более уверенно. Вероятно, в периоды отсутствия в Москве питерских знаменитостей нам будет что послушать в клубах. Слушаем «Полынью».

Прославленный «Оберманекен» во главе со своим сибаритствующим лидером Анжеем Захарищевым-Браушем приподнял планку. Анжей умеет создать обстановку светского раута, несмотря на то что «пионеры уходят в подполье». На этот раз он был крайне словоохотлив. Рассказал пришедшим в клуб с дождливых улиц гламурную историю о том, как на праздник 9 Мая в Москве разгоняли тучи при помощи ЛСД, поэтому сегодня выпал галлюциногенный дождь.

Затем выступил странный музыкально-хореографический коллектив под названием «Пьеро». Раскрашенный в бело-черные тона печальный Пьеро пел печальные песни, а вокруг него извивались черно-белые мальвины и прочие куклы. Все было бы очень красиво и эстетично, если бы не резкий, неприятный голос самого Пьеро и не сомнительного качества фонограмма. Однако замыслу можно было поаплодировать с уважением.

Наконец, на сцену вышла группа «Бостонское чаепитие», организатор и вдохновитель всего фестиваля «Бархатное подполье». Лидер группы Владимир Преображенский был в этот вечер романтичным Байроном. Тому способствовали и внешняя похожесть, и настроение. Настроение к тому же поддерживалось видеорядом из бертолуччевского киношедевра «Последнее танго в Париже». Нервный, возвышенный голос, сдержанный, мелодический поп-рок, изысканные вокализы от бэк-вокалистки Татьяны Хазановой. Одну из песен Преображенский посвятил, сардонически усмехнувшись, «всем, кто сегодня в зале». Ирония стала прозрачной при словах «Кто слышит эти звуки, кроме нас?..»

Шансонье Алеша Пальцев презентовал в этот вечер свою новую пластинку «АртистЪ». Самый изысканный артист среди циников и самый циничный среди изысканных. Пальцев с легкостью переходит грань общепринятой пошлости и существует за ней с легкой элегантностью и самоотрешением. «И ты его любишь, чем Бог послал…» Он исполнил несколько песен из своей первой пластинки, а затем перешел к новым вещам. Новые вещи, впрочем, оказались вполне в духе старых. Похоже, Алеша Пальцев нашел свою нишу, и ему совершенно уютно в ней. На концерте ему преподнесли много цветов и долго требовали бис, от которых тот отказывался со словами «я же сегодня играю бесплатно». «Мне подарили когда-то фляжку коньяка с пожеланием выпить, когда я добьюсь чего-то, – рассказал артист с удовлетворением. – И я подумываю: может, мне сегодня ее выпить?»

Яркий перформанс устроил Владимир Веселкин, бывший шоумен «АукцЫона». Теперь, впрочем, он в обиде на своих бывших коллег и занят совершенно другим. Выйдя в меховой накидке, под звуки песни в стиле поздней Марлен Дитрих он принялся скидывать с себя части одежды одну за другой. После сброшенных накидки, шубки и пары футболок артист остался в полупрозрачных колготках и множестве цепочек. Вкрадчивый вокал Веселкина под поп-музыку американских 1970-х годов слушается концептуально. Понятно, что ему есть что сказать на сцене, но совершенно нет песен-хитов, которые позволили бы зрителю порадоваться за приятную мелодию или цепкую фразу. Из фраз, произносимых чем-то раздраженным артистом, хорошо запомнилась реплика о том, что «рок-н-ролл – это п… ж и провокация» и «жить надо, а не п…ть». В подтверждение своего тезиса Веселкин стянул с себя колготки и предстал к публике обнаженной попой.

«Что вы такие печальные? – ядовито спросил Веселкин у зрителей. – Думаете ногами? Это называется психофашизм, НЛП». При чем тут НЛП, артист предпочел не пояснять. Вновь натянув колготки и подойдя поближе к столикам зрителей, Веселкин спел еще пару песен, потрясая засунутым в гульфик бокалом от пива, и гордо ушел, не попрощавшись.

Новый проект Вадима Степанцова «Бедлам-Капелла» представляет собой пение все той же знакомой похабной лирики, только под аккомпанемент клавиш и скрипки, а не рок-банды. Надо признать, что в таком составе спорная поэзия Вадима Степанцова приобрела более адекватное воплощение. Эдакая брутально-салонная непристойность. А поскольку текстов у Степанцова хватит на 50 таких ансамблей, то тут он поет новые песни, но с прежним посылом и прежним моралитэ.

Итак, «Бархатное подполье» окончилось. Совершенно разные артисты, попадая во взаимный контекст, высветились с непривычных сторон. Экватор изысканности оказался в творчестве «Бостонского чаепития» и Алеши Пальцева. Вероятно, продолжением «Бархатного подполья» могло бы стать объединение молодых музыкантов вокруг этих коллективов. Кроме того, первоначально давали свое согласие на участие в фестивале и «Пикник», и Богушевская, и Скляр, и «Колибри»… Жаль, что не получилось в таком составе. И – будем ждать нового фестиваля!

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Что я хотел всем этим сказать? Некоторым ответом на этот вопрос стала моя программная статья в газете «Россiя», где я тогда работал в отделе светской хроники:

Из прессы

Весна принесла в жизнь арт-богемы оживление и обновление. Переболев киберпанком, трэшем и гранжем, современное искусство, похоже, возвращается к эстетике салонного декаданса, весьма характерной, кстати, для культуры рубежа веков. Новый аристократизм, не лишенный, разумеется, иронии и самоиронии, стремительно входит в моду. До тросточек и цилиндров пока не дошло, но фраки, бабочки, а также дендистко-галантная манера поведения приобрели вид свежей и актуальной тенденции. Веяния, бродившие в последнее время по различным творческим лабораториям, нашли, наконец, выход наружу. 12 мая в столичном «Клубе на Брестской» состоится фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье»…

Как реакция на вульгарную волну «народности» в искусстве, принимающую вид заигрывания с наиболее плебейскими, примитивными и пошлыми вкусами масс, набирает силу противоположная тенденция. Искусство вновь отстаивает свое право на элитарность, изысканность, утонченность, прихотливость. А идея эскапизма (escape – уход), наиболее ярко реализованная полтора столетия назад Ж.-К. Гюисмансом в романе «Наоборот», получает второе рождение в эпоху неограниченных возможностей виртуальных миров, создаваемых при помощи компьютера. Новая «башня из слоновой кости», куда уходит современный художник, – это не приют малодушно сбежавшего от действительности аскета, но оранжерея неги и роскоши, где сладостный сон сливается с реальностью, а сказка становится явью. Наследие французских символистов – от Бодлера, который, строго говоря, символистом не был, до Верлена, Малларме, Гюисманса и Лафорга – вдруг обретает сегодня новую актуальность.