Марина Гельви - Там, где папа ловил черепах
— Нет, нет, нет, — лепетали мои тетки.
Дядя оцепенел. Мама думала.
— Посоветуйтесь между собой, — обратился к ней Сандро. — Вы здесь самый реально мыслящий человек. Дело это стоящее и… Крыша течь не будет, — он усмехнулся, стрельнув в меня глазами. — Я приведу в порядок фасад — у меня есть пациент маляр, он тоже из моей деревни. А архитектор района мой приятель.
Сандро ушел. Все молчали.
— Мда-а-а-а, — произнес наконец дядя.
И все мы вдруг поняли, осознали, какое счастье жить, когда никого нет над головой, а вокруг толстые кирпичные стены, а за стенами сады, только сады. Мы ликовали, еще и еще раз горячо убеждая друг друга в том, что нам ужасно повезло. Ведь у нас особняк. Пусть с квартирантами, но особняк! И не такие уж они плохие, бывают и хуже. Боже мой! Какое счастье, что мы не сумели в свое время договориться и потому не продали дом. Вот уж правда: нет худа без добра.
— Молодцы все же мы, не правда ли? — спрашивала всех по очереди тетя Адель.
— Конечно, молодцы, — сказала с удовольствием мама.
Дядя Эмиль, совершенно растроганный, похвалил мою маму за ум, она похвалила его за выдержку.
Дарью Петровну, когда она появилась с невинным видом на пороге, мы не ругали. Наоборот. Мы начали высказывать ей то, что не успели досказать соседу. Она ведь побежит и перескажет ему слово в слово. Так что дело поправимое. И мы твердили: никогда, ни за какие миллионы, триллионы и сиксильоны не продадим наш дом, а тем более не позволим строиться над нами.
Она часто моргала, щурилась: попробуй столько сразу запомнить, чтобы потом в точности передать.
Флибустьеры озера Лиси
Несмотря на облачное, предгрозовое небо, класс Левы пришел на озеро почти в полном составе. Народу там было уже полно. Отыскали все же местечко у воды, разделись и бросились в воду. Купались долго.
— Пошли на веслах, — предложил Игорь.
— Научи Ирку и Надю грести, — сказал Отар, — а мы постоим в очереди у ларька — лимонад купим.
— Ладно. Ирка, Надя, пошли!
Мы взяли одну лодку, Лева, Ламара и Гертруда взяли другую, погрузили в лодки всю принесенную из дома еду. Отъехав от берега на достаточное расстояние, Игорь решил взять курс на камыши. Пронизанные лабиринтом проходов, они стеной стояли у противоположного берега. Каш кормчий сказал, что прекрасно там сориентируется.
На воде, бесстрашно поглядывая на нас, колыхались дикие утки. Под ними на метр в глубину просматривались в прозрачной воде водоросли. Я сидела на веслах. Игорь, развалившись на корме, подсказывал:
— Правее, правее. Да нажимай ты на левое весло! Не знаешь, где право, где лево? И не опускай весла глубоко. Греби по самой поверхности.
Я устала. Но не хотела признаваться в этом. Тогда Надя стала спихивать меня со скамьи.
Другая лодка была на самой середине озера, где водоросли плавали по воде лентами. Правил мой брат, Ламара и Гертруда гребли вдвоем.
— Утопит обеих, вот увидите, — меланхолично предсказал Игорь.
— А что же ты Гертруду не взял с собой?
— Иногда хочется поскучать.
— И чтобы по тебе скучали, да?
— Лучше скажи, куда плыть? — сказала Надя.
— Куда? — он задумался.
Перед нами, как в сказке, были три дорожки в камыши.
— Ты говорил, что наизусть знаешь весь лабиринт.
— Конечно, знаю.
— А может, вернемся к пляжу?
— Нет, что вы! Заходим в средний проход.
— А потом?
— Да не дрейфьте! Я с вами.
Мы заплыли в камыши и начали петлять по узким и широким, запутанным водяным дорожкам. Было жутко и романтично. Лодка скользила по верхушкам водорослей. Они повсюду стелились по воде, и нигде не было просвета.
— Представляете, если лодка перевернется?
— Надя, молчи, и так страшно.
— Вы в моей власти, — с гордостью объявил Игорь.
Он развалился на корме еще свободнее, но лодка в этот момент зацепилась за что-то днищем, нас качнуло, и он ухватился за борт.
— Давай повернем, пока не поздно.
— Как решит большинство, так и я.
Надя не мешкая повернула лодку обратно.
Плыли, плыли, нет выхода из камышей. Уже на веслах сидел Игорь, мы петляли по закоулочкам и никак не могли сориентироваться. Сначала испугались, но отовсюду слышались далекие и близкие голоса с других лодок, мы успокоились и начали забавляться.
— Их лодка осторожно поднималась вверх по Конго, — заговорила, будто читала книгу, Надя, — и, совершенно оторванные от, цивилизованного мира, они слышали над собой в сплетенном шатре лиан лишь болтовню обезьян и отдаленные звуки тамтама.
— То переговаривались на расстоянии дикие лесные племена, — подхватила я, — они сообщали друг другу: приготовьтесь встречать непрошеных гостей, о, горе вам, белокожие!
— И вот навстречу смелым, но малочисленным следопытам уже двинулись бесшумно пироги…
— Переполненные дикарями с отравленными стрелами.
— Хватит жуть наводить! — Игорь всматривался в камыши, ища выхода, а сам притворялся, что боится змей. — Как думаете, есть они тут?
— Ты так труслив? — притворно изумилась Надя. Она кокетничала с ним, я это давно заметила. — Как же тебя выбрали секретарем комитета?
— Думаешь, секретарь комитета не может иметь человеческих слабостей?
— Но, во всяком случае, он не трус.
— А вот змей боюсь.
— Что змеи, что удавы, — я свободно раскинула руки. — К белокожим из-за стены лиан уже подплывали пироги…
Не успела договорить — из бокового прохода прямо на нас выскочила лодка, широченная и до отказа набитая мальчишками. Мы ахнули. Мальчишки, все как один, черноволосые, загорелые, дружно выдохнули:
— Вах!
И уставились на нас как черти. Курчавый мальчишка лет. шестнадцати, стоя на корме, крикнул:
— Эй вы, практиканты! Уматывайте отсюда! Это наша зона!
— А вы кто такие? — крикнул Игорь.
— Пираты!
Игорь снисходительно усмехнулся:
— Историю надо учить, историю! Этим примитивным видом разбоя люди перестали заниматься еще в восемнадцатом веке!
— А вот мы занимаемся!
— История не повторяется! Это надо знать! Закон диалектики!
— Вах, сколько он говорит?! — искренне удивился курчавый и крикнул своей команде: — На абордаж!
В ту же секунду лодка буквально подскочила к нам, и мальчишки посыпались в нашу лодку как град, вмиг обшарили ее, извлекли всю нашу провизию, а заодно и спасательный круг и так же быстро снова перебрались в свою лодку.
Игорь, раскинув над нами руки с растопыренными пальцами, так и застыл:
— Не смейте! Плохо будет!
Мальчишки победно гоготали в своей лодке. Из камышей показалась еще одна такая же широченная и вместительная лодка, тоже до отказа набитая мальчишками.
Широкогрудый парень, старший на вид, отрешенно стоял на корме в позе Наполеона, и глаза его были устремлены вдаль.
— Абу! — окликнул его курчавый с первой лодки.
Абу медленно повернул голову. Глянул на курчавого, потом на нас и нахмурился.
— Они оскорбили честь пирата! — стал оправдываться курчавый. — И мы их разоружили!
— Ты, как всегда, торопишься, Робинзон, — веско и негромко сказал Абу явно утрированным басом. — Разве ты не заметил в лодке дам? — Он внимательно посмотрел на меня, на Надю и снова на меня. — Если бы ты похитил их, еще понимаю, но грабить?..
— Они оскорбили нас, адмирал! — повторил упрямо Робинзон. — Этот белобрысый кричал: «Плохо будет!»
— Ничего подобного! — запротестовал Игорь. — Вранье! Сначала они ограбили нас! — И Игорь довольно прозрачно намекнул этому Абу, что мы представлены в этой лодке не в полном составе. Еще кое-кто есть на пляже в очереди у ларька.
— Вах, лимонад? — не сдержал восхищения Робинзон.
Мальчишки в обеих лодках загоготали. Абу обвел своих ребят значительным и в то же время каким-то отрешенным взглядом и с достоинством поклонился мне и Наде:
— Пристраивайтесь, дорогие леди, в хвост. Без нас вам отсюда не выбраться. Ваш капитан немножко фрайер и завел вас черт-те куда. Мы выведем лодку на трассу, но повторяю, только из уважения к дамам.
Пираты, выслушав своего предводителя с затаенным дыханием, завыли от восхищения. Игорек спросил быстро:
— А лаваши?
— Гм, лаваши? — Абу даже поморщился: такая возвышенная речь — и вдруг лаваши. Потом он плотоядно усмехнулся, вопросительно взглянул на свою команду и снова повернулся к нам: — Они ручной выпечки или машинной?
— Откуда я знаю? — удивился вопросу Игорь.
— Мы, воронцовские, — веско проговорил Абу, — сумеем определить это с предельной точностью.
И «пираты» загоготали так энергично, что лодка несколько раз зачерпнула бортом воду. Абу что-то крикнул не то по-армянски, не то по-тюркски — лодки сразу выровняли ход.
Мы притихли. Игорь медленно греб вслед за ними. Надя шепнула:
