Александр Ройко - Вcё повторится вновь

— Что ты сегодня поднялась так рано? Выходной день ведь, могла бы и отоспаться.

— Отосплюсь в следующие выходные. А сегодня не могла спать. Извини, что разбудила тебя.

— Нет, ты меня не разбудила. Я уже и сам проснулся. Так чего тебе не спалось? Всё думаешь о памятнике?

— Нет, — покачала головой Диана. — Я думала не о памятнике, а уже о письме, которое нужно написать.

— Понятно. И что ты придумала?

— А что тут думать? Нужно писать письмо в наше посольство в Украине, чтобы они мне помогли.

— Ну, что ж — всё правильно. Посольство свяжется с соответствующими службами в городе, и я думаю, что ответ не замедлит нам прийти. Конечно, из–за различной бюрократической волокиты пройдёт не одна неделя, но не так уж и долго. Вопрос то конкретный и совсем не сложный.

— Наверное, так. Только что мы будем писать в письме?

— Как что? — удивился Филипп. — Попросим сотрудников посольства разыскать адрес проживающего в Киеве Зорича Дениса Дмитриевича.

— А почему только Дениса, почему не искать одновремённо и Дмитрия?

— Да, над этим вопросом стоит поразмыслить. Но, на мой взгляд, это нецелесообразно.

— Почему?

— Потому что подобная просьба только может затянуть поиски. Мне кажется, что Дмитрия в настоящее время нет уже в живых.

— Ты уверен в этом?

— Конечно же, не уверен, — удивился Филипп. — Но, предполагаю.

— И на чём строятся твои предположения?

— Так, дорогая. У меня вместо предположения есть предложение. Давай спокойно позавтракаем, а потом усядемся удобно в гостиной и обговорим все вопросы. Спешить нам некуда.

— Ладно, согласна, — вздохнула Диана.

После завтрака они переместились в гостиную и, действительно, удобно расположились в креслах.

— Так, в отношении Дмитрия, — начал разговор Филипп. — Давай размышлять вместе. Начнём с того, что твоему внуку, во сне, конечно, сейчас не менее 14–15 лет.

— Нет, ты что — это сыну, а внуку лет 10, ну от силы 11.

— Я произнёс «сейчас». Значит, — улыбнулся Филипп, — в таком случае можно ещё годик прибавить.

— С чего вдруг? — не поняла Диана.

— А вот так — в возрасте 10–11 лет он приснился тебе впервые пять лет назад. Ну, четыре с половиной.

— Ну, в первый раз ему было немного меньше. Но, вообще–то ты прав.

— Так, поехали дальше. Примем за его исходный возраст 15 лет. Отцу его, твоему сыну на день его рождения было лет 25.

— Могло быть и меньше.

— А могло быть и больше. Но родился он не раньше, чем в средине прошлого века, а в то время так рано не женились. Это в наше время могут жениться и в 18 лет. Если же он родился раньше, то, как ты понимаешь, и считать нечего.

— Ладно, уговорил. Значит, сейчас ему может быть всего сорок лет. 15 плюс 25 даёт сорок.

— Ох, и спешишь же ты с выводами, — покачал головой Филипп. — Ты совсем не хочешь задуматься и порассуждать.

— А что не так?

— Не спеши. Сколько лет на то время могло быть бабушке Дениса?

— Если брать средний возраст замужества женщин примерно за 22 года, то получается 62 года.

— Это не средний возраст. Ты опять стараешься брать как можно меньше. А лучше бы всё же какой–то средний. Ну ладно, пусть будет 62 года. Сколько она могла ещё прожить?

— Не знаю, может быть ещё лет 20, а, может быть, умерла и в тот же год.

— Да, это в данном вопросе ты права. Но мы берём теоретически что–то среднее. Так сколько ты ещё отводишь пожить ей, то есть самой себе? — подколол Диану Филипп.

— Ох, и хитрый ты, — натянуто улыбнулась Диана. — Рассчитываешь, что я не захочу умереть так рано, пусть даже и в былой жизни. Ну, ладно, — вздохнула она. — Пусть она, то есть я, проживёт где–то до 75 лет. И всё же больше я не хочу прибавлять.

— Я не возражаю. Если считать, что бабушка и мать родили детей приблизительно в одном возрасте, то тогда выходит, что твоему сыну Дмитрию на момент смерти бабушки было примерно 75 лет. Так?

— Да, но 75 для мужчины не такой уж предельный возраст.

— Может быть, — усмехнулся Филипп. — Но только, моя дорогая Диана, бабушка Дениса, прибавь теперь к этому возрасту лет эдак сорок.

— Это ещё почему? — изумилась Диана.

— Потому что тебе сейчас почти 36 лет. А ты родилась уже после смерти бабушки Дениса. Кроме того, после её смерти должно было пройти ещё минимум года 3–4, чтобы её душа переселилась в твоё тело, а возможно и больше. Мы такую информацию вряд ли сможем отыскать — об этом знает только сам Господь Бог. Так сколько лет сейчас твоему сыну? Подсчитай сама.

— О, Господи, я этот момент совсем выпустила из виду. Ну, Филипп, в который уже раз ты меня лишаешь всяких надежд. И что ты за человек! Так и моему внуку может быть сейчас под 100 лет. Ты же рушишь все мои надежды!

— Ничего я тебя не лишаю и ничего не рушу, я просто стараюсь подходить ко всему объективно.

Филипп некоторое время молчал, так же как молчала совершенно угнетённая Диана, а затем задумчиво произнёс:

— Ты знаешь, пожалуй, я тебя немного успокою. Я тут кое над чем поразмыслил и понял, что реально твоему сыну сейчас может быть около 100 лет. Но, я думаю, что его всё равно сейчас уже нет в живых. Это очень солидный возраст, а для жителей стран Восточной Европы и подавно. А вот твоему внуку сейчас, возможно, лет 75, а может быть даже и меньше. И он то, я думаю, действительно жив. Я признаюсь тебе, что непроизвольно неправильно прибавил лет 15.

— Погоди, а как ты прибавил 15 лет? — удивилась Диана. — Я что–то этого не заметила.

— Да очень просто. То, что ты видела во сне своего внука в 10 лет и эти прошедшие 4,5 года ничего не означают. Бабушка могла запомнить внука таким и перед самой своей смертью, потому что до этого момента его долго не видела.

— И что это значит?

— Не так всё сложно, как я сначала считал. Я до этого разговора и сам не знал, сколько лет в итоге получится твоему сыну, поэтому решил считать таким образом. А правильнее считать нужно довольно просто.

— И как же?

— А вот так: если мы приняли исходными данными, что бабушка умерла в 75 лет, то её сыну на то время было примерно 50 лет, внуку же — 25. Прибавим сюда те же 40 лет — это как раз абсолютно реально, как ты понимаешь — и получим, что внуку может сейчас быть 65 лет, ну пусть 70, а сыну — 90–95.

— Ага! — обрадовалась Диана. — Тогда ещё и сын может быть жив.

— Не обнадёживайся. Вряд ли. Послевоенное поколение в Советском Союзе с очень малой вероятностью могло столько жить.

— И всё же. Ну, ладно. — Диана уже хоть успокоилась за своего вероятного внука. Она помолчала, а потом с укором сказала Филиппу, — Жестокий ты человек, Филипп. Надо же было вначале так меня развести.

Филипп подошёл к ней, обнял и начал обсыпать поцелуями, виновато оправдываясь при этом:

— Диана, любимая, прости меня. Да я и сам сначала не знал, как нужно точно подсчитывать. Но в этом есть и какая–то польза. Во–первых, у тебя развеялись фантазии по поводу Дмитрия, а во–вторых, лучше сначала загрустить, а потом обрадоваться, чем наоборот. Да, я сначала верил в первоначальный расчёт. Мне только в самом конце стукнуло в голову, что это не совсем верно. Прости меня.

— Ладно, — махнула рукой Диана. — Чего уж там, прощаю. Ты же не хотел меня обмануть. Но теперь я всё же предлагаю упомянуть в письме о Дмитрии.

— Не знаю, может быть, — сдался Филипп. Он немного подумал, а потом добавил. — Но тогда лучше всего в таком варианте: написать после просьбы о розысках Дениса, что в случае отсутствия данных о таковом, просим отыскать возможные данные о Дмитрии.

— А почему не напрямую?

— Потому что такое обращение значительно ускорит дело. Если отыщется Денис, не нужно вообще искать Дмитрия. А Денис сам сможет рассказать тебе о своём отце. Искать двоих человек всегда будет дольше. Если же напрямую, то поиски, вдруг он мёртв — а это более вероятно, — нужно вести в архивах, в различных похоронных инстанциях. А вот искать Дениса нужно всего лишь в одном департаменте, занимающемся статистикой населения города. И такие поиски будут вестись не так уж долго, относительно, конечно.

— Ты, наверное, прав, — согласилась Диана. — Так мы и поступим. Хорошо, мы по ходу практически обсудили и текст письма. Осталось напечатать его и отправить в посольство.

— Хорошо бы ещё знать его адрес, — улыбнулся Филипп.

— А это как раз не проблема. Я завтра же на работе выясню адреса нашего посольства в Украине. Я думаю, что в редакции он имеется. А если и нет, то с этим как раз проблем не должно возникнуть.

— Ну, что ж, тогда всё прекрасно. Хорошо, что хоть что–то без проблем, — поддержал Диану Филипп. — Завтра печатаем письмо и послезавтра утром его отправляем. Осталось совсем недолго ждать.

После этого разговора Диана совсем успокоилась и стала дожидаться завтрашнего дня.