Ульмас Умарбеков - Слепой дождь

— Что еще покупали?

— Ничего больше. Пусть меня бог покарает, если вру!

— В котором часу она ушла от вас двадцать первого августа?

— Сейчас… — Аллаяров задумался. — После девяти, товарищ капитан. Да, конечно, было почти десять. По телевизору как раз показывали фильм. Я включил сразу же, когда она ушла. Правду, видно, говорят, товарищ капитан, что несчастье путается у людей под ногами. Мог же я ее задержать. Мог отвезти на своей машине. Вот, товарищ капитан, жизнь какая штука — сегодня ты есть, а завтра тебя нет…

— Какой фильм вы смотрели в тот день?

— "Война и мир". Третья серия. "Андрей Болконский".

Капитан помолчал, думая с раздражением: "Выскальзывает из рук как рыба. Неужели связывала любовь? Непохоже. Но что же все-таки кроется за этим — дарить драгоценности, потом убить? Зачем? За что он убил ее? Чего-то испугался? Чего? Испугался, что об их связи узнает муж? Но муж в таком случае с жены спрашивает".

На веранде скрипнули половицы. Аллаяров, вскочив и пинком распахнув дверь, чуть не сшиб слепую старуху.

— Опять подслушиваешь?! — крикнул со злостью Аллаяров.

Старуха беззвучно пошевелила бесцветными губами, медленно повернулась и, держась рукой за стену, пошла прочь.

— Извините, — проговорил Аллаяров, усаживаясь на свое место. — Бедняжка целыми днями одна дома, даже поговорить не с кем, когда меня нет дома.

— Где стоит ваш телевизор?

— В той комнате. Поставил, чтобы мать если не видит, то хотя бы слушала.

— Значит, говорите, в десять начался фильм?

— Да, ровно в десять. Мунисхон ушла минуты за две до этого. Я не провожал, чтобы не пропустить эту серию…

— Тому, что Саидова ушла, верю. Если бы не ушла, не случилось бы того, что случилось.

— Вот именно, товарищ капитан! Я упрашивал ее посидеть, пока фильм кончится.

— Саидову убили между одиннадцатью и двенадцатью ночи.

— Эх! — вскричал Аллаяров. — Если бы я знал! А муж ее ничего не подозревает?

— О чем?

— Ну, о том, что мы…

— Имеет ли теперь это значение?

— Вы правы. Просто я бы не хотел, чтобы у него прибавилось переживаний.

— Вы очень благородны, — не без иронии отозвался капитан и подумал: "И все же, черт побери, мы не можем тебя арестовать".

— Во сколько Саидова пришла к вам? — Капитан поднялся.

— Часов в шесть, — ответил Аллаяров.

Когда капитан Алиев выходил во двор, старуха сидела на террасе на том же месте, замерев точно изваяние. Заслышав шаги, устремила на него невидящий взгляд.

Дорога от дома Аллаярова до Чорсу заняла десять минут.

Капитан Алиев специально прошел этот путь пешком, хотя времени у него оставалось в обрез. Отыскав в кармане завалявшуюся двухкопеечную монету, позвонил по автомату лейтенанту Султанову:

— Анвар! Свяжитесь срочно с телестудией. Узнайте, что они давали двадцать первого августа с двадцати одного часа до двадцати четырех. Сверьте с объявленной программой.

— Есть, товарищ капитан!

Обстоятельства складывались теперь так. Мунис Саидова двадцать первого августа ушла из института в половине второго. В половине шестого она была на Чорсу. С шести до десяти находилась у Аллаярова. "Почему же она засиделась так поздно, когда дома ее ждал муж?" — задал себе вопрос капитан Алиев. И не ответил. Ладно, в десять она ушла. Допустим. Через пятнадцать минут была уже на Чорсу. Ожидала трамвай. Появляется убийца, время — пятнадцать-двадцать минут одиннадцатого. Спор, ссора. О чем спорили и что вызвало ссору? Капитан Алиев мысленно нанес на бумагу еще одну пометку. Ссора их должна была длиться более часа. Разве стояла бы она столько времени с незнакомым человеком? В половине двенадцатого произошло несчастье. И никто не видел, никто не слышал. Странно. Очень странно. Центр города. Многолюдная площадь… А здесь ли совершено убийство? Может, ее сюда привезли уже мертвую? Тогда действительно никто не слышал ее крика.

Капитан заключил, что необходимо выяснить следующее: первое — где совершено убийство, второе — причину убийства. Не оставалось сомнения, что убийца — человек, знакомый Саидовой. У кого из знакомых может возникнуть повод убить ее? Этот вопрос снова возвратил капитана к мужу покойной. А что, если Рахим Саидов обо всем дознался? Ссора, возникшая в то утро между супругами, вполне могла произойти не из-за какого-то там перстня, а из-за ревности. И в тот вечер он мог наконец выследить ее. В этом случае несчастье могло произойти и на Чорсу. Во всяком случае, и эту сторону дела нельзя упускать из виду.

В своем кабинете он застал лейтенанта Султанова, просматривающего программу телевидения за неделю.

— Ну и как? — спросил его капитан с порога.

— Выяснил, товарищ капитан! — ответил лейтенант, поднимаясь с места. — Пожалуйста! В двадцать один час показывали тележурнал "Хозяева грядущего". Передача началась вовремя, но закончилась на пять минут позже запланированного. Затем — телевизионные новости. И без двух минут десять началась трансляция из Москвы. Интервидение передавало соревнования на первенство мира по классической борьбе из Софии.

— Что? — изумился капитан.

— На первенство мира по классической борьбе, — повторил лейтенант Султанов.

— А по программе?

— По программе был объявлен кинофильм "Война и мир". Третья серия, "Андрей Болконский". Фильм начался с опозданием — в двадцать два часа сорок четыре минуты.

— Лейтенант!

— Слушаю, товарищ капитан?

— Преступник найден!

— И кто же он, товарищ капитан?

— Аллаяров!

— Смотри-ка… — все еще с недоверием смотрел лейтенант Султанов на капитана. — А я, грешным делом, думал на Саидова…

— Ия немного подозревал его.

— Прикажете арестовать?

— Не спешите, лейтенант. Подготовьте ордер на обыск в его доме. На завтра.

— Есть.

— Обыск произведем вместе. Доведите до сведения своей группы, пусть не сводят с него глаз. А сейчас я ухожу домой. Устал.

— Всего хорошего, товарищ капитан.

Капитан Алиев вышел на улицу. Жара уже спала, веял легкий ветерок.

— Куда поедем? — спросил шофер, едва капитан сел в машину.

— Домой.

Шофер с удивлением обернулся.

— Что так смотрите? — пряча улыбку, спросил капитан.

— Я не ослышался, Сабир-ака? Вот ваша жена обрадуется.

— Вы правы, давно я так рано не приезжал домой. Поужинаю сегодня с семьей.

— Я тоже, — сказал шофер.

И оба весело рассмеялись.

7

Отец и сын сидели рядом на супе и молчали. Рахима-апа принесла свежезаваренный чай.

— Мало мне было одного горя! — причитала она. — Еще и это прибавилось. Сердце кровью обливается. Ночью глаз сомкнуть не могла.

— Довольно, мать! — сказал Саид-ака. — Неси лучше завтрак, что там приготовила?

Вчера прибежала к родителям Мухаббат, обеспокоенная тем, что брат не ночевал дома. Отец велел ей передать сыну, чтобы он, как появится, пришел к ним. Рахим чуть свет и явился в родительский дом.

— Как поживают наши сваты? — спрашивал Саид-ака.

— Ничего.

Несколько минут длилось молчание. Саид-ака маленькими глотками отпивал из пиалы чай. Ему хотелось знать, что заставило сына так срочно отправиться в Коканд. Но ничего не спросил — он никогда не вмешивался во взаимоотношения сына с родителями жены. Бывало, в праздники Рахимджан уезжал с женой в Коканд. Ну, тогда понятно, тогда невестка была жива. А теперь? За одну неделю ездил туда дважды. Что-то случилось у сына. Похудел парень. Как лимон пожелтел. Конечно, такое горе кого угодно согнет в дугу. Только почему он отводит взгляд, будто отцу в глаза смотреть боится?

Но Саид-ака решил ни о чем сына не спрашивать. Если сочтет нужным, сам откроется.

— Мунис… отец, оставила мне солидное наследство…

— Какое наследство? — не понял отец.

— Золото, жемчуг… Вот, — Рахим Саидов вынул из кармана ожерелье и положил перед отцом.

Он не собирался рассказывать им правды. Хотел придумать другую причину. Но, представ перед отцом, отказался от своего намерения — отцу он не мог врать. Незачем, собственно, скрывать. Родители жены знают, товарищи знают, милиция знает. Рано или поздно дойдет до отца.

Решив так, он переборол стыд.

Саид-ака не притронулся к жемчугу.

— Он принадлежал Мунис. Я не покупал.

— Значит, у нее водились деньги?

— Откуда! Даже на трамвай у меня клянчила.

— Клянчила? — удивился Саид-ака. — Разве вы не держали деньги вместе?

— Свою зарплату я почти целиком отдавал ей. Себе оставлял десятку и всегда говорил ей об этом. А ее зарплаты я никогда не видел и не интересовался ею.

— В таком случае она могла и сама купить.

— А вам известно, сколько это стоит? Тысячу рублей!

И в милиции лежат ценности на такую же сумму.