Альберто Мелис - Жемчужина дракона
— Кто? — не выдержала Вайолет.
— Али Манув. Он хотел знать, не оставил ли мне что-нибудь мой друг на хранение, прежде чем выйти в море. Али утверждал, что все вещи Мвануэле теперь принадлежат ему…
Ребята настороженно переглянулись.
— Ну а ты?.. — осторожно спросил Хоакин.
— Я пинками выпроводил его из селения. И сказал, что если ещё раз поймаю его в наших краях… — С этими словами гигант красноречиво погрозил в воздухе кулаком размером с кокосовый орех. Потом он протянул раскрытую ладонь и попросил: — Покажите-ка мне записку, которую оставил вам мой старый друг.
Хоакин дал Алукану Мутмагу записку Мвануэле. Прочитав её вслух, ловец омаров задумался, а потом повторил:
— «Смотрите своими глазами так, словно смотрите моими…»
— По правде говоря, мы уже пытались это сделать, — робко сказал Вэлиант. — Мы знаем, что у Мвануэле было очень слабое зрение, и смотрели через его лупу. Но всё равно ничего не увидели. На обратной стороне циновки ничего нет.
— Ты так думаешь? — усмехнулся Алукан Мутмаг, а потом внезапно повернулся к Хоакину: — Все жители наших островов думали, что Мвануэле почти слеп. Так вот — они ошибались. Его зрение было нормальным. Оно отличалось от моего и от вашего только в одном отношении…
Ребята, затаив дыхание, слушали Алукана.
— Вы когда-нибудь слышали слово «маскун»? — продолжал огромный ловец омаров. — Так обитатели атолла Пингелап называют дальтонизм — болезнь, от которой перестаёшь различать… цвета! В отдельных, особенно тяжёлых случаях люди видят мир чёрно-белым.
Вэлиант подскочил на месте. Он вспомнил нарисованных Мвануэле древесным углём электрических скатов.
— Так значит, Мвануэле был дальтоником, — проговорил мальчик.
— Да, у него была болезнь маскун! — воскликнул Алукан Мутмаг. — Мой друг не видел синие океанские волны, — немного помолчав, продолжал ловец омаров, — синее небо, розовые рассветы и огненно-красные закаты. Из-за своей болезни он не переносил яркого солнечного света, но перед рассветом и в сумерках после заката его зрение обострялось настолько, что он прекрасно различал самые далёкие звёзды.
— Это правда, — прошептал Хоакин, ошеломлённый не меньше своих новых друзей.
— Зачем же ему были нужны лупы? — спросила Вайолет.
— Затем, что при одном освещении ему было трудно различать мелкие детали, — ответил ловец омаров, — но при другом освещении…
С этими словами Алукан Мутмаг встал и занавесил все окна хижины тяжёлыми занавесками из пальмовой коры. Потом он чуть-чуть сдвинул одну из занавесок и поднял циновку Мвануэле так, чтобы лучик света, проникавший теперь в хижину, упал сбоку на Пять пальцев Лебиранги.
— Ну вот! Видите? — спросил ребят ловец омаров.
— Да! — воскликнула Шейла. — Это невероятно!
Теперь, в слабом рассеянном свете на рисунке вместо глубоких теней были видны все оттенки серого цвета, а вместе с ними и кора дерева, и самые маленькие сучки на распростёртых в сторону моря сухих ветвях.
— Глаза Мвануэле, — объяснил островитянин, — видели все самые неуловимые оттенки теней, на которые мы обычно не обращаем внимания, потому что нас отвлекают цвета. Мвануэле рисовал в полумраке, чтобы воспроизвести эти бесконечные оттенки, которые он видел. А теперь посмотрим на циновку с обратной стороны, — предложил он.
— Потрясающе! — воскликнул Вэлиант, когда циновка была перевёрнута. — Мы чуть не сошли с ума, разыскивая то, что было у нас перед носом!
— А что это, собственно говоря, такое? — спросил Алукан Мутмаг, удивлённый бурной реакцией своих гостей.
— Да так. Ничего особенного, — пряча разочарование, ответил Вэлиант, который до последнего момента надеялся увидеть настоящую карту.
Однако вместо неё на обратной стороне циновки выступили буквы очередного послания, начерченные в еле заметных серых тонах, появлявшиеся и исчезавшие в зависимости от того, как на циновку падал свет.
Вытащив из мешка ящичек Мвануэле с рисунками электрических скатов, Хоакин взял кусочек угля и переписал на белый лист едва заметные буквы:
АЛА МУКИ ПРЯЧЕТСЯ НА ОСТРОВЕ, КОТОРОГО НЕТ… НА БРЮХЕ У АЛА МУКИ ВЫ НАЙДЕТЕ СВОЙ ПУТЬ.
Потом Хоакин поблагодарил Алукана Мутмага, забрал у него циновку и спрятал её к себе в мешок так поспешно, словно оставаться дома у ловца омаров у него больше не было ни малейшей возможности.
— Надеюсь, когда-нибудь ты мне всё объяснишь, — печально сказал ему Алукан Мутмаг.
Кивнув, Хоакин встал на цыпочки и что-то прошептал ему на ухо, после чего Алукан Мутмаг вручил ему небольшой сосуд, сделанный из овальной тыквы.
— А ты поняла, что там в тыкве? — спросил у Шейлы Вэлиант через минуту, когда ребята уже шли прочь от хижины, но девочка ничего ему не ответила.
Вместо этого она внезапно побежала назад и стала горячо благодарить Алукана Мутмага, который разинул рот, услышав, как бойко юная иностранка говорит на его родном языке.
Когда Шейла вернулась к своим друзьям, она услышала, как Хоакин говорит Вэлианту и Вайолет:
— Я, кажется, понял, где карта, которую мы ищем.
Глава 16
Острова в бездне
Когда ребята вновь очутились на борту «Альбатроса», Хоакин направил его на юго-запад, пообещав объяснить всё позже.
— Мы на месте?! В каком таком месте?! — часа два спустя с недоумением спросила Шейла, стоя в рулевой рубке «Альбатроса». — Мы же в открытом море!
— Не совсем в открытом море, — возразил Хоакин. — Мы находимся на самом краю подводной лагуны… Смени меня у штурвала, — попросил он Вэлианта. — Мне нужно спустить паруса, бросить якорь и… Да что с тобой? Тебе нехорошо?
Вэлиант покачал головой и отвернулся.
— Дай-ка я встану у штурвала, — вмешалась Вайолет и сказала младшему брату: — Помоги лучше Хоакину. Подыши свежим воздухом.
Пока мальчики шли к мачте, Шейла с озабоченным видом следила за Вэлиантом.
— Таким я его ещё не видела, — повернулась она к Вайолет. — Думаешь, это из-за усталости?
— Из-за усталости и ещё, наверное, из-за того, что он так и не решился нам ничего рассказать, — ответила Вайолет. — Очень надеюсь, что из-за его упрямства у нас не будет неприятностей.
Через несколько минут в рубку заглянул Вэлиант.
— Идите на палубу! — позвал он девочек.
Вайолет и Шейла прошли на нос судна, где у фальшборта стоял Хоакин.
— Видите? — сказал он. — Вода здесь намного темнее. Это потому что в коралловом рифе, окружающем архипелаг, есть глубокий проход. Он называется канал Миил и соединяет подводную лагуну с океаном.
— Прости, но я всё-таки ничего не понимаю, — перебила его Вайолет. — Ты, кажется, сказал, что знаешь, где карта?
Вместо ответа Хоакин показал Трём Путешественникам листок бумаги, на который переписал слова с обратной стороны циновки.
— Я всё понял, как только прочитал «Ала Муки»! Вы знаете, что это значит?
— Разумеется, — ответила Шейла. — Это значит «дракон». А что означает всё остальное? Если Повелитель Огня действительно покинул остров Яп, очевидно, что он скрылся на другом острове. Но почему именно на третьем? И почему Мвануэле назвал его Островом, которого нет?
— Может, потому что он совсем маленький и не отмечен на карте, — объяснил Хоакин. — Но точно мы об этом узнаем только тогда, когда увидим карту.
Вэлиант взял листок бумаги и перечитал вторую часть послания Мвануэле:
— «На брюхе у Ала Муки вы найдёте свой путь». Что это значит? Неужели карта, которую мы ищем, — на брюхе дракона?! Ерунда какая-то! — поморщился мальчик.
— Ошибаешься, — сказал Хоакин и взял ящичек с рисунками старого рыбака. — Помните, я говорил вам о том, как Мвануэле давал имена скатам? Только одному из них он не присвоил название посёлка.
— Так значит, Ала Муки это?.. — спросил Вэлиант.
— Вот именно! Самого большого и самого старого ската в водах нашего архипелага он назвал Ала Муки!
Только теперь Вэлиант Твист понял, к чему клонит Хоакин. Запустив руки в ящичек старого рыбака, мальчик стал лихорадочно искать изображение ската по имени Ала Муки. Найдя его, рассмотрев и сравнив с остальными рисунками, Вэлиант спросил Хоакина:
— Выходит, мы сюда приплыли за этим?
— Да, — спокойно ответил юный островитянин. — В это время года Ала Муки часто плавает в канале Миил. Здесь много его любимого планктона!..
Тем временем в Лондоне незадолго до рассвета лорд Кларенс в сотый раз подкрутил усы и воскликнул:
— Я ничего не понимаю, Дживс! Как по-вашему? Неужели на этот раз я ошибся?!
— Не могу знать, милорд, — ответил дворецкий. — Но может быть, Лувиния Мак-Каллах передумала.
Двенадцатый граф Уиндсендский нетерпеливо повернулся к плазменной панели и вновь принялся разглядывать изображение входа в Ред Касл. Миниатюрная телекамера, прикреплённая агентами «Раптора» к решётке перед домом, по-прежнему висела на месте. Наблюдение за викторианским особняком продолжалось. Лорд Кларенс и его дворецкий уже который час подряд дежурили перед экраном, а в Ред Касл никто так и не попытался проникнуть.
