Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Чернер Юрий
ФБР приняло меры для того, чтобы в следующую намеченную дату, 25 октября 1954 г., встреча состоялась. План операции состоял в том, чтобы на встречу с контактерами, которые лично не знакомы с полковником, пойдет специальный агент ФБР.
Агент Бюро, отобранный из соображений максимального сходства с полковником, стал готовиться к встрече. Они были с полковником примерно одинакового роста и веса, кареглазые, с каштановыми, негустыми волосами, лица у обоих были румяными, довольно полными, с круглым подбородком. Но полковник носил усы, и был старше примерно на 10 лет. Для того, чтобы скрыть возрастные и прочие отличия, потребовались услуги нью-йоркского профессионального визажиста.
Работа делалась на основе нескольких фотографий армейского полковника и его детального описания. Агента постригли и подкрасили волосы специальной краской, создавая эффект легкой седины. Чуть подправили форму бровей и наложили косметику, так что сходство стало и в самом деле значительным. Последним косметическим штрихом стали накладные усы нужного фасона и цвета. Полковник любил свободную одежду. Агента одели в твидовое спортивное пальто, которое было ему несколько широко.
Второй частью подготовки было тщательное ознакомление с биографией и жизненным путем полковника. Агент тщательно запомнил множество сведений об окружении полковника, о его семье, местах жительства и местах предыдущей службы в Германии — любые детали, которые могли убедить контактеров в идентичности агента и полковника. Особенно большое внимание уделялось тем данным, которые могли быть проверены советской агентурой.
25 октября 1954 года специальный агент, изображающий из себя отставного полковника, приблизительно в 4:05 пополудни появился на перекрестке. Двое мужчин, идентифицированных как сотрудники представительства СССР при ООН, остановились неподалеку и внимательно рассматривали лже-полковни-ка, но не предприняли никакой попытки контакта. Специальный агент пришел на перекресток и 5 ноября 1954 года, но на этот раз вообще никто из «советских» не появился поблизости.
И только 15 ноября, вновь примерно в то же время, специальный агент, загримированный и одетый для достижения максимального сходства с полковником, подъехав к перекрестку на такси, заметил человека, который очевидно ожидал его. Незнакомец, среднего роста, плотный, лет 35—40, несколько минут внимательно рассматривал «полковника», потом подошел и сказал нечто неразборчивое.
— Простите? — переспросил лже-полковник.
Тогда контактер произнес пароль, и услышал правильный отзыв.
От предложения сесть в машину «полковник» отказался; тогда мужчина, представившийся как «Шульц», предложил прогулку по Центральному парку.
Агенты ФБР, которые наблюдали за встречей, быстро опознали «Шульца». Это был Максим Мартынов, член советской делегации при ООН. «Полковник» согласился, и они прошли в парк. По дороге «полковник» спросил, приехал ли тот милый господин из Берлина, который назначил эту встречу. «Шульц» сказал, что поездка у того не состоялась, но все он препоручил ему, своему другу. Он — тоже из СССР, и в знак подтверждения этого, «Шульц» показал удостоверение личности, которое агент внимательно рассмотрел и запомнил.
Свободных скамеек в парке не попадалось, поэтому пришлось разговаривать, прогуливаясь по дорожкам у озера. «Шульц» подробно расспрашивал о Ливенворте, и «полковник» давал хорошо отрепетированные ответы, основанные на несекретных данных. Но «Шульца» интересовало и другое — и он подробно изложил круг вопросов, по которому он рассчитывает получить информацию.
«Вы поможете мне?»
«Полковник» ответил, что получить необходимые данные непросто, но, в общем-то, наверное, возможно.
Контактер тогда напомнил о расходах, которые пришлось понести полковнику, трижды приезжая в Нью-Йорк, и протянул небольшой сверток. Агент упрятал его в карман, не глядя; позже выяснилось, что там всего 25 десятидолларовых купюр. Затем во всех деталях были оговорены следующие контакты: основной, на том же перекрестке 15 января 1955 года, и запасные — по другому адресу, в первую субботу каждого месяца в книжном магазине на Пятой авеню. Договорились об условных знаках (заточенные синий и красный карандаши в левой руке, и путеводитель по Манхэттену и Бронксу в кармане пальто), и о новом пароле на случай, если на встречу придет не сам «Шульц», а его доверенный представитель. Разговор продолжался чуть более получаса.
15 января 1955 года «полковник», то есть соответственно подготовленный специальный агент, добрался на такси на угол 86-й улицы и Мэдисон авеню. Когда он вышел из такси, то заметил «Шульца», ожидающего неподалеку, и пошел к нему. «Шульц» приветственно улыбнулся, мужчины обменялись рукопожатием.
«Прогуляемся?»
«Да. Пойдемте опять в парк?» — предложил «полковник». Но «Шульц» настоял не уходить с Мэдисон авеню, а зайти в бар ближайшей гостиницы и пообедать. По дороге к гостинице, «полковник» сказал, что смог получить интересную информацию, и некоторые материалы находятся при нем, в портфеле.
В баре «полковник» выбрал свободный столик, расположенный в углу слабо освещенного помещения, сел и поставил портфель около себя. «Шульц» заказал выпивку и попросил компаньона говорить потише. «Полковник» сказал, что готов дать ответы на все вопросы, которые интересовали «Шульца», и предложил записывать. Но «Шульц» ничего не захотел писать, и «полковник» сказал:
— Ну что же, придется просто запоминать.
Контактер оглянулся еще раз и прошептал:
— Что-то мне здесь не нравится.
— А как же материалы? — спросил «полковник».
— Передайте мне портфель, и уйдем отсюда.
«Полковник» выставил портфель на стол перед ним. Это было сигналом для двух специальных агентов, следивших за ними все время, приблизиться к их столику.
Когда агенты ФБР назвали себя, «Шульц» явно заволновался, побледнел и стал говорить, что просто зашел в бар выпить. Джи-мены потребовали предъявить документы. Он показал удостоверение на имя Максима Мартынова, члена Советского представительства при Организации Объединенных Наций, обладающего дипломатическим иммунитетом. Агенты ФБР тогда сообщили Мартынову, что он уличен в совершении акта шпионажа. К тому времени Мартынов взял себя в руки и отказался говорить далее с агентами. Он поманил официанта, оплатил выпивку и, не потрудившись дождаться сдачи, схватил шляпу и вышел из бара. Наружное наблюдение показало, что он вскочил в автобус и поехал непосредственно в штаб-квартиру советской делегации при Организации Объединенных Наций.
21 февраля 1955 года Госдепартамент объявил Мартынова персоной нон грата в связи с его шпионской деятельностью, и через три дня он отбыл из Соединенных Штатов.
Биографическая справка
Мартынов Максим Григорьевич, родился 17 февраля 1915 г. в Ленинградской области СССР. Прибыл в США 12 ноября 1951 года, как член советской делегации при Организации Объединенных Наций. Несколько раз выезжал в Россию, в последний раз въехал в Соединенные Штаты 3 ноября 1954 года по советскому дипломатическому паспорту. Полковник советской армии…
В самом конце пятидесятых была проведена масштабная специальная операция, данных о которой немного — но то, что известно, заслуживает внимания. Активному советскому агенту Олегу Калугину был «подставлен» интересный персонаж для вербовки — гражданин США, инженер-химик А. Котлобай, сотрудник одной из работающих на Пентагон фирм по производству твердого ракетного топлива. Первая информация, предоставленная «Куком» (такую кличку дали ценному агенту), представлялась перспективной и очень интересной, и уж во всяком случае, стоящей понесенных затрат. Затем «Кук» передавал еще и еще сведения, и все время создавал впечатление, что наиболее важное и перспективное он никак не может передать в донесениях. Намек был, наконец, понят, и в 1964 году после масштабной и дорогой операции агент оказался в СССР. В течение двух лет ему создавали все условия для работы — и вот, наконец, оказалось, что вся информация, и переданная, и «привезенная» Куком, — хорошо выстроенная дезинформация, разработка одной из веток научно-технического исследования, ведущей в тупик. Советские специалисты оценивают материальный ущерб от этой «операции» в сумму порядка 80 миллионов долларов.
