Перегрузка - Хейли Артур
— Ты все еще уверен, что мне лично необходимо присутствовать на этих заседаниях? — спросил Эрик Хэмфри. О’Брайен кивнул:
— Абсолютно.
Было совершенно очевидно, что за вопросом Хэмфри скрывалось желание избежать внимания публики. За последнее время на предприятиях компании устроили еще два взрыва, и хотя ни один из них не причинил серьезного ущерба, они напоминали об опасности, которая угрожает электростанциям и их персоналу. Только вчера позвонили на радиостанцию, и неизвестный угрожал, что “многим преступникам — руководителям фирмы “ГСП” скоро придется поплатиться за все их бесчинства”.
О’Брайен добавил:
— Я обещаю, что вам не придется долго сидеть там, Эрик, но вы необходимы нам для протокола. Председатель вздохнул:
— Очень хорошо.
Ним криво усмехнулся: как всегда, ему досталась самая неблагодарная работа. На предстоящих заседаниях он должен будет выступать как главный свидетель, и в то время как остальные представители компании будут давать показания по техническим вопросам, Ним в целом обрисует проект “Тунипа”. Оскар О’Брайен станет руководить свидетелями во время допроса.
Ним и О’Брайен уже несколько раз репетировали свои роли, и Рей Паулсен участвовал в этом.
Во время работы с О’Брайеном Паулсену и Ниму удавалось подавлять неприязнь, которую они обычно испытывали друг к другу, и иногда они даже переходили на почти дружеский тон в разговорах.
Воспользовавшись этим, Ним как-то заговорил с ним о подержанном фургончике для Карен Слоун, поскольку отдел транспорта подчинялся отделу энергопоставок.
К удивлению Нима, Паулсен заинтересовался делом и помог ему. Всего через сорок восемь часов он нашел подходящий фургончик, который можно было продать после небольшого ремонта. Более того, Рей Паулсен лично указал, как его переделать, чтобы было легче загружать в него инвалидную коляску Карен и закреплять ее внутри. Карен позвонила Ниму и сказала, что к ней приходил механик фирмы “ГСП энд Л”, чтобы измерить ее коляску и проверить электропроводку на ней.
— Одно из самых счастливых событий моей жизни, — сказала ему Карен по телефону, — произошло, когда ты увидел красный кружок на карте и пришел сюда. Кстати, когда ты опять придешь, дорогой Нимрод? Надеюсь, что скоро.
Он пообещал ей это, потом позвонил Лютеру и Генриетте, которые с восторгом отнеслись к покупке фургона и теперь оформляли ссуду в банке, чтобы оплатить большую часть его стоимости.
Голос Оскара О’Брайена вернул Нима к реальности:
— Я полагаю, вы понимаете, сколько времени займет весь процесс по “Тунипа”? Паулсен мрачно сказал:
— Чертовски много!
Ван Бэрен поинтересовалась:
— И сколько же это может продлиться в лучшем случае по твоим расчетам, Оскар?
— Если допустить, что мы добьемся успеха на всех слушаниях, и учесть неизбежность судебных проволочек, к которым, несомненно, прибегнут наши оппоненты, я думаю, процесс займет шесть-семь лет. — Главный юрисконсульт перелистал бумаги. — Вам также может быть интересно, во что это обойдется. Мой отдел считает, что наши собственные затраты только на получение лицензии на строительство, независимо от того, выиграем мы или проиграем, составят пять с половиной миллионов долларов. Экологическая экспертиза будет стоить еще несколько миллионов, и мы не сможем начать строительство до получения лицензии.
— Тесе, постарайся, чтобы это стало известно как можно большему числу людей, — сказал Эрик Хэмфри вице-президенту компании.
— Я попробую, — сказал Ван Бэрен. — Хотя и не гарантирую, что это будет интересно кому-либо, кроме нас.
— Они заинтересуются, когда у них отключат освещение, — отрезал Хэмфри. — Хорошо, мне бы хотелось обсудить, чего мы достигли с нашими другими предложениями — если мы вообще чего-то достигли. Я имею в виду гидроаккумулирующую электростанцию в Дэвил-Тейте и геотермальную — в Финкасле.
— Вы правильно сказали: “…если мы чего-то достигли”, — заметил О’Брайен. Он сообщил, что были предприняты только первые попытки прорваться сквозь бюрократические джунгли. Предстояло сделать еще бесконечно много. Тем временем стремительно расширилось число противников проектов “Дэвил-Гейт” и “Финкасл”…
Ним слушал отчет О’Брайена и чувствовал, что им овладевает приступ ярости — система невыносимо громоздкая и неэффективная, а у энергокомпании не хватает мужества решительно выступить против нее. Ним был уверен, что ему будет трудно сдерживаться на слушаниях по “Тунипа”. Ему вовсе не хотелось смягчать свои выражения — только суровым словом можно сказать правду.
Глава 8
Дж. Эрик Хэмфри сидел на высоком свидетельском стуле с твердой спинкой. Лицо его покраснело, он явно чувствовал себя неловко. Он был здесь уже полдня — на несколько часов больше, чем обещал ему Оскар О’Брайен.
Комната была похожа на зал судебных заседаний. В трех футах от свидетеля стоял Дейви Бердсон. Он возвышался, как башня, над Хэмфри, покачиваясь на каблуках.
— Должно быть, ты не расслышал меня, поэтому я повторяю: сколько тебе платят в год?
Хэмфри сомневался, отвечать ли ему на этот вопрос. Он взглянул на О’Брайена, который сидел на месте для адвоката. Тот слегка пожал плечами.
Президент компании “ГСП энд Л” коротко ответил:
— Двести сорок пять тысяч долларов.
Бердсон взмахнул рукой.
— Нет, приятель, ты меня не понял. Я же не спрашивал, насколько увеличивается капитал вашей фирмы. Я спросил, сколько лично ты зарабатываешь на хлеб.
Хэмфри по-прежнему серьезно ответил:
— Это та сумма, которую я назвал.
— В это трудно поверить! — театральным жестом схватился за голову Бердсон. — Я никогда не думал, что кто-то может зарабатывать так много денег. — Он присвистнул.
Из толпы зрителей, заполнивших душный зал заседаний, послышались ответные свистки. Кто-то выкрикнул:
— Это мы, потребители, платим ему! Чересчур много! Ему ответили аплодисментами и топаньем ног. На скамье, возвышавшейся над свидетелем, Бердсоном и зрителями, председательствующий взялся за молоток, легонько постучал им по столу и потребовал:
— К порядку!
Председательствующему, человеку с розовым по-детски лицом, было немногим за тридцать, его назначили председателем год назад после работы в правящей политической партии. По образованию он был бухгалтером и, согласно слухам, приходился родственником губернатору.
О’Брайен вскочил на ноги:
— Господин председательствующий, есть ли необходимость оказывать такое давление на моего свидетеля?
Председательствующий посмотрел на Бердсона, который, как всегда, был в потрепанных джинсах, пестрой рубашке с расстегнутым воротом и теннисных туфлях, потом на Хэмфри, который заказывал костюмы-тройки у Де Лизи в Нью-Йорке и ездил туда на примерки.
— Вы задали вопрос и получили ответ, мистер Бердсон, — сказал председательствующий. — Мы можем обойтись без театральных выходок. Продолжайте, пожалуйста.
— Конечно, господин председательствующий. — Бердсон вновь повернулся к Эрику Хэмфри:
— Итак, ты сказал — двести сорок пять тысяч долларов?
— Да.
— Существуют ли привилегии, положенные “большой шишке”… — Смех из зала. — Извините, президенту коммунальной службы? Личный автомобиль, может быть?
— Да.
— С шофером?
— Да.
— И крупный счет на покрытие расходов?
— Я бы не назвал его крупным. — Тон ответов Хэмфри становился все более резким.
— А огромным?
Снова смех в зале.
Раздражение Эрика Хэмфри становилось все более заметным. Администратор с высоким положением, он не привык пользоваться нечестными приемами, и ему трудно было участвовать в спектакле, который мастерски разыгрывал Бердсон. Он холодно ответил:
— Выполнение моих обязанностей связано с определенными расходами, которые мне разрешается покрывать за счет компании.
— Да уж я думаю!
О’Брайен начал было вставать из-за стола, но председатель жестом велел ему сесть.
— Ограничьтесь вопросами, мистер Бердсон. Огромный бородач широко ухмыльнулся:
