Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - Хансен Марк Виктор

Заметив, как я расстроена, она села рядом.

– Милая, что случилось? Разве тебе не нравится Рождество?

В тот год я не чувствовала праздника. Мы только что переехали из моего родного города. Мама и отчим сидели без работы, и своего дома у нас еще не было. Мы остановились у друзей, Алленов, чтобы провести с ними Рождество и подыскать работу и жилье в соседнем городе. Это было первое Рождество, которое я не могла отметить с отцом, мачехой и маленькими сестрами – не говоря уж о бабушках и дедушках, тетях, дядях и кузенах.

– Я просто скучаю по всем, кто остался дома. Скоро приду.

Я сказала не всю правду, но у мамы хватало забот, и мне не хотелось ее беспокоить. Она потрепала меня по плечу и сказала, что все ждут внизу.

На меня нахлынули воспоминания о рождественских праздниках, которые мы проводили в бабушкином доме в Вайоминге. Мы с двоюродными братьями и сестрами с удовольствием спали в «шатре» под огромным обеденным столом, а взрослые занимали все кровати в доме. Обедая, мы усаживались вокруг стола и уплетали любимые лакомства – индейку и все остальное. Мы хохотали и пели песни под аккомпанемент пианино. Мы вместе убирали со стола и мыли посуду.

Но теперь я сидела в городе Эмити в штате Орегон, и мне казалось, что Вайоминг остался на другом конце света. Здесь постоянно шел дождь, и никакого снега. На елке не было ни одной нашей игрушки – они лежали где-то в коробке вместе с остальными вещами. Миссис Аллен нарядила очень красивую елку, но мне не хватало знакомых игрушек, появления которых я с нетерпением ждала каждый год.

Я представляла, как все родственники празднуют Рождество без меня, пока я сижу здесь, за тридевять земель. Здесь было хорошо, но не для Рождества.

Я взяла Библию, которую не открывала с того самого момента, как узнала о переезде, и листала страницы, пока не нашла историю о рождении Иисуса Христа. Хотя я слышала ее много раз, теперь она обрела для меня иной смысл. Мария и Иосиф оказались далеко от дома, им некуда было пойти и не к кому обратиться за утешением. Вонючий, грязный хлев вовсе не подходил для рождения малыша, не говоря уже о рождении младенца Иисуса. И все же его появление на свет стало незабываемым событием, о котором возвещали ангелы. Сюда собрались пастухи и даже волхвы с Востока. Самое первое в мире Рождество тоже отмечали вдали от дома, от семьи и уюта.

Я вдруг почувствовала себя не такой одинокой. У нас с Марией было кое-что общее. К тому же рядом со мной были близкие и друзья. Я умылась и вышла на кухню. Вскоре я уже вовсю играла в покер – не самое любимое занятие для подростка, но все лучше, чем реветь от жалости к себе.

В тот вечер мы стали готовиться к встрече Рождества.

– Миссис Аллен, можно я помогу вам с пирогами? – спросила я.

– Конечно, работы тут на всех хватит.

Она вытащила несколько больших противней и пару маленьких, и я принялась помогать ей раскатывать тесто и чистить яблоки. Вскоре в доме уже пахло корицей, гвоздикой и печеными яблоками. Мы смеялись и вместе наносили последние штрихи в преддверии праздника. Когда все было готово, мы снова сели играть в покер и разошлись по комнатам только глубокой ночью.

На следующее утро, когда все собрались внизу, я смотрела на темную гостиную, освещенную лишь светом гирлянд. Усталые лица детей Алленов сияли от восторга – они ждали своей очереди открывать подарки. Не в этом доме я хотела отмечать Рождество, но ведь и Мария с Иосифом не в хлеву мечтали встретить появление своего ребенка. В тот год я узнала, что Рождество живет не в доме и не в традициях – оно живет в наших сердцах.

Na’aseh V’Nishma

Я понимаю людей, которые стремятся избежать огромных усилий, с которыми теперь связано Рождество… но в конце концов они сдаются и берут на себя все беспокойство и хлопоты.

Над шоссе сгустились тучи, дождь лил как из ведра. Дворники работали без остановки, но не справлялись с потоком воды, а моя голова не справлялась с потоком мыслей.

Было уже первое декабря. Как же мне все успеть? Эссе девятиклассников, реферат для университета, баскетбольная игра у Шона и доклад по истории для Кристин. Не говоря уже о ветеринаре, ремонтнике, корпоративе Марка… и Рождестве.

Рождество. Не хватало мне еще этих забот – хотя я и так свела их к минимуму. Каждый год я отказывалась от чего-то еще. Я уже давно не украшала дом фонариками и не обвивала зеленью перила. Вертеп стоял в гараже. Ах, если бы можно было отказаться и от елки! Да и от рождественской службы… Стоять в переполненной церкви, слушать фальшивое пение детского хора, желать всего самого доброго незнакомцам и поклоняться деревянному Святому Семейству – все это казалось мне бессмысленным.

Я съехала с шоссе. Дождь стал чуть слабее, но ветер свирепствовал, сгибая еловые ветви. Интересно, удастся ли мне добраться до школы быстрее учеников?

Ученики. О, эти бессмысленные действия! Жизнь ортодоксальных евреев была заполнена ими. Каждое утро они четыре часа молились и изучали Ветхий Завет – то есть Тору, – и только потом начинались обычные занятия. У них было по девять уроков в день. Они ходили из класса в класс, все мальчики в кипах, все девочки в длинных юбках, всякий раз целуя пальцы и касаясь мезузы – цилиндра с маленьким свитком с молитвой, прикрепленного к каждой двери в школе. Поцеловал – прикоснись. Поцеловал – прикоснись. Поцеловал – прикоснись. И так весь день. А еврейские праздники? Их было так много: Рош Га-Шана, Йом-Киппур, Суккот, Ханука – все они были между Днем труда и Рождеством, и к каждому приходилось тщательно готовиться. Как только они все успевали? И зачем?

Если честно, я им завидовала. Как здорово верить в Бога настолько, что все эти ритуалы кажутся важными и преисполненными смысла! Когда я была подростком, я тоже верила в Бога. Я каждую ночь молилась на коленях и с благоговением отмечала все праздники. Но это осталось в прошлом. Землетрясения, бомбежки, нищета, болезни. Я просто не понимала Бога – но мои ученики, похоже, понимали его. Они как будто и мысли не допускали, что все их проявления веры бесполезны, что это просто трата времени. Как и Рождество.

Я завернула на школьную парковку. Ладно, решила я. Они избранные. Я – нет.

– Итак, – сказала я чуть позже первокурсникам, – откройте пятую главу. В ней Элиезер вспоминает, как в концентрационном лагере у него на глазах повесили невинного еврейского мальчика чуть младше его самого. Как на него повлияло это событие? – В воздух взлетела рука. – Амира?

– Он перестал верить в Бога.

– Верно, – добавила Ница, – ведь дальше в книге рассказывается, что Элиезер отказался молиться на Йом-Киппур. До этого он молился всегда.

– И что он почувствовал в этот момент? – спросила я.

– О, он пишет об этом вот здесь! – воскликнула Рива, указывая на страницу. – «Я был одинок – ужасно одинок в мире без Бога… Я стоял среди молящихся и наблюдал за ними, как чужак». – Рива подняла голову и пронзила меня взглядом голубых глаз. – Элиезер почувствовал себя опустошенным, отрезанным от Бога.

– Ему все равно стоило помолиться, – сказал Авраам.

Его слова озадачили меня.

– Если он не верил в Бога, – возразила я, – разве не стала бы его молитва лицемерием?

– Нет, – ответила Сури. – Тора велит следовать божественным ритуалам, даже когда они кажутся бессмысленными. Na’aseh V’Nishma – «Мы сделаем, и мы поймем». Сначала ты совершаешь ритуалы, а затем понимаешь Бога. Наблюдая за праздником, Элиезер мог снова обрести частицу веры.

Я посмотрела на нее и спросила:

– Так просто?

– Вообще-то нужно много читать Тору, чтобы понять смысл ритуалов и размышлять о них.

По дороге домой из школы я снова и снова прокручивала в голове слова Сури. Na’aseh V’Nishma. Совершай ритуалы – и поймешь Бога. Может, стоило все вернуть? Я всегда считала, что сначала нужно обрести веру – и лишь затем ритуалы наполнятся смыслом. Но что, если на самом деле именно ритуалы приводят к вере? Я посмотрела на ели вдоль дороги – их ветви уже не качались на ветру, – и зажмурилась от яркого солнца, пробивавшегося сквозь хвою.