Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт
— Я должен вернуться туда, — объявил мне Пэдди. — Множество наших ребят не отслужили свои три года. Мои друзья нуждаются во мне.
— Томас нашел способ выкрутиться.
— Именно поэтому никто из нас, солдат, не хочет иметь с ним дело. Он вел себя как дезертир, когда ушел с тем фотографом, О’Салливаном. Ему еще повезло, что дядя Патрик все уладил, когда привозил Джеймса Стивенса на встречу с полковником Маллигэном. Это ж надо — офицер-фотограф… Как он может с этим жить?
Пэдди протянул мне листовку, которая приглашала всех мужчин вновь записываться в «Бригаду Маллигэна». Ветеранам обещали заплатить премию — четыреста два доллара.
— Я хочу жениться на Бриди, — сказал Пэдди. — И уход в армию — единственный способ для меня получить деньги, которые нам для этого необходимы.
— А если Слэттери сможет дать тебе какой-то аванс…
— Я не могу вернуться на работу к Слэттери, — отрезал он.
— Есть много и другой работы, Пэдди, — на железной дороге и еще…
Я умолкла.
— Что, на бойне? Это я уже пробовал, ты не забыла? Хотя теперь я уже привык быть в крови и дерьме, привык к запаху смерти. Я не могу больше выполнять чьи-то приказы, мама. С меня довольно. Я хочу быть сам себе боссом. Поэтому мне хотелось бы купить кузницу у Слэттери, который, кстати, собирается уйти на покой. Мы с Майклом вполне смогли бы управляться в ней, но мне нужны деньги. Видишь, ветераны тут могут получить премию — четыреста два доллара, если вновь запишутся в армию. Так что мы с Бриди поженимся, пока я еще тут, и тогда, если меня убьют, она все равно получит деньги.
— Alanna, — сказала я.
Он позволил мне себя обнять, но продолжал стоять прямо и напряженно.
— Ты что, совсем не боишься?
— Мама, я очень боялся, когда крал яйцо у епископа, но все равно сделал это. Я до сих пор хорошо помню зубы того старого слюнявого пса.
— А яйцо было замечательное, Пэдди, лучшее из всех, что я пробовала до сих пор.
— Это из-за того, что мы тогда голодали. А наша с Бриди жизнь будет такой хорошей как раз потому, что теперь я знаю, какая это удача — быть живым.
— Все так, Пэдди. Это настоящее чудо.
— И еще иметь детей, — добавил Пэдди.
— Да.
— Первенцем у меня будет сын, — заявил он. — Майкл Джозеф Келли.
— У тебя столько всего, ради чего стоит жить, Пэдди. Береги себя. Обещай мне, что после окончания войны ты останешься дома, что бы твой дядя Патрик там ни…
— Я не присоединюсь к фениям, мама, — оборвал меня Пэдди. — Не знаю, как парни, побывавшие на одной войне, могут хотеть отправиться на следующую. Никто так не хочет мира, как солдат, побывавший в бою, — так говорит мой товарищ Марти Берндт из Пенсильванского волонтерского полка. И это чистая правда, мама. Но это — моя война. И я должен ее закончить. А после этого — все.
*
На свадьбу Пэдди и Бриди пришли полковник Маллигэн и Мэрион, а Джеймсу Ньюдженту и Бриджет удалось тем весенним вечером и потанцевать, и прогуляться у реки.
— Он попросил моей руки, — позднее шепотом сообщила мне Бриджет. — И я сказала ему «да». Я согласна.
Глаза ее сияли. Она была такой счастливой! Это было как вознаграждение за годы доброты и великодушия, когда она помогала мне растить своих братьев.
— Вот закончится война, они вернутся домой, и сразу будет сыграно множество свадеб, — сказала Майра, когда Бригада в июле покидала город.
Мы с ней стояли на перроне и махали руками вслед медленно трогающемуся эшелону.
— Не плачь, мама, — говорили нам сыновья.
И мы не плакали. Мы улыбались. Улыбались все — и мужчины тоже. Полковник Маллигэн, проезжая мимо нас, отдал честь. Джеймс Ньюджент стоял, прижав ладонь к стеклу. Пэдди кивнул. Мэрион Маллигэн подняла нам навстречу своего трехлетнего сына. Она вместе с детьми тоже ехала с Бригадой и должна была поселиться неподалеку от их штаба в Вирджинии. «Джеймс хочет, чтобы мы были рядом на удачу, для победы», — объясняла она.
А затем был Кернстаун. Это было хорошим предзнаменованием к тому, чтобы сломить здесь последний оплот конфедератов, потому что генерал Шилдс уже нанес им поражение на этом самом месте в начале войны.
Однако полковнику Маллигэну, которому как раз в тот день присвоили звание генерала, было запрещено воспользоваться планом сражения, использованным генералом Шилдсом. И это была катастрофа.
Полковник Маллигэн был атакован и тяжело ранен. Джеймс Ньюджент стал одним из тех, кто нес его в укрытие, когда полковник увидел, как на поле боя пало знамя Бригады.
— Оставьте меня, — приказал он Джеймсу. — Спасайте знамя!
Но, когда Джеймс Ньюджент подхватил флаг, его тоже сразила пуля. Враг атаковал их группу, и полковник попал в плен. Через два дня он скончался. Мэрион получила доступ к нему через два часа после его смерти. Ему было тридцать четыре. Генерал Маллигэн… Никогда уже ему не стать сенатором Маллигэном или президентом Маллигэном. Джеймс Ньюджент пропал без вести — предположительно был убит, хотя тело так и не нашли. Пэдди выжил — «всего лишь» был контужен и потерял сознание, по его словам. Но ему удалось скрыться с группой солдат Бригады, и он рвался в бой как никогда.
Теперь Бриджет часто оставалась с Мэрион Маллигэн, помогая ей с детьми и стараясь утешить миссис Ньюджент, которая была твердо намерена отыскать могилу сына. Конфедераты нанимали местных горожан хоронить павших на поле боя, и был шанс, что кто-то из них мог запомнить Джеймса Ньюджента. По всему Кернстауну и в его окрестностях расклеили тысячи листовок с его описанием: «Лейтенант Ньюджент, восемнадцати лет шести месяцев отроду; рост — шесть футов; фигура — довольно стройная; блондин, волосы золотистые, голубые глаза, правильные черты лица, белые ровные зубы, гладко выбрит, был одет в синий китель с нашивками первого лейтенанта на плечах и черные брюки. На пальце у него было золотое кольцо с его собственными и еще одними инициалами на внутренней его стороне. Человек или группа людей, которым что-либо известно о месте его захоронения или могилы, совершат благородный поступок и большое доброе дело, сообщив об этом его матери и сестрам».
Там были инициалы Бриджет, о чем мне поведала она сама. Они были выгравированы на кольце вместе с инициалами Джеймса Ньюджента — Дж. Х. Н. и Б. К.
— Это была его клятва верности мне, — сказала она. — Именно поэтому он и прижимал в поезде ладонь к стеклу — чтобы показать мне палец с кольцом.
На этот призыв никто не отозвался, но мы продолжали ждать. Неужели эта война никогда не кончится?
*
С громким присвистом — ву-у-ух! — в ночное небо взвилось пламя громадного костра. Южане сдались! Вербное воскресенье, 9 апреля 1865 года. Майкл и ребята из банды Хикори продолжали подбрасывать упаковочные ящики в высокую башню, которую сложили из них, как только пришло известие о победе. Мир. Соседи вывалили на улицы. Все пели, плясали, обнимались. Молли и Лиззи, Джеймс Маккена и Барни Макгурк — таверна опустела. Весь Бриджпорт праздновал.
Стивен стоял в стороне вместе с пожарными — они внимательно наблюдали за огнем. Майра и Грейси хлопали в ладоши под скрипку Джона Джо, но мы с Бриджет стояли молча. Мир этот наступил недостаточно скоро.
Отблески победного костра освещали серьезное лицо Бриджет. Мир всегда приходит с некоторым опозданием. По оценкам «Трибьюн», за четыре года в этой войне со стороны обеих армий погибло в общей сложности шестьсот тысяч человек. Одни — сразу на поле боя, другие — от ран, и очень многие — от болезней. Но все это лишь догадки. Точно никто ничего не знал. Столько народу полегло…
Майра, Бриджет, Грейси и я ушли с празднования и проскользнули в церковь Святой Бригитты. Там было тихо, стоял полумрак, освещаемый лишь лампадой у алтаря и молельными свечками. Одна за другой сюда заходили женщины со Святого Часа — Лиззи, Молли и другие, — которые благодарили Господа и Пресвятую Богородицу за то, что смертоубийство наконец закончилось. Однако это было не так.
Четырнадцатого апреля 1865 года, в Страстную пятницу, был убит президент Линкольн. И недели не прошло с тех пор, как мы праздновали победу у костра, а теперь весь Бриджпорт наблюдал, как задрапированный государственным флагом орудийный лафет везет гроб с его телом с железнодорожной станции в здание суда. Траурную процессию возглавляли шеренги девушек в белых платьях, за ними шли солдаты: роты, бригады, дивизии. Это были те, кто ушел с передовой еще до окончания войны. Остальные еще только добирались домой. Мы наблюдали за этим скорбным парадом вместе с Майрой и Бриджет.
