Бернар Вербер - Шестой сон
Бутылка запечатана.
Змея кусает себя за хвост.
Символ бесконечности – горизонтальная восьмерка – обрел свое воплощение в трех измерениях.
Время и пространство – это не простые воздушные шары, которые могут раздуваться до бесконечности. Наступает миг, когда они обращаются внутрь самих себя. И становятся… бутылками Кляйна!
Вот почему становится возможным путешествие во времени с помощью мира снов, неподвластного законам Ньютона и даже Эйнштейна.
Жак Кляйн продолжил размышлять вслух:
– …Таков великий парадокс, заключенный в бутылке Кляйна: наружная часть ведет вовнутрь. Внешнее пространство перетекает во внутреннее. В конце длинного пути мы возвращаемся к его началу. В конце зрелости мы попадаем в молодость.
Ж.К.47 разглядывал окружавший его розовый пейзаж: красные древовидные разветвления, массу охрового цвета перед его глазами.
Я нахожусь в…
– Ты находишься в твоем собственном разуме, именно здесь происходит самое главное. А напротив тебя – «Атон», волшебный лифт, позволяющий повернуть время вспять. Теперь же нельзя терять ни секунды, тебе необходимо срочно повидаться с одним замечательным человеком – с «собой в молодости».
– А ты, Ж.К.67? Что будет с тобой, когда я стану… Как же ты?
Жак-старший ободряюще улыбнулся и подмигнул ему в ответ. А Жак-младший за двенадцать секунд до полуночи вошел внутрь нейрона, превратившегося в бутылку Кляйна.
Его вобрала в себя вихревая структура.
Все вокруг сделалось текучим.
Он скользил по гладким изогнутым стенкам объекта, который, как он знал, являлся «игрой разума внутри его сновидения».
Конус, в который он вошел, превращался в постепенно сужавшуюся трубку. Ему приходилось прилагать большие усилия, чтобы продвигаться вдоль мягких красных стенок. Как в день, когда он появился на свет, когда вышел из матки, чтобы оказаться в другом мире.
Он двигался вперед, а где-то там, снаружи, во внешнем мире, уже наступила полночь.
И Ж.К.47 стал Ж.К.48.
Жак Кляйн с седеющими волосами очутился в наполненном светом пространстве, сотканном из тумана и песка.
Деревья. Лес.
Он шел в медленно рассеивавшейся дымке.
Теперь он мог разглядеть цвет песка.
Он был розовым.
Вдалеке виднелась чья-то фигура.
Он испытал странное чувство, увидев себя: темные волосы, упругая, лишенная морщин кожа.
Молодой Жак держался прямо, он был мускулист и элегантен.
И он очень удивился, увидев его.
– О боже! Сработало! – воскликнул Ж.К.48.
Стоявший перед ним молодой человек выглядел испуганным, растерянным и удивленным.
– Значит, все же сработало… Сработало! У меня по лучилось!
Ж.К.48 зачерпнул горсть розового песка и просеял его сквозь пальцы, затем вновь посмотрел на молодого человека. Он был невероятно взволнован. В глазах блеснули слезы.
Он почувствовал необходимость объясниться:
– Понимаю, что все происходящее может вызвать некоторое удивление, но не стоит беспокоиться.
– Я вовсе и не беспокоюсь. Я не знаю, кто вы, но знаю, что мы оба находимся в моем сновидении.
– Я не персонаж из сна, и я оказался здесь не случайно.
Стоявший напротив «он в молодости» смотрел на него с недоверием, и Ж.К.48 поймал себя на том, что слово в слово воспроизвел разговор, который, как он помнил, состоялся двадцатью годами ранее.
– Сейчас у меня нет времени на долгие объяснения, Жак. Нужно немедленно покинуть сновидение и начать действовать. Мама в опасности. Скорей! Скорей! Возвращайся в реальность. Просыпайся и действуй.
– Кто вы?
– Я – это ты через двадцать лет, то есть ты, когда тебе стукнет сорок восемь.
– Что вы делаете в моем сне?
– Прими на веру три факта, которые, согласен, могут показаться странными. Во-первых, я действительно существую. Во-вторых, я – это ты в будущем, и это правда. В-третьих, я разговариваю с тобой благодаря изобретению, которое я сделал, то есть ты сделал, то есть сделаешь в будущем. Но сейчас тебе нужно спешить: маме на самом деле грозит большая опасность! Проснись! Берись за дело! Послушайся меня!
– А почему я должен поверить в реальность вашего существования.
– Я – результат маминого секретного проекта. Шестая стадия сна – Somnus incognitus. Именно благодаря этому проекту я смог увидеться с тобой! Если сомневаешься, прислушайся к своей интуиции, что-то внутри тебя непременно подскажет, что я говорю правду!
Пока Ж.К.48 говорил, он с восхищением рассматривал тело Ж.К.28.
Он находил себя по-настоящему красивым. В ту пору у него было совершенное тело, но он тогдашний не придавал этому никакого значения. Только утрачивая что-то, мы начинаем это ценить.
Зато он отметил, что в двадцать восемь лет он явно не блистал умственными способностями.
До чего же я был наивен, подумал он. Страх руководил большинством моих поступков, я жаждал лишь спокойствия, скучной и комфортной жизни. Как же мне недоставало честолюбия и какую огромную помощь оказал мне Ж.К.48! Но сейчас я должен проявить не меньшую твердость, чем он, если хочу, чтобы прошлое шло своим ходом.
Темноволосый молодой человек продолжал упрямиться, несмотря на ту доброжелательную непринужденность, с которой он к нему обращался.
Он видит себя постаревшим, а старость страшит его, поскольку он знает, что старость предшествует смерти. Вероятно, мои морщины вызывают у него отвращение.
– Извините, но раз вы находитесь в моем сне, значит, вы не существуете в реальности.
– О боже, я и забыл, что был до такой степени упертым. Обещаю, если мы вновь увидимся, а это возможно, так как существует методика возвращения в сновидения, я все тебе подробно объясню, но пока, умоляю, поверь мне. Нужно спасти маму, она в опасности. Все решают минуты, а то и секунды.
– Вы меня не убедили. И потом, откуда вам известно, что мама жива? Откуда вам известно, где она находится, ведь она сделала все, чтобы ее не нашли?!
Как там говорится в пословице? «Если бы молодость знала, если бы старость могла».
Я оказался перед этой дилеммой. В молодости у меня действительно были шоры на глазах. Я мог столько всего сделать, но так узко смотрел на вещи! Я возводил стены, чтобы укрепить мой мир, не отдавая себе отчета в том, что однажды узником внутри этих стен станет мое бессознательное.
Расслабимся и попытаемся его убедить. Это необходимо, иначе он останется с Жюстиной и превратится в развалину. Я должен это сделать ради него. Но как донести до него эту мысль?
– Поверь мне, я знаю это, – наконец сказал он.
– Ну и где же она? Сообщите мне это, мсье-персонаж-из-моего-сна-выдающий-себя-за-меня-в-будущем!
– В… Малайзии. Именно туда ты должен отправиться, чтобы спасти ее от смертельной угрозы.
– Что она забыла в Малайзии?
– Вспомни, мама говорила о племени сенои – «народе сна». Сенои придают сну намного большую важность, нежели бодрствованию. После несчастного случая с Акилешем и гонений со стороны коллег мама пребывала в таком унынии, что, недолго думая, отправилась в Малайзию. Она сделала это не только для того, чтобы убежать из Парижа, но и чтобы углубить свои познания о мире сна. Это позволило бы ей в дальнейшем удачно провести эксперименты с шестой стадией.
– А почему она находится в опасности?
– Сенои живут в тропических лесах. Им угрожают, а мама их защищает, но сама она беззащитна. И в данный момент маме грозит…
– Я не верю вам.
– Послушай, Жак! У тебя есть выбор: проснуться и действовать или продолжать спать, а события пусть разворачиваются по своему сценарию. Такой выбор есть всегда, но послушай, если все это правда и я действительно тот, за кого себя выдаю, и если мама действительно в опасности, а ты ничего не предпримешь, то ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Готов ли ты пойти на столь большой риск? Помнишь слова папы: «Тот, кто не захотел, когда мог… не сможет, когда захочет»?
Казалось, доводы Жака Кляйна с седеющими волосами наконец-то тронули темноволосого Жака Кляйна.
– Ну, что ты выбираешь: последовать совету персонажа из сна, как бы странно это ни звучало, или рискнуть и позволить маме умереть?
Растерянный молодой человек взял да и исчез.
Ж.К.48 оказался в одиночестве на острове Розового песка. От Ж.К.28 остались лишь следы на песке.
И тут к Ж.К.48 вернулось осознание того, что в его собственном настоящем он находится в другом месте, пульс его очень слаб, температура тела предельно низкая, и все это говорит о том, что жизнь висит на волоске. Как сурок в зимней спячке? Да нет, хуже.
Однако он не спешил возвращаться. В течение некоторого времени он смотрел на деревья, верхушки которых слегка колыхались от ветра. От них отрывались овальной формы листья и кружились в воздухе, а затем ложились на землю.
Ну вот, я увидел и понял.
