Бернар Вербер - Шестой сон

Электроэнцефалограмма регистрировала частоту в 46 герц, что соответствовало эпсилон-ритму. Жак был в состоянии полной спячки. Пульс составлял 12 ударов в минуту. Температура тела находилась на отметке 25 градусов.

– Двадцать пять градусов? Разве человек может выжить при такой температуре тела? – удивился Икар.

– Мы впервые понижаем ее до такой степени, – признал Эрик.

Внезапно кривая электроэнцефалограммы стремительно поползла вверх: 47, 48, затем 49 герц.

– Активность мозга возрастает, – сказала Шарлотта. – Но тело полностью парализовано.

– Он покидает стадию парадоксального сна! И входит в шестую стадию, в Somnus incognitus! – воскликнул взволнованный Эрик.

Ученый наклонился над микрофоном, чтобы поговорить с онейронавтом.

– Жак, ты все еще слышишь меня?

Нет ответа.

– Ты в порядке? – повторил он.

Глаза Жака оставались неподвижными.

На экране Жак погружался в темную воду все глубже.

– Что будем делать? – спросила Шарлотта.

– Нельзя останавливать эксперимент на этой стадии. Я беру на себя ответственность за последствия, – сказал Эрик.

– А если он умрет? – взволновалась Шамбайя.

– Технически он все еще жив.

Другие не разделяли его оптимизма. Эрик снова заговорил в микрофон:

– Алло! Жак, ты слышишь меня?

Внезапно экран померк. Единственными источниками света в помещении оказались лампочки медицинских приборов и свечи, которые они зажгли еще до начала эксперимента.

Все показатели оставались стабильными: температура тела – 25 градусов, 12 ударов сердца в минуту, частота волн мозговой активности – 49 герц.

Шамбайя запела, сын присоединился к ней.

Неожиданно частота волн мозговой активности упала с 49 до 15 герц.

– Что происходит? – спросила Шарлотта.

– Такое впечатление, что он изнемогает от усталости. Не знаю. Сплошные парадоксы, я никогда прежде не сталкивался с подобным, – признал обеспокоенный Эрик.

– Он умер? – спросил Икар, начавший паниковать.

Эрик Джакометти не нашел что ответить. Ему было известно, что многие его коллеги оценивали бы тело, плавающее внутри саркофага, как клинически мертвое.

Частота мозговых волн продолжила колебания: 14 герц… 13 герц.

– Его мозг перешел от излучения эпсилон-волн к… мю-волнам.

– Что такое «мю»?

– Это буква греческого алфавита, – объяснил Эрик Джакометти. – Она соответствует букве «м». Взгляните, волна рисует две изогнутые дуги.

Беспокойство все больше овладевало всеми присутствующими. Общее молчание прервал Икар, задав волновавший всех вопрос:

– «М» – значит, «мертвый»?

– Он прибыл на место назначения, – с нежностью сказала Шамбайя. – Но мы не можем больше сопровождать его в этом путешествии…

Синий цвет.

Все более и более насыщенный.

Наконец – черный.

Жак Кляйн плыл в темноте. Ему было страшно оттого, что он не мог определить, двигался он или стоял на месте. Вода казалась тягучей, словно масло.

Внезапно ему захотелось повернуть обратно, но он знал, что это невозможно.

Это место влекло меня – и вот я здесь. И возможно, никогда не выберусь отсюда.

Такова цена, которую платят беспечные мореплаватели (а значит, и ты, папа?): я могу остаться ни с чем именно тогда, когда едва не завладел всем.

Я должен вернуть все, что мне было дано.

Я должен отказаться от всего, что мне досталось с огромным трудом.

Такой ценой познается шестая стадия сна.

Все шло так хорошо, зачем я всем рискнул?

Теперь назад дороги нет.

А здесь темно и опасно.

Холодно и липко.

Вдруг дно озарилось слабым светом.

Сопротивление воды увеличилось, и Жаку стало еще сложнее продвигаться вперед. Но он все же постепенно, из последних сил, приближался к свету, который приобрел розоватый оттенок.

Красные кустики с мягкими ветвями волокон сплетались, образовывая новые большие кусты.

Должно быть, это…

Он двигался дальше, глядя на волокна, которые тянулись, путались, переплетались.

…нейроны.

На глубине озера парадоксального сна находится вход в… гигантский мозг.

Жак был потрясен видом нейронов, тянувшихся, насколько хватало глаз.

Исполинский лес, состоящий из бесконечных красных волокон.

Где я? – подумал он, охватывая взглядом панораму под ним – мерцающую вязкую материю розового цвета.

– Ты там, где должен быть.

Чей это голос? Жак оглянулся. Седоволосый Ж.К.67 парил в этом фантастическом пейзаже рядом с ним.

– Ж.К.47, я не мог оставить тебя одного в столь важный момент.

– Где я? – повторил Жак вслух.

– Ты… в своем собственном бессознательном. У него получается отобразить себя в виде мозга. Твоему бессознательному всегда хотелось воплотиться в нечто материальное. Все нематериальное просто жаждет стать материальным. Бесплотные духи мечтают стать людьми. Идеи хотят, чтобы их озвучили, а еще лучше – описали в книгах. Призракам надоело проходить сквозь стены – они хотят ходить, сидеть, спать и даже страдать в своей плоти. Они хотят, чтобы их называли по имени, они хотят быть, существовать.

– Значит, это место – мое бессознательное, которое мечтает стать полноценным мозгом? Это как если бы компьютерная программа мечтала стать микросхемой? Или как герой романа мечтал бы сойти со страниц книги?

– Твое бессознательное – это сумма идей, но оно хочет стать совокупностью клеток.

Жак Кляйн переваривал услышанное.

– Получается, что на дне моих снов находится… моя собственная мини-ноосфера?

– Давай сравним твое материальное тело с одним из компьютеров, которые продаются в магазинах. У них имеется определенная цена, вес, режим энергопотребления, у них даже есть неисправности. Эй, ты слушаешь меня?

– Да.

– Внутри твоего компьютера, то есть твоего тела, находится материнская плата, мозг, и есть электронные цепи – нейроны. Получая энергию, эти нейроны, во-первых, накапливают в памяти информацию…

– Выходит, тело – это компьютер, а разум – программа? – перебил Жак.

– Да, верно. И эта программа обладает способностью объединять хранящиеся в ее памяти сведения для формирования новых идей.

– Неужели речь идет о… воображении?

– Угадал. Это второе, что делают нейроны. Что такое оригинальная идея? Это смешение двух образов. Например, идея самолета родилась от соединения птицы и человека, идея подводной лодки – от соединения рыбы и человека, идея мегаполиса – от соединения человека и муравья.

Два Жака Кляйна порхали в розовом свечении.

– Значит, если я являюсь живым компьютером, то, подключаясь к чему-то, могу создать Интернет из соединенных между собой воображений… то есть ноосферу?

– Опять верно. Твое бессознательное умеет подключаться к бессознательному других людей, то есть к сложной и объемной структуре, как память обычного компьютера подключается к Интернету.

Они продвигались в глубь виртуального мозга.

– Это коллективная программа, гештальт – общность связанных между собой умов людей.

– Просто невероятно!

– Но здесь – здесь – ты не в коллективном, а в индивидуальном. Ты находишься в представлении твоего единственного разума. Следуй за мной, сейчас мы отправимся в точное место расположения твоего бессознательного. Поскольку оно зрительно выражает себя в виде настоящего мозга, то найти его будет легко.

Ж.К.67 направил Жака к центру, в зону лилового цвета.

– Вот и твой рептильный мозг, – сказал он, раскинув руки. – Это самая древняя часть мозга, которая отвечает за твои рефлексы, страхи и базовые функции. Образно говоря, это животное, скрытое внутри тебя. Именно оно заставляет тебя отдернуть руку от огня, именно здесь находятся твои страхи и базовые эмоции, которые позволяют тебе выживать, сражаться и обретать бессмертие посредством размножения.

– Значит, моя боязнь акул, мое желание вмазать кулаком по роже Киамбангу или заняться любовью с Шамбайей – все это происходит здесь?

Жак-старший повел его к другой зоне, оранжевого цвета.

– Смотри, здесь находится твой второй мозг – эмоциональный. Он управляет твоими эмоциональными порывами. В этом месте, в оранжевой зоне, рождаются чувство жалости или, скажем, несправедливости, желание отомстить кому-то и благодарность. Твоя память тоже здесь.

Затем пришел черед серой зоны.

– Это лобная доля твоего мозга. Благодаря ей ты способен размышлять, вырабатывать стратегии, придумывать новые идеи…

– И видеть сны?

– Лобные доли мозга отвечают за духовную составляющую твоей личности: художественный вкус, умение играть в шахматы или, например, вести диалог со мной. Кора левого полушария отвечает за логические операции, а кора правого обращена к искусству. Когда ты не знаешь, как поступить, колеблясь между левым и правым полушарием, то для того, чтобы выиграть время, производишь взрыв – например, смеха.