Катрин Панколь - Новое платье Леони
– Он мне сказал это… ну ладно, расскажу, что толку скрывать! У нас был этот самый процесс, он совершенно потерял голову, я ему сжала член, всосала его, потом отпустила, это у меня такой секрет есть…
Она очень громко это сказала, никого не стесняясь.
Старикашки за соседними столиками пришли в возбуждение. У них аж языки высунулись и слюни потекли, они поминутно утирали подбородки. Они переглядывались с похотливым огоньком во взгляде и молодели на глазах.
– Я попросила его надеть презерватив, потому что не принимаю таблеток, я не переношу противозачаточных средств. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Да нет смысла предохраняться, я бесплоден». «Я бесплоден». Ты слышала, Стелла?
А Стелла все не отвечала.
– Ну я же не с глухонемой разговариваю, – сказала Виолетта. – Ну так что? Что ты на это скажешь?
Стелла Валенти, должно быть, спрашивала себя: «В какую ловушку я могу попасть?» Она повернула голову. Повсюду уши, все насторожились и вслушиваются в их разговор.
– Почему ты все время молчишь? – спросила ее Виолетта.
Голландцы наконец определились с выбором, и мне надо было отваливать от их столика.
Я вернулась к стойке бара, положила их заказ, громко прокричала: «Петух в белом вине, мясо по-бургундски и две порции устриц на закуску». Майкл, ирландец, удержал меня за локоть и спросил:
– Ты слышала то, что я слышал?
Я сказала, что нет, что занималась в этот момент клиентами.
– Не может быть! Она орала на весь зал!
– Говорю тебе, не слышала!
– Ну, значит, ты упустила кое-что важное. Правда глаголет устами красоток! Рэй – бесплоден. Значит, эта старая история не вранье. Ну а чья же дочь тогда Стелла?
– Да эта сплетня стара как мир! И все вокруг знают, что это ложь, – возразила я.
Я не хотела, чтобы Жеже сказали, что я предала его. Я хотела бы осудить Рэя, но со всеми хором, когда все скопом на него набросятся. А сейчас это было слишком рискованно. Я вовсе не хотела бы выглядеть бой-бабой, возглавившей толпу недовольных, и потом оказаться носом в дерьме! С этим Жеже никогда не понятно. Сегодня у него Рэй плохой, а завтра – первый друг! И тогда я попаду впросак!
– Никогда не слышал ложь, которая звучала бы так правдиво! Девке-то с ее позиции виднее! – ответил ирландец.
– Да уж, позиция у нее выгодная, ей снизу все видно, – гоготнул один из посетителей.
Я ускользнула на кухню.
Я тоже боялась Рэя.
При нем Жеже обращался со мной как со служанкой.
Вообще-то не сказать, чтобы мне было неприятно все услышанное, я бы даже за это бесплатную выпивку Виолетте поставила.
А она все не унималась. Все талдычила про Пустоцвета, про бесплодие, про отсутствие спермы.
И вот наконец Стелла, которая все время так и молчала, наконец спросила:
– Так ты за этим меня звала?
– Но ведь это весьма интересная новость, разве нет? Есть смысл поговорить об этом со старой подругой. Герой, которым восхищается весь город, оказывается бесплодным. И еще, уж могу поделиться, у него очень маленькая пиписька. Нужен пинцет, чтобы ее зацепить.
Ох, это точно все услышали, кто-то закрылся локтем. Кто-то схватил стакан, чтобы скрыть смех. Маленькая пиписька! Пустоцвет! Рэя Валенти полили грязью с головы до пят.
Стелла что-то тихо ответила ей, что – я не расслышала.
Виолетта возразила:
– Да зря ты волнуешься! Я точно все знаю. Я бы не стала так просто трепаться! Не вчера родилась, спасибо за заботу!
Стелла опять ей что-то сказала, а вернее, прошептала.
А потом она встала и вышла на улицу.
Виолетта положила банкноту в двадцать евро на стол и вышла за ней.
О чем потом они разговаривали? А кто ж его знает.
Я, понятное дело, подняла занавеску и посмотрела на улицу. Они некоторое время шли рядом, а потом я потеряла их из виду.
Они, видимо, пошли разговаривать в другое место.
Я опустила занавеску. Прикусила зубами прядь волос. Вынула губную помаду. Нарисовала себе улыбку. Вот я чудачка! Ведь все идет как нельзя лучше!
Достало меня, что этот здоровяк Рэй обращается с моим мужем как с половой тряпкой. Даже если нам от этого капают бабки, и неплохие… Но у нас же есть собственная гордость, в конце концов!
После этого ужина с Виолеттой Стелла практически лишилась сна. Она кормила Тома ужином, проверяла уроки, укладывала его спать и садилась на подоконник в своей комнате.
Спускала ноги из окна, болтала ими, чтобы почувствовать движение воздуха. Ночь была теплой, почти душной, ни дуновения ветерка, ветки деревьев оставались недвижимы. Она уперлась лбом в камень, ощутила отставший кусок штукатурки, потерлась, пока штукатурка не осела пылью на ее плечи и ноги. Она слушала звуки ночи, отслеживала в них квохтанье диких кур, кряканье уток, крики павлинов.
Виолетта всё ей рассказала.
ВСЁ.
У меня в руках бомба замедленного действия.
Даже в мечтах я не могла себе представить, что злость женщины, которую осмеяли, может достигнуть таких масштабов!
После того как они вышли из кафе Лансенни, они отправились к Виолетте.
Прошло много времени с тех пор, когда Стелла последний раз заходила к старикам Мопюи. Ей в детстве ужасно нравились эти визиты. Мадам Мопюи намазывала ей кусок хлеба маслом и сверху густо терла шоколад. Она ласково смотрела на нее через очки, на ее плечи спускались две косицы, круглый воротничок всегда был белым-белым. По воскресеньям от ее одежды всегда пахло ладаном. Стелла думала: неужели эта женщина тоже занимается любовью? А она так же занимается любовью, как мама? Муж тоже бьет ее, тоже больно кусает ее за шею, она тоже плачет?
Она узнала коридор, ведущий на второй этаж, где располагались спальни, гостиная, кухня. На первом этаже была мастерская месье Мопюи, у него было три гоночных велосипеда, и он пылинки с них сдувал.
Все эти воспоминания волной нахлынули на нее.
А все из-за запаха крашеной бумаги на лестнице.
Запах миндаля и зеленого яблока. Месье Мопюи использовал, наклеивая бумагу, специальный клей с растительными компонентами. «И поэтому будет пахнуть, как в цветущем саду!» – провозглашал он, имитируя человека, который вдыхает природные запахи полной грудью. Он был такой забавный, разговаривал любезно, уважительно. Вряд ли он больно кусал за шею госпожу Мопюи.
Они прошли мимо комнаты Виолетты. Стелла заметила незаправленную кровать, смятые простыни. Подушки, валяющиеся на полу, нежно-голубой пеньюар, брошенный на кровать, и неубранный поднос с остатками завтрака.
Они уселись в гостиной. Виолетта пошла за папкой. Бросила ее на стол, подняв облако пыли.
– Вот вся работа! – с довольным видом объявила она. – Конец парню настал!
Она все ей рассказала. Все объяснила. И подтвердила вещественными доказательствами.
Стелла, сидя на краю стула со шляпой в руке, не верила своим глазам и ушам.
Виолетта показала свой контракт с мэром.
Три тысячи пятьсот евро в месяц за то, что она займется с месье, две тысячи евро за мадам. То есть пять тысяч пятьсот евро за бла-бла-бла.
– Ну не типичный пример фиктивной деятельности, а? Смотри, я даю тебе фотокопию контракта, таким образом у тебя будут доказательства.
Она сунула бумаги в большой коричневый конверт. Стелла узнала конверт, такие использовал Рэй, чтобы собирать в одно место свои барыши, в детстве она часто такие видела на столе в кухне.
– И это еще не все! – продолжала Виолетта. Глаза ее горели. – Новые зубы мэра, новый костюмчик, рубашечки, галстучки и носочки между тем тоже за счет бюджета. Некие фокусы с административными расходами. Человек из принципа не платит ни за что из своего кармана. Просто из принципа этого не делает.
– Для него нормально, что он на иждивении общества.
– И даже это еще не все! – воскликнула Виолетта, стукая об стол картонной папкой. – В этом досье все махинации Рэя и мэра. Поддельные договоры о страховке, попустительские соглашения, список бизнесменов, подвергшихся рэкету, счета, я уж не говорю о счетах за их попойки и оргии. Они заказывают алкоголь и еду, проводя счета через мэрию. Вот мошенники! Хочешь еще пример? Есть такой парикмахерский салон, «Тиф-Тиф», его хозяйка – мадам Робер. Знаешь ее?
Стелла молча кивнула. Мадам Робер-то она знала, но никогда в жизни носа не казала в ее салон.
– Она каждый месяц платит побор, который попадает прямиком в карман к Рэю. Вроде как на развитие Общества друзей пожарных. Мэр получает с этого процент и закрывает глаза на такой обман. Рэй так устроился, что к нему не подкопаешься, и он беспрепятственно много лет плетет свою паутину. Более того, у него есть таблица, по которой он выявляет злостных неплательщиков. Все имена и все суммы в ней отмечены. Опоздания, кредиты, штрафы…
– Но как тебе удалось все это достать?
– Он хотел произвести на меня впечатление и потому сидел у меня и работал. Делал вид, что важная птица.
– И он называл это «работать»?
