Бернар Вербер - Шестой сон
Девушка взяла его за руку и подвела к свежей могиле, в которую был воткнут овальный валун с выбитой на нем надписью: «КЛЯЙН»:
– Мы похоронили ее здесь.
Жак рухнул на колени и закричал:
– О, нет! О, нет! О, нет!
Никто не проронил ни слова.
Девушка подошла к Жаку и снова прикоснулась к его лицу, задержав руку на подбородке.
– Это произошло несколько дней назад.
– Что случилось?
– Пришли вооруженные люди. Они хотели напугать нас. У них были ружья, это были военные.
– Наемники? – высказал предположение Фрэнки.
– Они приехали на моторных лодках, убили кое-кого из наших, а потом уехали. Они хотели, чтобы мы покинули остров, вот и все.
Я мог бы приехать вовремя, если бы послушал Ж.К.48! Почему я был таким упрямым? Я мог бы ее спасти!
Девушка, уважая его скорбь, отошла и заговорила с соплеменниками. Слово «Кляйн» было произнесено несколько раз.
Жак неподвижно сидел с открытыми глазами, пытаясь осознать, что под этой рыхлой землей лежит его мать.
– Мама… Мамочка… Почему? Почему? – шепотом бормотал он.
Туземцы вернулись к своим занятиям, Фрэнки присоединился к ним, а Жак все сидел в прострации на могиле. Только к вечеру он присоединился к остальным.
Подошло время ужина. Французы устроились за столом вместе с сеноями.
– Кто эти военные, убившие маму? – спросил Жак.
– Их подослали к нам люди, которые хотят отобрать остров, – ответила слепая девушка.
– Я хочу знать, что произошло! Для этого я приехал сюда. Раз вы говорите по-французски, расскажите мне обо всем!
– Меня зовут Шамбайя. Я дочь старейшины, и я – Властительница сновидений, что возлагает на меня выполнение определенной функции в нашем племени. Что касается вашего вопроса, я располагаю лишь некоторыми деталями, но не знаю всего.
– А он кто такой? – спросил Фрэнки, показывая на туземца, привязывавшего их к столбам.
– Это мой брат Шуки. Он тоже говорит по-французски. Ваша мама была нашим учителем.
– Я хочу знать правду! – взволнованно сказал Жак.
Шамбайя взяла палку и принялась чертить на песке круговые узоры.
– Ваша мама приехала изучать нашу культуру и образ жизни. Она обучила нас французскому, а мы посвятили ее в наши познания в области сна. Потом возникли трудности. – Девушка тихонько вздохнула. – Когда мы жили на берегу реки Темиар, туда пришли лесорубы-малайцы. Мы сказали им, что в лесу растут священные деревья, в которых обитают наши божества. Но они ответили, что их бог лучше наших, так как он находится на небе, и потому никто не может его увидеть или причинить ему вред. Затем они начали рубить деревья, желая показать, что наши боги были слабы, а их бог – непобедим. Мы соорудили баррикаду. Но ночью они ворвались в нашу деревню, принялись убивать мужчин и насиловать женщин. Мы прежде не сталкивались с подобным. Такой всплеск безумия застал нас врасплох. Мы поняли, что слова тут бессильны. Нужно были уходить. Лесорубы победили. Впоследствии расчищенные от леса земли были превращены в сельхозугодья.
– Да, мы в этом убедились, – сказал Фрэнки Шар-рас, включивший камеру, чтобы записать рассказ Шамбайи.
– Лесорубы продвигались вперед, а мы отступали. Когда мы дошли до моря и увидели широкий синий простор, лишенный вертикальных линий, у нас закружилась голова. Мы считали это место краем света. Потеря священных деревьев ввергла нас в отчаяние. Ваша мама размышляла над тем, как нас спасти. Наконец она приняла решение: созвонилась с банкирами и купила наиболее удаленный и необжитой остров.
– Наверное, за компенсацию, полученную при увольнении, – прошептал Жак.
– Затем она арендовала корабль. Мы все, триста шестьдесят человек, сели на него и приплыли сюда. Ваша мама выбрала этот остров потому, что он был необитаем и не вызывал интереса у тех, кто занимается туризмом, по причине отсутствия на нем пляжей.
– Да, правда, мы видели, что остров скалистый, – подтвердил Фрэнки Шаррас.
– Так что ваша мама, Жак, профинансировала наш побег и обустройство на новом месте. Мы оказались вне досягаемости разрушителей леса. Но однажды сюда приплыли на лодке дайверы, исследовавшие морские глубины. Они-то и обнаружили Синюю дыру.
– Синюю дыру?
– Это некое подобие природного колодца. Он очень глубокий, и в нем чистейшая вода. Такие места вызывают интерес. Это природное сокровище стало нашим проклятием. Как только о нем пошла молва, островом заинтересовались туристические агентства. Разумеется, они захотели создать дайвинг-центр с отелями для любителей подводного плавания. Одно из агентств даже предложило вашей маме выкупить остров по двойной цене. Но она отказалась. Вслед за предложениями последовали угрозы. Ваша мама стояла на своем. Однажды к острову приплыл очень большой корабль. Вначале мы подумали, что это обычное туристическое судно. Но ночью на нас было совершено первое нападение, так как на корабле оказалось около двадцати наемников, которым заплатили за то, чтобы они прогнали нас отсюда.
– Понятно, – кивнул Фрэнки. – Я сталкивался с подобным в Африке.
– Вначале они ограничивались тем, что поджигали наши дома. Мы защищались при помощи сарбаканов. Месяц назад произошла первая атака, принесшая жертвы. Они стреляли из автоматов и убили одного человека. А перед отъездом написали по-малайски на хижине: «Первое предупреждение: уезжайте или умрете». Ваша мама говорила нам, что нельзя сдаваться, поэтому мы организовали защиту.
– Сарбаканы против автоматов?
– Нам благоприятствовали особенности местности. Мы умеем залезать на деревья и прятаться. Нам удалось несколько раз отразить нападение. Но три дня назад они вернулись, и именно во время той жестокой схватки была убита ваша мама…
Жак сжал кулаки.
– Тем не менее нам удалось отбить их натиск. Что будет дальше, мы не знаем… – Шамбайя снова вздохнула.
– Где они находятся сейчас?
– Их корабль бросил якорь у западного побережья острова, – сказал Шуки. – Мода на дайвинг в Малайзии – это ужасно… На всех окрестных островах построили отели, оснащенные дайвинг-центрами. Синяя дыра стала для нас испытанием. Там такая прозрачная вода, что дельфины приплывают туда размножаться. Все это привлекательно для туристов.
– А что же полиция?
– После первого нападения, в результате которого погиб член нашего племени, ваша мама позвонила в ближайший комиссариат, расположенный на соседнем острове… – начала объяснять Шамбайя.
– Но она не знала, что из себя представляет наша полиция, – перебил ее Шуки.
– Полицейские приехали. Сфотографировали разрушения, сделали вид, что обследуют местность. Они пришли к заключению, что это дело рук пиратов, которые, оказывается, еще встречаются. Они не захотели нам поверить, когда мы упомянули о наемниках. В конце концов ваша мама поняла, что официальные власти состоят в сговоре с туристическими агентствами. Еще в лесу, когда мы строили баррикады, чтобы воспрепятствовать продвижению лесорубов, полицейские пришли им на помощь под предлогом «поддержания порядка»…
– Все дело в том, что министры имеют доли в компаниях, получающих прибыль от продажи древесины и участков земли под строительство отелей, – сказал Фрэнки Шаррас, который, будучи журналистом, хорошо разбирался в этом вопросе. – Вся политическая система Малайзии уже давно прогнила. Наемники вполне могут быть полицейскими, делающими левую работу.
– Как вы собираетесь поступить дальше? – спросил Жак Кляйн.
– Теперь, когда вашей мамы больше нет с нами, официально действовать нам будет труднее. Мы не знаем современных юридических процедур. Мы просто попытаемся не сдаваться.
– В таком случае, мы приехали вовремя! – воскликнул Фрэнки. – Я военный и помогу вам защищаться. Но для этого нужно кое-что соорудить. Нам понадобится помощь всего племени. Для начала превратим деревню в укрепленный лагерь: возведем забор… эээ… крепостную стену и выроем ров, перед которым расставим ловушки. Я научился их изготавливать, когда сражался на стороне каренов в Бирме.
Шуки перевел сказанное Фрэнки своим соплеменникам, и те заметно оживились.
Жак, до того не обращавший внимания на то, что ел (думая, что это курятина), вдруг осознал, что, возможно, это вовсе не мясо птицы. Он незаметно отодвинул тарелку в сторону и ограничился вареным маниоком.
После ужина Жаку и Фрэнки выделили по хижине, и они перенесли туда свой багаж из катамарана.
Остаток дня прошел спокойно. Гости знакомились с укладом жизни сеноев. Шуки на хорошем французском предложил показать им владения.
– В настоящее время наша община насчитывает триста пятьдесят восемь человек, – сказал он, – и у нас восемьдесят три семьи.
Вблизи деревни сенои распахали небольшой участок земли для выращивания маниока, кукурузы, овощей и фруктов. Чуть дальше они устроили рисовую плантацию.
Однако создавалось впечатление, что туземцы не слишком интересуются сельским хозяйством. Шуки признался, что мужчины проводят время за заточкой стрел для своих сарбаканов и за охотой, а обработкой земли преимущественно занимаются женщины.
