Агнес Раватн - Птичий суд
– Я ее выну.
– Вы пьяны, только хуже сделаете.
– Что за вздор?
Он зашел на веранду. Я прошла следом и села за обеденный стол. Он вышел из спальни с иголкой.
– У вас там что, швейная мастерская?
Багге рассмеялся.
– Вы не хотите воспользоваться пинцетом?
– Иголкой лучше. Доверьтесь мне.
Он посмотрел на меня, внутри все заледенело. Он зажег свечу и поднес к ней иголку. Красные языки пламени осветили его лицо.
– Сделаете глоток джина?
– Да.
Он вышел и вернулся с бутылкой, передал ее мне. Снова подержал иглу над пламенем, пока я пила, как будто это что-то обозначало. Сел на стул передо мной. Взял мою руку и мягко, но настойчиво посмотрел мне в глаза.
– Очень важно, чтобы вы сидели не двигаясь.
– Не уверена, что смогу.
– Не двигаясь.
– Хорошо.
Я подумала, сколько он уже выпил. Отвела взгляд.
– Аллис, – тихо произнес он. – Мне нужно вам кое-что сказать.
– Что же?
Он сглотнул.
– Что?
Ответа не было.
– Что вы хотели сказать?
– Я вас обманул.
Он с триумфом поднес занозу к свету. Я удивленно посмотрела на нее и перевела взгляд вниз на свою руку, все еще покоящуюся в его. Он отпустил ее.
– Подождите здесь.
Он встал и пошел в ванную, вернувшись с антисептиком и ваткой. Снова сел и взял мою руку.
– Все в порядке, кровь не течет.
– Спасибо.
– Не болит?
«Ты что-то хотел сказать», – подумала я.
– Нет.
Он не выпускал мою руку. Мы так и продолжали сидеть. Пора. Пора. Взять меня с собой.
– Время ложиться спать.
Он выпустил мою руку и поднялся.
– Спокойной ночи, Аллис.
– Спокойной ночи.
Внутри у меня что-то упало. Я сидела неподвижно, пока он не ушел в ванную. «Багге, Багге. Пожалуйста, не наступай мне на сердце так больно». Я встала и тяжелыми шагами пошла к себе. Ничего не вышло. Я почистила зубы, умылась и легла в постель, сердце бешено колотилось, алкоголь никогда не позволит мне уснуть. Я услышала, как он вышел из ванной. Я зажмурилась. «Ты что, ничего не понимаешь?»
Я проснулась в беспокойстве, посреди сна я вспомнила про горящий мангал. Это было бы совершенно невероятно, но в последние дни было сухо, и огонь мог разгореться сильнее. Я встала и подошла к окну. Огонь затух. Но перед ним сидел Багге, неподвижный на своем стуле. Это зрелище пронзило меня до глубины души. Не потому, что он хотел находиться в одиночестве. А то, как это происходило. Он сидел сам с собой в немой темноте и рылся в своих собственных глубинах. Мне это не нравилось. Три часа ночи. «О чем таком ты сидишь и думаешь?» Вдруг, без предупреждения, он резко повернулся и посмотрел прямо на меня. Я автоматически сделала шаг в сторону от окна, но не было сомнений, что он меня заметил. Я стояла за стеной, не смея шелохнуться. Я просто хотела проверить костер! Неужели нужно было кричать об этом? Из окна? Кричать не было нужды, я могла прошептать, и он бы услышал, ведь стояла мертвая тишина. Я вернулась в постель, сердце колотилось еще сильнее, натянула одеяло на голову, под ним все страхи усилились. Я услышала, как он поднимается по лестнице. Быстрыми, тяжелыми шагами. Сейчас он меня прикончит. Мне – конец. Я даже не знала, отчего так решила.
– Аллис.
Он стоял за дверью, его голос звучал хрипло и странно.
– Я хотела посмотреть, затух ли костер!
Тишина.
– Ты можешь выйти сюда?
– Что такое?
Он не отвечал, но было слышно его дыхание за дверью.
– Вы должны ответить! – жалобно повторила я.
– Можно мне войти?
– Зачем?
В двери изнутри торчал ключ, я могла бы подпрыгнуть и повернуть его, но я лежала как прикованная к постели.
– Что вам нужно?
– Впусти меня!
– Нет! – простонала я.
Он затих. Слышно было, как он тяжело дышит. Сердце стучало бешено, я не отрывала глаз от двери, не в силах пошевелиться.
– Боже мой, – тихо сказал он. – Прости меня.
Я лежала, задержав дыхание.
– Прости.
– Что случилось?
Мой голос вот-вот готов был сорваться.
– Я не понял, что напугал тебя. Прости.
Я не ответила.
– Прости меня, Аллис. Я не хотел тебя напугать.
Я молчала.
– Ты хочешь спать? Или можно я зайду ненадолго?
– Дверь открыта.
Дверь приоткрылась, и он оказался передо мной, с глубоким мрачным взглядом, наверно, он выпил еще много после того, как я легла спать. Он еле держался на ногах – качнувшись, он сделал шаг вперед и опустился на колени.
– Прости, Аллис.
– Все нормально.
Он закрыл за собой дверь.
– Вы пьяны в стельку.
Он поднял глаза.
– Ты держишь молоток на ночном столике?
– У меня есть право защищаться.
– Можно я посплю у тебя на полу, Аллис?
– На полу?
Он не ответил.
Я положила одну из своих подушек на пол, поверх ковра.
– У меня нет лишнего одеяла, – сказала я.
– Прости, – пробормотал он и улегся. Закрыл глаза и моментально уснул. Я покачала головой: ребенок. Его спина поднималась и опускалась, бритая голова покоилась на руке. Что он такое? Эти неожиданные резкие движения, волк в нем. И тем не менее я почувствовала себя в тепле и безопасности рядом с ним. Закрыв глаза, я отвернулась к стене.
Через два часа мне пришлось его разбудить. Он начал будто бы хныкать и часто дышать. Костяшки пальцев побелели, грудь напряглась. Плечи впились в пол. Потом он начал выть. Я вытянула руку и осторожно потрясла его за плечо.
– Вам снится сон!
Он приоткрыл глаза, дыхание замедлилось.
– Нет!
– Да. Это сон.
Он посмотрел на меня. Свернулся клубком и снова закрыл глаза.
– Бог мой!
– Что вам снилось?
Он молча зарылся лицом в подушку.
– Что?
Но он уже уснул.
Когда я проснулась, его уже не было. Подушка лежала на полу, но больше никаких его следов.
Когда я спустилась, Багге сидел за столом. Про себя я молилась, чтобы он смущался и не пытался скомпенсировать вчерашнее, злясь на меня, как он обычно делал. Но он не был зол. Улыбнувшись, он поднял глаза.
– Доброе утро.
– Доброе, – ответила я, ощутив, как тепло разливается внутри.
– Это больше не повторится. Я, наверное, был очень пьян.
– Все в порядке. Было приятно принять гостей.
– Проснувшись, я сначала не понял, где я, – сказал он и широко улыбнулся.
Я поставила кофе и накрыла на стол. После того как он был таким старательным, немного смешливым и болтливым… Может быть, все еще пьян. Я стояла с чашкой кофе, кажется, он не считал это вторжением. Если кто-то из нас и вторгся к другому, то это был он. Когда он закончил завтрак, я не могла не спросить:
– Что вам снилось?
– Сегодня?
– Вы разве не помните, у вас был кошмар, и мне пришлось вас разбудить?
– Вы меня будили?
– Да, и вы сразу же заснули снова.
Он задумался.
– Это, наверное, был ужасный кошмар. Вы были весь насквозь мокрый от пота и кричали.
– Кричал? Что я кричал?
– Или, скорее, даже выли.
Он коротко рассмеялся.
– Я что-то говорил?
– Я не смогла разобрать.
– Я ничего из этого не помню.
Сказав это, он умолк. Казалось, он собирался с мыслями, чтобы вспомнить. Я встала и стала убирать со стола. Долила остатки кофе в его чашку. Пока я собирала тарелки, он повернул ко мне свой стул.
– Что такое?
– Я вдруг кое-что вспомнил.
– Что?
– Что я никогда не рассказывал вам про тот раз, когда меня забрали.
– Забрали?
– Да. Думаю, вам стоит узнать об этом.
Я повернулась к нему.
– Кто забрал?
– Я еще точно не знаю, кто они были. Они пришли сюда посреди ночи и забрали меня. Пять или шесть крупных мужчин. Нур была у меня, но они оторвали ее от меня и посадили меня в фургон.
– Что за черт?
Я села за стол.
– Мы ехали много часов. Я со связанными руками лежал на полу, ударяясь о стены на каждом повороте. Слышал собачий лай. И вот машина остановилась, они открыли заднюю дверь и выпустили меня. Мы оказались на лесной опушке. Была середина зимы, повсюду лежал снег. Ели с тяжелым снегом на ветвях. Мы быстро пошли в глубь леса, меня подталкивали вперед. Все молчали. Я не видел ни одного лица, на всех были лыжные маски. Они были одеты в темное, на ногах – сапоги, я помню, как подумал, что они, наверное, бывшие военные. В лесу не было слышно ни звука, кроме нашего дыхания и скулежа собак. Передо мной бежали две или три и столько же сзади. Я знал, что не смогу убежать. Так шли долго, пока я не понял, что мы приближаемся, потому что собаки начали скулить громче и громче. Когда мы подошли к просвету, они сошли с ума, прыгали туда-сюда на цепях, мужчины били их кулаками по мордам, чтобы те успокоились. Собаки сбились в кучу в снегу и тихо заскулили.
Багге замолчал и «пошел домой», как я начала думать о нем, когда он часто внезапно замолкал и будто отсутствовал.
– Да? И что дальше?
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Что было потом?
– Мне дали стул.
– Стул?
– Кто-то подошел ко мне сзади со стулом, мы стояли прямо посреди этого просвета в лесу, и я сел. Сел, все еще со связанными руками, замерзший, с непокрытой головой. Умирающий от усталости после этого лесного марша.
