Создатель сказок - Макс Крынов
— Ты как?
— Да непонятно, — отозвался я, отводя взгляд. Иллюзия, скрывающая заблестевшие глаза, получилась мгновенно — уж этот мираж я за последние дни освоил на высшем уровне. Странно, но месть все еще не приносила желаемого облегчения.
— Думаю, непонятное настроение — это норма в твоей ситуации, — похлопал меня по плечу Слава. — У тебя же горе было недавно, а траур в большинстве человеческих культур не зря же длится один год. А ты на фоне этого еще и втопил по хардам с этой своей местью…
— Может, ты и прав, — ответил я. От того, что мне помогает тот, кого я всего полгода назад ненавидел, стало еще хуже.
— В общем держись, по итогу прорвемся, я уверен. Ну и нас зови, если что.
Я кивнул, а потом вернулся к мыслям. Итак, следующий ход.
Следующий ход должен быть ярким, хлестким. Таким, после которого из клана действительно повалят самые трусливые рода. А что может быть сильнее, чем удар по тому самому недобогу, Михаилу Морозову? Двух зайцев одним выстрелом! И уберегу человечество от будущего безумца, и нанесу Морозовым удар не слабее первых.
Михаила прятали и защищали. Так как бороться с маленькой армией на поле, которое они уже подготовили для битвы, я не хотел, пришлось импровизировать.
Знаний из Морозовых к тому времени было выкачано множество, и я знал как минимум семь мест, способных укрыть гения-недобога. Сперва я переместился в Архару, потом — в Якутск. На третий раз прыгнул в Зеленоград, где мне и улыбнулась удача. Охранник поделился со мной памятью: Михаил был в особняке. Одноэтажное поместье, не больше двухсот квадратных метров. Весьма скромно по меркам Морозовых.
Охраны на территории было человек тридцать, плюс еще двадцать рассредоточены вокруг. Королеву Англии охраняет меньшее число бойцов.
Снова рисую руну, выключающую камеры. Вызываю Коар, укрываю его иллюзией, и монстр скачет вперед.
Совсем бесшумно провернуть убийство не получилось. Монстр зацепил механическую сигнализацию, о которой никто из охранников не знал — их сменили буквально недавно. Заверещала сирена, а территорию накрыл купол. Ничего страшного — я уже был внутри.
Вызываю кенку и гоблинов, которые бегут к особняку. Дракон атакует команду охранников, вышедших на улицу.
Энергии остается на донышке, но я осушаю призрака, которого захватил в новосибирском особняке. Монстр гибнет, зато я снова полон.
Коар ничуть не замедлился — монстр с грацией локомотива мчался вперед и сходу протаранил стену особняка. Теперь все зависит от того, насколько быстро юниты найдут Морозова.
Поиски заняли полторы минуты.
Даже сейчас, далеко от S-ранга, Михаил был силен. За жалкие секунды криомаг сплел два заклинания, вкладывая в каждое чудовищное количество энергии: щит, сотканный из вращающегося по кругу льда, и хрустальное копье, висящее в воздухе. И сплел бы третье, если бы Коар нашел его позже.
Увидев юнита, Михаил сосредоточился, сплетая потоки ледяной энергии в замысловатый узор. Лишь мгновение ушло, чтобы вплести последние нити атакующего заклинания. Мужчина выбросил вперед руку, и вместе с жестом сорвалось с места копье.
Воздух вокруг Коар мгновенно застыл, обращаясь в твердый, сверкающий лед. Могучие мускулы шевельнулись, великан попытался двинуться вперед, вопреки воли магии, но не смог покинуть ледяную ловушку. Кожа юнита начала трескаться от леденящего холода, и тогда я отозвал его.
И призвал снова.
Во второй раз юнит сперва уничтожил всех оставшихся защитников, а потом занялся Морозовым. Его нападение прошло так же — рядом с Михаилом висело новое копье. Жест руки — и лед поглощает монстра целиком, превращая в застывшую скульптуру. На этот раз я не успел отозвать юнита — Морозов порядочно вложился в удар, и юнит лопнул. Теперь я еще сутки не смогу его призвать.
Настал черед гоблинов. У этих все было отработано — копья высасывали магию и усиливали удары. Спустя минуту такого противостояния щит был сломлен. Я уже чувствовал, как к нам пытаются пробиться, и единственное, что им мешало — их же защита, которой был оснащен особняк.
Когда я подошел к Михаилу, тот был истощен, или почти истощен, и отбивался от гоблинов ударами ледяного кинжала. Пожелай зеленые убить его, прикончили бы за секунду, но я хотел сам посмотреть в глаза своему врагу из прошлого мира.
— Обезоружить, — командую я, и взмах копья выбивает кинжал из ослабевшей руки. Вслед за этим падает амулет ментальной защиты — гоблин разорвал острием копья цепочку.
— Смотреть мне в глаза! — бросаю я.
Михаил слушается.
И я шагаю прямо в вондер этого человека.
И тону в образах.
Сумрачные улицы искаженного вондера. Отовсюду веет безысходностью, словно от последней минуты жизни висельника.
Небо черное. Чернота стекает с небесного купола, пачкает стены зданий.
Ни одного светлого образа. Ничего, что можно было принять за теплоту. В окнах не горит свет, фонари — декорации, которые подчеркивают тьму. Солнца нет и не было никогда, лишь жуткое багровое зарево не толще нитки. Дома, если их можно так назвать, стоят кривые и перекошенные. Вдали возвышаются ветхие башни и шпили, напоминающие ребра скелетов.
Город вокруг меня буквально плавится и деформируется. Пространство словно дышит, постоянно меняя свои очертания. Снег и лед под ногами пульсирует в больном ритме.
Везде, куда ни посмотришь, видны смутные образы. Они шепчут НЕДОСТОИН! НЕДОСТОИН! Шепот проникает в уши, давит на сознание и вызывает желание упасть, скорчиться и никогда не подниматься. От этих истекающих тьмой образов на меня льется жгучая ненависть.
Этот мир наполнен отчаянием и безумием. Но самое ужасное, что я вижу — исполинская броновая статуя Владимира Морозова, сидящего на троне. Я на окраине городка, статуя в центре, но я вижу все, что выше колена. И пятиэтажные здания не помеха этому.
Я пробыл в вондере меньше пары секунд, но когда вывалился оттуда, мое сердце колотилось, как бешеное.
Михаил даже не понял, что произошло. Он смотрел на меня, и страха в его взгляде было меньше, чем недоумения.
— Зачем ты это делаешь? — спросил он. — Не убивай меня, пожалуйста. Моему отцу будет больно.
Эта фраза обожгла меня больше, чем я ожидал.
— Молчать! — потребовал я. Но убить его не смог — увиденное в вондере поколебало мою уверенность. Он действительно сумасшедший, или же напрочь поломанный.
Но виноват ли в этом он?
Хватаю парня за воротник и швыряю в портал. А потом — шагаю туда сам.
Мы вышли на знакомом поле. Кажется, еще
