Меня зовут господин Мацумото! том 5 - Дмитрий Ш.
Caramba! Что именно она поняла? У меня даже испанский язык прорезался, которого я никогда не учил.
— Я хотел сказать — нет, — мгновенно подыграл девушке, ещё не понимая, зачем, но раз она считает, что так будет лучше, прислушаемся к её совету.
Надеюсь, Казуко знает, что делает, ведь факт нашего знакомства легко проверить, в отличие от того, насколько далеко оно зашло. Девушка тоже так подумала, но… не довела мысль до конца.
— То есть — да, — она столь же оперативно поменяла свои показания, опять же, открыв рот синхронно со мной.
Под пристальным взглядом старшей Аримы, пугающим своей космической пустотой, я глубоко вздохнул. Не желая принимать участие в этом фарсе, доводя его до абсурда, немного наклонил голову и прикрыл глаза ладонью, показывая вселенскую усталость и печаль. Приём называется — «уход в тень», или — «не смотрите на меня, я стесняюсь».
В кабинете на несколько секунд повисла звенящая тишина. Выражение лица Аримы стало, как у человека, который два часа в потёмках подбирал отмычку к задней двери чужого дома и вдруг совершенно случайно обнаружил, что она не заперта. Более того, из спальни доносится подозрительно знакомый голосок.
Глава 19
К счастью, нам удалось избежать разборок в стиле Такеши Китано. Я отговорился тем, что познакомился с Казуко в баре, куда заходил с подругой. Потом мы случайно второй раз пересеклись в больнице, где я проходил обычное обследование, не выявившее ничего опасного или подозрительного. Ничего больше! Вашей мамой клянусь, только ей об этом не говорите.
Казуко энергично подтверждала каждое моё слово, порой, даже слишком, ещё до того, как я успевал его произнести, чем привлекала к себе хмурые, задумчиво-подозрительные взгляды сестры. Похоже, младшенькая её побаивалась, радуясь тому, что я оправдывался за двоих.
— Так, что ты там говорила, когда зашла? — прищурившись, Ясуко придавила Казуко тяжёлым взглядом.
— А? — удивилась Казуко, обернувшись в сторону давно потерянной мысли и двери, оценивая расстояние до неё.
Если она сбежит первой, я труп.
— Ничего. Просто заглянула поздороваться. Узнать, как у тебя дела, — натянуто улыбнулась девушка, не желая продолжать допрос, пока ещё без пристрастия.
— Узнала? — поинтересовалась Арима сухим тоном.
Будто наждачной бумагой провела по дереву.
— Узнала, — кивнула нервно сглотнувшая Казуко, словно бы став чуть меньше ростом.
Казалось, будто Ясуко выше неё ростом, хотя она сидела, а сестра стояла. Вот бы и мне научиться производить такой эффект. Настолько подавлять одним своим присутствием.
— И? — бесстрастно спросила Ясуко.
— И всё. Я могу идти? — с надеждой, робко спросила та, кто ещё недавно так решительно сюда прорывалась через секретаря.
— Можешь, — отпустила Ясука, не желая при посторонних устраивать семейные разборки, в которые я благоразумно не встревал.
Какие бы выводы из увиденного она ни сделала, решила оставить их при себе. С одной стороны, я рад, ведь так всем проще, с другой, угроза только увеличилась. Просто так Ясуко ничего не делает. Впрочем, это дела недалёкого будущего, а мне бы пока сохраниться в настоящем. Во многих смыслах.
Почувствовав, что гроза миновала и молнии больше не спешили обрушиться с небес на мою грешную голову, я расслабился. Даже немного повеселел, с другого угла посмотрев на забавную в целом ситуацию. Если хорошенько подумать, ничего страшного, по большому счёту, не произошло. И не произойдёт, что немаловажно.
Пару секунд помучавшись в сомнениях, любопытная, а ещё ответственная Казуко всё же решилась на личный вопрос, вызвавший у нас с Ясуко недоумение.
— Надеюсь, у вас всё в порядке? — обратилась ко мне.
— Простите? — удивлённо на неё посмотрел, ожидая уточнений.
Очень неожиданный вопрос. Моя фамилия так и не была произнесена, что вызывало у Казуки затруднения с выбором формы обращения и стиля речи.
— Ваша невеста не сильно вас ругала за тот день? Вы не опоздали?
Вспомнив ту чушь, что я нёс в больнице, невольно улыбнулся, повеселев ещё сильнее.
— Нет. Спасибо.
В принципе, больше нет необходимости здесь задерживаться. Всё дела мы уже обговорили. Чем не повод для ухода, пока Ясука ещё чего-нибудь не придумала или не захотела расспросить меня о сестре. Да и вообще, опасно оставаться с ней наедине. С сестрой она и позже может разобраться, а меня нужно дожимать именно сейчас, пользуясь случаем. Пускай ничего серьёзного не произойдёт, но приятного в этом тоже будет мало.
— Я откупился пятью эксклюзивными сумочками, — похвастался.
Изобразив гордость, перешёл на «доверительный» тон.
— Правда, спать всё равно пришлось в гостиной, но зато меня накормили, — поделился радостью.
— Правда? — Казуко как-то странно на меня посмотрела.
С оттенком жалости, что ли.
— Да. Простите, — изобразив задумчивость, сделал вид, будто почувствовал вибрацию телефона.
Взглянув на экран, показав секундное замешательство, испугавшись, торопливо принял вызов.
— Да, дорогая? На работе. Что? Хорошо. Хорошо. Хорошо. Может… Хорошо. Но… Хорошо. Я понял. На работе, где же ещё? С какими ещё бабами? — заметно занервничал, бросив быстрый взгляд в сторону замерших в ожидании слушательниц. — Рядом со мной пожилые, женатые мужчины. Не оскорбляй их, пожалуйста, ты ставишь меня в неудобное положение. Хорошо-хорошо, скоро буду, — сдался. — Да. Люблю тебя.
Убрав телефон, с демонстративной неловкостью пожал плечами.
— Если у нас всё, то я вас покину, — предупредил Ясуку с виноватым видом. — У меня появились неотложные дела. Прошу прощения, — традиционно извинился за гипотетически доставленные неудобства. — Вы же не против? — задал риторический вопрос.
Очень удивлюсь, если мне откажут. Тогда поинтересуюсь, — по какому праву⁈ Поскольку я не Паниковский, чтобы всё закончилось так же, как и в его случае, о чём Арима прекрасно знает, ответ очевиден. Глава компании, тут же перейдя на официальный тон, вежливо заверила, что меня здесь ничто не держит. Была рада видеть, большая честь, заходите ещё и всё в том же духе. Все формальности были соблюдены в полном объёме.
Вот только Арима не была бы Аримой, если бы в конце, вновь перейдя в режим «дружеской подначки», сбивая поднятую мною планку, не позволяя разорвать дистанцию, не спросила.
— Фудзивара, я чего-то о тебе не знаю? — приподняв бровь, изобразила живейший интерес с оттенком иронии.
— Никто не знает обо мне всего. Даже я сам, — загадочно улыбнулся. — Что поделать, если в бою я
