Они не поймут эти истории. Вдохновляющая автобиография солиста Black Veil Brides Энди Бирсака - Энди Бирсак

Я не могу назвать себя мрачным человеком. Я не интересуюсь историями о маньяках и серийных убийцах, не крашу стены в черный цвет. Редко бываю в Музее смерти (хотя я водил туда свою жену на одно из наших первых свиданий). Меня привлекает мрачная эстетика (и я обожаю ночь), но я стараюсь не зацикливаться на негативе.

Вычурная мрачность Misfits и других подобных групп, которые я открыл для себя чуть позже, помогла мне не только признать свои страхи и противостоять им, но и в конце концов принять их. Мне кажется, что истории о призраках, зомби, вампирах, домах с привидениями помогают нам осознать собственную смертность (сама же смерть, по сути своей, обыденна, и оттого становится куда страшнее).

По мере того, как я открывал для себя эту субкультуру, я все больше убеждался в том, что мои страхи больше не сдерживают меня. Я мог двигаться дальше. Я по-прежнему был не самым общительным ребенком, но мое относительное одиночество вполне меня устраивало.

Мне нравилось добиваться у людей какой-либо реакции. Я не особо общался с одноклассниками, но в то же время любил рассказывать шутки. «Вряд ли ты захочешь знакомиться или дружить со мной, но я уверен, что я смогу тебя удивить». Я всегда чувствовал это внутри себя. Лучше всего мне удавалось смешить взрослых, и я был этому очень рад, потому что они и были моей целевой аудиторией.

Я знал, что другим ребятам не было до меня никакого дела, но все же чувствовал, что если я выступлю на школьном шоу талантов в плаще и маске Призрака оперы, исполнив «Музыку ночи», то получу некоторое сиюминутное признание. Не уверен, что мне это удалось сделать, но по крайней мере я смог произвести впечатление. Этого я и добивался.

Когда другие ученики начальной школы спрашивали меня, что мне нравится, я отвечал им: «KISS и W.A.S.P». Они же, как я уже говорил, слушали поп-музыку. В конце концов я устал от этих разговоров и вернулся к рисованию картинок в полном одиночестве.

Я почти не общался с людьми, пока не завел своего первого настоящего друга – Кенни. Мы подружились в третьем классе. Он тоже был одиночкой. Я, наверное, слишком опекал его, так как считал себя более «взрослым» и в нем видел скорее младшего брата, чем сверстника (я боготворил Бэтмена, поэтому взял на себя смелость заступиться за него, как самопровозглашенный супергерой. Над нами издевались одни и те же дети). Кенни и я сблизились на почве любви к рок-музыке. Он любил Metallica так же сильно, как я любил KISS. Я показывал ему свои видеокассеты с KISS, а он мне – клипы Metallica.

Музыка, которая позволила мне преодолеть свои страхи и полюбить их, также помогла мне обрести моего первого друга. Моя одержимость тьмой наконец-то стала здоровой.

Тьма больше не была моим врагом. Она стала союзником.

6

Кровь & Лед

Вслед за обложкой альбома Famous Monsters меня пленила ледяная прохлада вратарской маски хоккеистов. Я не помню, где впервые ее увидел, но отчетливо помню, какое чувство она у меня вызвала. Одним из моих ориентиров стал образ Джейсона из серии фильмов «Пятница 13-е». Как и Misfits, и остальные мои увлечения, он придал мне сил. Во всей этой мрачной символике есть что-то притягательное. Я хотел носить эту маску, поэтому и решил заняться хоккеем.

Цинциннати – город в первую очередь футбольный. Не секрет, как сильно я люблю своих «Бенгалс» (Who Dey!)[3]. Поскольку в детстве я был немного полненьким, я играл на незавидной позиции. Как мы уже выяснили, я солист, так что я всегда стремился к чему-то большему. Занятия такими видами спорта, как хоккей и лакросс, могут быть довольно затратными для работающих семей, особенно в таких городах, как Цинциннати. А по мере того как игроки развивают свои навыки и начинают участвовать во все более и более серьезных соревнованиях, а затем и ездить в турниры и другие дорогостоящие поездки, денежное бремя лишь увеличивается.

Но мой отец всегда делал все возможное для того, чтобы я мог осуществить свои мечты. Он убрал из подвала ковер и подготовил для меня зону для тренировок. Затем он отвез меня в Play It Again Sports, сеть магазинов подержанного спортивного оборудования, и купил мне все снаряжение, которое он только мог себе позволить. Хоккей стал нашим общим делом.

Мы с папой и мамой стали хоккейной семьей.

Мой папа даже основал команду «Цинциннати Суордс» с родителем одного из других ребят. Названа она была в честь команды Американской хоккейной лиги из начала семидесятых.

Я довольно быстро освоился на льду: научился ездить вперед не только лицом, но и спиной, что было крайне важно для игры на позиции вратаря, потому что именно этим он и занимается большую часть времени. Чтобы срезать угол игроку, бросающему шайбу, нужно выехать вперед, а затем вернуться к воротам. Нужно изучать все углы и понимать, где находится сетка по отношению к вашей позиции. Я научился делать восьмерки спиной вперед, мог скрещивать ноги в таком положении. Всему этому не так просто научиться, но по какой-то причине я смог это сделать.

Я пришел от этого в такой восторг, что мне хотелось как можно быстрее рассказать обо всем папе. Я хотел научить его кататься спиной вперед. Мы пошли в парк неподалеку от нашего дома, но я был слишком взвинчен, и инструктор из меня был плохой. Я ехал слишком быстро, а папа изо всех сил пытался угнаться за мной и в итоге упал на тротуар.

К сожалению, при падении он вытянул руку, чтобы сохранить равновесие, и сломал палец. Травма была крайне неприятной. У него был открытый перелом кости. В отделении скорой помощи врач достал что-то вроде длинной иглы с шариком на конце и проткнул ему палец, чтобы зафиксировать костяшку на месте.

С этой иглой он должен был проходить где-то месяц, иначе кости могли неправильно срастись. Где-то три дня спустя мы ехали в машине (вроде бы в его Geo Metro баклажанного цвета, которая позже стала моей), и он потянулся рукой под сиденье, чтобы что-то достать. Игла вошла глубже в руку, и шарик теперь касался внутренней ее части, хотя должен был торчать у кончика