Сорняк - Евгений Вторкин
— Чад, у меня проблема.
— Замечательно, конечно. А я тут причём?
— Так сказать, я просто решил поделиться болью.
— Делись. Только, пожалуйста, без этих… долгих вступлений.
— Если без предисловий, то я не знаю куда складывать собранные целебные травы.
— Так загрузи их в инвентарь.
— Чтобы не потерять свои свойства, целебные травы должны дышать. Поэтому запихивать их в инвентарь — полное кощунство.
— Тогда достань из инвентаря какую-нить сумку.
— У меня нет там ничего подобного.
— Смешно. Ты таскаешь в своей «дырке» всевозможный хлам, начиная от светильников и заканчивая масками, а небольшой и вместительной сумки нет.
— Чего тут смешного? Ведь это глупо — в большом сундуке хранить другой сундук, но поменьше.
Услышав логическое изречение непрошибаемого гнома, я непроизвольно улыбнулся. Понял, что стал немного лучше понимать этот удивительный бородатый народ. Но вскоре, вслед за голодным урчанием живота, нахмурился.
Эх. Я бы сейчас с удовольствием испытывал приятную тяжесть, вызванную перееданием сыра. Но всё испортил Аймон, сжёгший мои припасы еды. Теперь приходиться терпеть урчание в пустом желудке.
— Гимн, я тут кое-что вспомнил.
— Да, слушаю.
— Когда я в первый раз прибыл к креслу богини, меня встретил агрессивный туман. Испугавшись, я побежали прочь. И вот в пылу суеты мне пришлось бросить плетёную корзинку. Думаю, если ты осмотришься, то найдёшь её, лежащую под каким-нибудь деревом.
— Большое спасибо.
Я прислушался к тому, как гном встаёт на ноги и торопливо куда-то уходит. Когда его шаги стали еле слышны, я вновь сосредоточился на небесном своде.
М-да. Видимо я окончательно изголодался, раз считаю будто вон то облако похоже на шматок сыра. Хотя, если приглядеться, можно заметить насыщенную и аппетитную форму. Своей нежность напоминает сливочный сыр с явно выраженными творожными нотками. Ароматная и пикантная вкуснятина. Дабы оценить всю палитру вкусовой картины, нельзя спешить. Надкусывать и пережёвывать каждый кусочек стоит с крайней тщательностью, растворяя и насыщая часть деликатеса таящими соками…
— Я нашёл! Я нашёл! Чад! Я нашёл её!
— …
Каждый последующий возглас гнома звучал громче предыдущего, оттого я понимал, что бородатый бежит ко мне со всех ног.
— Чад! Гляди… Корзина. Гы-гы.
Повернувшись набок и приподнявшись на руках, я заглянул в эти счастливые глаза и непроизвольно улыбнулся.
— Хах. Какой маленький ты и какая огромная корзина! А вы забавно смотритесь вместе.
— Хм… Может быть. Но лямки действительно надо сместить, да и ремешки затянуть. А то днище по пяткам бьёт.
— Вот и займись этим, как загрузишь собранную траву. Только поспеши. Я хочу успеть покинуть этот лес до наступления темноты.
— Понял.
Уловив жужжание, я повернулся и увидел, как на моё плечо уселась фея. Пристально посмотрел на наглое создание и слегка наклонил голову. Лан держала в лапах пышный бутон цветка и с чавкающим звуком пережёвывала один из лепестков.
— Лан, ты издеваешься? Я как бы тоже жрать хочу.
— Ж-ж-ж-ж.
— Да-да, конечно… Так я тебя и понял…
Дабы не мешать гному со сбором редких трав, я поднялся и отошёл в сторонку от цветочной поляны.
Немного осмотрел всё ещё спящего под деревом Аймона и, не заострив ни на чём конкретном внимание, вновь поднял глаза к небу.
Смотрю вдаль и пытаюсь осознать перемены.
В моей голове что-то изменилось. Мысли путаются. Есть ощущение чужого сознания. Оно вытесняет из меня тот привычный страх, которым было пропитано это тело. Мне больше не хочется прятаться от проблем и отворачиваться от слабых. Теперь я жажду получить признание. Встать на пьедестал и любоваться восторженными взглядами.
Люди должны мной восхищаться и кормить…
— Бесит.
Я даже не думаю о жратве, а мой живот всё играет голодную симфонию. И всё из-за прожорливой феи на плече. Своим чавканьем она лишь раззадоривает мой аппетит.
Эх, я сейчас готов пожрать аж целый мир три раза…
Одёрнув себя от странной мысли, я вновь сконцентрировал взор на небе. Стал приглядываться к существу, чья кожа виднеется высоко за облаками.
— Гимн, а что это за мерзкое существо оплетает небо? С виду склизкое и похоже на чьи-то внутренности.
— Специально для ничего не знающих арсантов: в книжных лавках продают детские справочники, в которых можно найти ответы на любой глупый вопрос.
— Это ты меня так заткнул, намекая, что больше не будешь отвечать на мои тупорылые вопросы?
— Нет, просто вспомнил про справочник. Вот и решил поделиться важной для тебя информацией.
— Это, конечно, всё замечательно. Спасибо тебе за это. Но ты собираешься мне рассказывать про блевотину в небе⁈
— Чад, раньше ты не был таким раздражительным. Ты там… что? Копчиком ударился, когда падал с кресла?
— Даже если и так, тебе-то что⁈ Или ты готов целовать мою задницу лишь бы она перестала зудеть⁈
— Арсант, если ты не знал, гномы — злопамятный народ.
— Да ну⁈ Ты, чё, собрался меня травить припасёнными остатками яда? Думаешь, я не видел, как ты прятал флакон за пазуху?
— Ладно… Эта перебранка ни к чему. Предлагаю закрыть темы.
— Да пошёл ты! Я вроде задал нормальный вопрос, а ты его не просто проигнорировал, но и выставил меня идиотом.
— Ам-м, да? Напомни, а о чём ты спрашивал?
Тяжело выдохнув, я вновь поднял глаза к небу.
— Бесишь… Я хотел узнать о склизкой штуковине за облаками.
— Ну да, ну да… припоминаю. Ты действительно интересовался Вуалью Эдема. Так что извиняюсь, что не заострил внимание на волнующей тебя теме.
— Да начни уже рассказывать. Прошу… Уже темнеет.
Вечер стремительно близится к ночи, отчего света стало совсем мало. Однако очертания небесного существа теперь различаются намного лучше. Всё потому, что эта склизкая субстанция и является источником света.
— Перед тем, как создать всё живое, Владыка укутал небо вуалью, которая не просто ограждает нас от взора злых богов, но и дарит дневной свет. Однако Вуаль Эдема не всесильна и порой устаёт. У небесного существа заканчиваются силы, и оно уходит в долгую спячку. Ну а на мир обрушиваются суровый холод и непроглядная тьма. Бесконечная холодная ночь с неистовой метелью.
— А как люди выживают зимой? Без дневного-то света?
— Огонь и алхимия. Костры и лампы. Каждый выживает как может. Ну а вот арсанты разницы не замечают, так как привыкли жить под
