Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
— Ой, Боря, да иди ты нахер! — тут же свернул он этот разговор, задав конкретное направление. — Поехали уже к матери твоей. Соскучился по Галине Константиновне, страсть! Лучше шубу ей куплю. Напомню, что Глобальная. Или на юга смотаемся глобально отдохнуть.
— Бать, но там же однушка.
— Что, вдвоём тесно, что ли? Ты же там, как я понял, всё по последнему слову техники оборудовал. Весь мир и так тесный и ютится. Неужто мы вдвоём с ней не поместимся там?
— А внуки?
— А к внукам сами приходить будем!
Боря спорить не стал. И повёл автомобиль в город, затем завёз отца к квартире матери. Звонить в домофон не стали. Сюрприз решили сделать. А поднявшись на лифте на искомый этаж, сын даже своим ключом открыл. Всё-таки официально по-прежнему — его квартира.
Распахнув дверь, батя застыл на пороге с букетом цветов. А Боря — с тортиком. Сюрпризы должны быть приятные и желательно съедобные, ну или хотя бы красивые.
— Гальчонок, ну наконец-то! Я уж думал, ты совсем в магазине том пропала! — вдруг выскочил из комнаты мужик голый прямо перед ними и в маске мальчика-зайчика. И даже успел эффектно прокрутить хоботом нижнего слоника, пока у всех троих от этого действия челюсти не отпали.
Все трое не ожидали. Но каждый — разного. Боря, что мать личную жизнь наладила. Пётр Иванович, что жена изменяет, пока он там на грудь реабилитолога надеялся при исцелении, а Болеслав Дубов, что вместо женщины с пакетами, двое неизвестных в квартиру ворваться.
Не ожидала гостей и сама Галина Константиновна. Ныне Глобальная, а ранее — Дубова. Как ещё ранее — Парасолькина, но на пару месяцев и лишь бы попробовать. А как первого мужа бросила, когда не понравилось, так на Болеслава Дубова и напоролась. И от того ДТП судьбоносного Дуня и получилась. Но судьба дала лихой изгиб, карма отыгралась и на этот раз бросили уже Галину. С дочкой трёх лет. Так как не понравилось уже Дубову. Тогда на арену жизни и вышел Пётр Иванович Глобальный, вручив даме цветы, а ребёнку своё имя и ещё одного завели до кучи, чтобы сплотиться. По итогу Боря вырос, узнав о том, что сестра сводная только к совершеннолетию, когда сам отец убыл на севера за длинным рублём, а мать отбыла в Италию, где тоже не понравилось. Вернулась. Но как оказалось лишь затем, чтобы снова попытать счастья с вернувшимся же в город Дубовым.
Сам Дубов был человеком простым. Выйдя из запоя и даже побрившись ещё пару недель назад, он сидел на кухне в майке алкоголичке, и раздумывал кому бы продать последний не пропитый на съёмной квартире предмет быта — телефон, как ранее пропил телевизор, шкафы, диван и кухню на этой и прошлой квартире, откуда следовало немедленно бежать.
Но говорят, жизнь даёт второй шанс многим. И через этот же телефон вознамерившись поставить последний лайк своей бывшей любви в школе Ленке Соколовой, он как обычно прокручивал ленту одноклассников, когда неожиданно подсветилось новое имя — Галина. А ей всего-то и стоило, что фотографию в новой квартире выставить, когда от тоски выла, что на Восьмое Марта даже сын не поздравил, а муж как в воду кинул.
Болеслав Дубов, не будь дураком. Тут же и поздравил, и вообще не скупился на комплименты ни ей, ни дочери, которую тут же решил увидеть. Так как по заверению той же Галины, дочь тоже жила в отдельной квартире и уже сделала его дедом.
Когда он явился на порог в бритом виде с дешёвой хризантемкой в руках, Галина почему-то бить не стала. Сработал принцип «кто прошлое помянет, тому глаз вон». И обе были не настолько образованы, чтобы знать вторую часть присказки «… а кто забудет, тому оба». На этой теме и сошлись. И почти две недели Дубов не пил, не курил и даже игрался с внуком, побывав на обеих квартирах и приценившись к материальному благополучию.
Дело оставалось за малым — усыпать бдительность, а затем накинуть на бывшую жену и дочь петлю анаконды и начать потихоньку выжимать из обеих всё материальное. Ровно так же, как поступил восемнадцать лет назад. А затем снова сбежать к новой пассии, которую обязательно найдёт за это время, подарив ту же хризантемку и перед свиданием тоже гладко побрившись. Ведь женщин в России много, а он, как чистый изумруд, один. И его ценить должны.
Но и Пётр Иванович, ни Боря о том, что перед ними дрочистый изумруд, даже не догадывались. И когда перед ними в полутьме прихожей выскочил голый мужик в маске, размахивающий хозяйством, сантехник и электрик сработали на рефлексах.
Так Боря засандалил тортом в морду мальчика-зайчика, лишив зрения предполагаемого грабителя (в чём по сути был прав на подсознательному уровне), а затем прописал успокоительное: сначала под дыхло, а после добавив с колена в область лица. Тогда как Глобальный старший включил основной свет в прихожей, повесил букет на вешалку и следом наступив на грудь ботинком, уточнил:
— Ты чьих будешь, зайчик-попрыгайчик?
— Сидел бы с такой «морковкой» дома и горя не знал, — добавил Боря, снял маску с семейного рецидивиста и прижав его следом к стене, уже хотел добавить по лицу для профилактики. — Но нет же, попёрся геройствовать!
Рука занеслась для удара. Но тут батя добавил:
— Слушай, где-то я его уже видел.
— Уверен?
— Да… немного похож на утконоса, правда, но точно либо в «Последнем Герое» участвовал, либо на плакатах висел. Только не помню, предвыборных или «их разыскивает полиция». Умой его! Не могу рассмотреть в креме.
— С радостью! — добавил Боря и подхватив вторженца под руку, потащил по полу коридора к ванной, по пути как следует приложив головой о дверной проём. Затем повторив плечом.
За этим занятием их и застала Галина Константиновна.
— Что вы делаете? — раздалось позади Петра Ивановича, но жена почему-то не к нему на шею бросилась, а лишь пакеты бросила. А затем его отодвинул и протиснулась в выкриком. — Болик!
— Болик? — повторил Боря, разглядывая отключившегося «семейного предшественника».
— Болеслав! — бросилась к нему мать, даже не подозревая, какой план для неё и родной дочери подготовил Дубов.
— То есть это чмо Дуня папой называла? — бросил его Боря как есть, распрямившись.
— ЧТО⁈ — тут же вспыхнул Глобальный-старший
