С. ДУБНОВ - КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ

Цветущая и древняя община была уничтожена; некоторые синагоги были разрушены, а уцелевшие обращены в церкви.

Севильская резня подала сигнал к нападению на евреев в других городах. В Кордове и Толедо чернь убивала евреев. Многие пали мучениками за веру; но велико было и число малодушных, которые, ради сохранения жизни, притворно принимали крещение. Из Кастилии погромная волна перекинулась в Арагонское королевство. В Валенсии католики ворвались в еврейский квартал с криками: "Вот идет сюда Мартинес; он всех вас перекрестит!". Сопротивление, оказанное евреями, еще более ожесточило погромщиков. Пятитысячная еврейская община была разгромлена: одни погибли от меча, другие пошли к кресту, третьи бежали. В Барселоне евреи заперлись в крепости, заручившись покровительством местного губернатора и знати. Но разъяренная чернь осадила крепость и подожгла ее.

Осажденные, потеряв надежду на спасение, сами закалывали себя кинжалами или бросались с крепостной башни вниз и разбивались; другие приняли мученическую смерть от рук неприятеля, остальные изменили своей вере; лишь немногим удалось бежать.

Беглецы из Испании направились в соседнюю Португалию. Евреи уже давно жили в Португалии спокойно, содействуя промышленному развитию этой приморской страны. Здесь были у них свободные общины, во главе которых стоял верховный раввин, облеченный обширной властью. И здесь при дворах королей часто выдвигались министры и советники из евреев. После севильской резни 1391 г. в Португалии нашли приют многие еврейские беглецы из Испании; насильно окрещенные стали здесь открыто исповедовать свою прежнюю веру. За такое отпадение от католичества им грозило тяжелое наказание. Но верховный раввин Португалии, Моисей Наварро, состоявший также лейбмедиком короля, предупредил несчастие. Он предъявил королю две папские буллы, по которым евреев запрещалось обращать в христианство насильно. Вследствие этого король португальский обнародовал указ (1392 г.), чтобы евреев, насильно окрещенных и возвратившихся к прежней вере, никто не трогал; содержание папских булл ведено было огласить повсеместно. – Кроме Португалии, множество испанских евреев переселились в магометанские владения Северной Африки и вновь образовали там крупные общины (как некогда во времена Маймонида).

В числе выдающихся еврейских деятелей, пострадавших от погромов 1391 г., были знаменитый философ Хасдай Крескас из Барселоны. Сын Крескаса умер мучеником за веру, и потрясенный отец по этому поводу смиренно писал: "Моего сына я отдал Богу, как жертву всесожжения. Принимаю праведный суд Божий и утешаюсь тем, что на долю моего сына выпал такой славный жребий". Личное и общее горе не мешало Крескасу углубляться в религиозно-философские исследования, но наложило на них свой отпечаток. В отличие от Маймонида, Крескас учил, что разум должен уступать вере, а не наоборот. Из двух заветов Моисея: "Познай Бога своего" и "Люби Бога всем сердцем" – он признает второй важнейшим. В своей книге "Свет Божий" ("Ор Адонай") Крескас изменил символ веры иудейства, установленный Маймонидом, и дополнил его. – Такого же направления держался и младший современник Крескаса, Иосиф Альбо (ум. в 1444 г.), автор замечательной книги "Иккарим" ("Догматы"). Альбо сводит все 13 догматов Маймонида к трем главным: бытие Бога, откровение или божественное происхождение Торы и воздаяние за гробом.

События 1391 г. оставили по себе глубокие следы в жизни испанских евреев. Очень велико было число тех, которые в тот ужасный год под страхом смерти приняли крещение. Эти люди думали, что по миновании опасности им дозволено будет возвратиться к вере своих отцов. Но они ошиблись. Открыто исповедовать свою старую религию могли только те из окрещенных, которые бежали в другие страны; все еще оставшиеся в Испании "новохристиане" находились под строгим надзором католического духовенства. Они могли только тайно исполнять обряды еврейской религии, а публично посещали церкви и притворялись католиками. Эта двойственность отравляла им жизнь. Евреи называли таких людей анусим (невольники), а испанцы называли их "новохристианами" или марранами, т. е. отверженными.

Число марранов в Испании все увеличивалось. Поощренное прежним успехом, католическое духовенство изобретало все новые способы для обращения евреев в христианство. В этом помогали монахам те из крещеных евреев, которые ради личных выгод изменяли своему народу и становились в ряды его врагов. Бывший талмудист Соломон Галеви, принявший в крещении имя Павла, достиг впоследствии звания епископа в Бургосе и сделался воспитателем кастильского королевича.

Будучи любимцем римского папы, Павел Бургосский всегда старался угождать своему духовному начальству и увеличить число крещеных евреев. Он проповедовал устно и письменно против "лжеучения раввинов" и доказывал превосходство новой религии. В то же время по стране разъезжали доминиканские монахи, врывались с крестом в руке в синагоги и грозно требовали от евреев, чтобы они приняли крещение; тут же стояла наготове толпа католиков, чтобы по первому знаку монахов броситься на евреев. Под влиянием этих угроз тысячи евреев принимали христианство, увеличивая тем число марранов.

В 1412 г. папа Бенедикт XIII разослал известнейшим испанским раввинам приглашения явиться в Тортозу для участия в религиозном диспуте с представителями церкви; за неявку к сроку полагались строгие взыскания. В Тортозу явилось 22 представителя от еврейских общин; в числе их были выдающиеся ученые, врачи и философы, между прочим, и Иосиф Альбо, автор книги о догматах иудаизма – "Иккарим". Представителями церкви были: сам папа Бенедикт, многие епископы и крещеный еврей Иешуа Лорки (в католичестве Геронимо де Санта-Фе). Диспут, начавшийся в феврале 1413 г., происходил в 69 заседаниях и длился год и десять месяцев. Каждая из сторон горячо доказывала истинность своей веры; но в то время, как евреи должны были говорить осторожно и сдержанно, католики позволяли себе оскорбительные нападки на иудейство и даже угрозы. Неизвестно, чем кончилась бы эта затея папы Бенедикта, если бы заседавший в то время в Констанце церковный собор не лишил Бенедикта папского сана, избрав вместо него другого папу.

Много лет трудилось испанское духовенство, чтобы обратить побольше евреев в католичество; но когда оно достигло своей цели, оно увидело, что еще труднее удержать обращенных в навязанной им религии. В Испании находились десятки тысяч марранов. Многие из них породнились с испанской знатью и стояли близко к королевскому двору; было немало министров, полководцев и епископов из среды марранов, отличавшихся знаниями и способностями. Часть их действительно слилась с коренными испанцами и отреклась от своей нации, но большинство марранов продолжало тайно исповедовать иудейство. Родители передавали своим детям истины родной веры и внушали им любовь к своему гонимому народу. Все это не было тайной для католического духовенства, которое возмущалось двуличием марранов. Священники в своих речах возбуждали народ против "отступников".

Однажды в Кордове шел по улицам крестный ход. Марраны закрыли окна своих домов и оставили их неубранными, что крайне раздражило христиан. Вдруг разнесся слух, будто из окна марранского дома, мимо которого проходила процессия, девушка вылила какую-то грязную жидкость, которая попала в икону Божьей Матери. Толпа страшно заволновалась. Под предводительством одного кузяеца, она бросилась с зажженными факелами на дома марранов, поджигала, грабила и убивала, бесчестила женщин, не щадила и детей. Чернь бушевали три дня.

Множество марранов погибло тогда в Кордове и окрестных городах (1473 г.).

Решительная борьба против марранов и евреев началась с тех пор, как Арагония и Кастилия соединились в одно государство благодаря браку короля арагонского Фердинанда Католика с кастильской королевой Изабеллой (1474 г.). Этот союз должен был создать единое и сильное государство; но королевская чета, всецело находившаяся под влиянием духовенства, внесла в управление разрушительное начало нетерпимости к иноверцам, – что позже привело Испанию к упадку. Набожная Изабелла еще в юности обещала своему духовнику, что по вступлении на престол она посвятит свои силы делу искоренения "неверующих". Тотчас после своего брака королевская чета возбудила в Риме ходатайство об учреждении в Испании особого церковного судилища для розыска и наказания всех христиан, подозреваемых в вольнодумстве, – причем имелись в виду главным образом марраны. Папа Сикст IV дал свое согласие на учреждение такого судилища, названного Святой инквизицией. Первое судилище было открыто в Севилье (1480 г.); судьями были доминиканские монахи и один представитель от короля. Начались аресты марранов, подозреваемых в склонности к иудейству. Христианам было строго приказано, чтобы они доносили инквизиции на всякого маррана, замеченного не только в исполнении важных еврейских обрядов, но и в таких мелочах, как ношение праздничного платья или употребление лучшей пищи в субботу, обращение лица к востоку во время молитвы и т. п. Доносы принимались от всех лиц без проверки. Вскоре тюрьмы Севильи переполнились арестованными марранами. Несчастных подвергали страшным пыткам с целью вынудить признание в тайной принадлежности к иудейству как самих подсудимых, так и их родных и знакомых. За городом была отведена площадь для казни осужденных инквизицией. 6 января 1481 г. состоялось, при торжественных церковных церемониях, первое аутодафе (подвиг веры) в Севилье: шесть марранов были сожжены на костре. Спустя несколько дней казнена была вторая группа марранов, а затем казни участились. До ноября того же года, т. е. за десять месяцев, инквизиция сожгла в одной Севилье до 300 марранов. Многие из них умирали мужественно, не отрицая своей привязанности к иудейству. Имущество казненных отбиралось и поступало в королевскую казну; – и таким образом, жечь марранов было не только "богоугодным", но и выгодным делом. Чем больше богатых еретиков погибало на костре, тем полнее становилась касса корыстолюбивого Фердинанда.