Джеймс Роллинс - Кровь Люцифера
Но его усилия никак не сказались на сотнях тех, что уже успели вырваться на свободу.
Множество их по-прежнему наседало на Христиана и Софию, которые не могли продвинуться дальше по озеру к Люциферу. Элизабет охраняла синий камень — ее одежда была залита кровью, но графиня стойко удерживала позицию. По ту сторону озера Рун стоял на коленях над Эрин — та была еще жива, но жить ей осталось недолго. Вокруг ее тела расплывалась огромная лужа алой крови. Джордану до боли хотелось броситься к ней, в последний раз обнять ее...
Но даже если бы он мог выбраться из своей изумрудной тюрьмы, еще один противник был полон решимости остановить его.
Повернувшись спиной к гранитному столпу, Джордан увидел, как вниз по утесам к нему несется Легион. Словно плащ из живой плоти, его окружали черные твари, похожие на тени. Джордан высадил последний магазин своего пистолета в демона, но всякий раз, как он стрелял, одна из этих теней бросалась вперед, становясь на траектории выстрела и заслоняя хозяина от пули своим трепещущим телом.
Расстреляв все патроны, Джордан одной рукой выхватил из ножен свой армейский нож, потом бросил пистолет и, наклонившись, поднял оброненный монахом меч. Он был рад хотя бы тому, что этот клинок упал внутри сферы зеленого огня.
— Иди сюда! — крикнул Стоун демону поверх черной волны визжащих тварей. — Иди и попробуй меня одолеть!
Черные глаза уставились прямо в лицо Джордану.
— Не торопись так умереть, Воитель Человеческий, я буду достаточно быстр.
«Хорошо... на этот раз я буду готов».
В душе Стоуна полыхал золотой огонь, зажженный его ангельской кровью и его жаждой возмездия. Когда Легион приблизился, Джордан вскинул трофейный меч — длинный изогнутый клинок, с зеленым нефритом в навершии рукояти. Приняв широкую боевую стойку, сержант приготовился встретить демона лицом к лицу.
У Легиона в руках тоже был меч — черное лезвие блестело ядовитым блеском, словно длинная полоса обсидиана. То было оружие не из этого мира — вероятно, его принес сюда и отдал демону кто-то из его своры.
Джордан повел кончиком своего клинка.
— Будем биться один на один? — подначил он Легиона. — Или ты боишься одного-единственного человека?
— Пусть даже ты больше, чем просто смертный, — ответил тот, — я больше не дам застигнуть меня врасплох. Посему — да, положим этому конец.
Высоко воздев меч, демон отослал свою орду и вошел в изумрудную сферу. Без малейшего вступления он сделал выпад, заставив Джордана парировать, и от силы соударения рука человека онемела до локтя. Легион бил снова и снова, медленно вынуждая Стоуна отступать к границам сферы.
«Если меня и не убьет его клинок, это сделает зеленый огонь».
Последовал быстрый обмен ударами. Сталь звенела о черный кристалл, Легион сновал туда и обратно через завесу, используя огненную преграду как щит, зная, что Джордан не сможет последовать за ним.
Наконец стремительный выпад пробил защиту Стоуна и скользнул по его боку. Горячая алая кровь омочила рубашку. Новая серия атак завершилась тем, что лезвие Легиона глубоко порезало руку человека выше локтя. А демон вновь отступил за барьер, смеясь над ним.
Джордан осознал обидную правду.
«Легион играет со мною».
Он отпрянул, уронил кинжал и прижал локоть к раненому боку, по-прежнему, однако, не выпуская меча.
Демон рванулся вперед, явно намереваясь прикончить его.
Как только он начал переступать барьер, Джордан прыгнул навстречу, надеясь, что пламя завесы на миг ослепит противника. Когда нога Легиона оказалась внутри сферы, Стоун ударил ногой, вгоняя стальные шипы на своей подошве в колено демона. Конечность врага с хрустом подломилась. Когда Легион начал валиться набок, Джордан ухватил его за вооруженную мечом руку, рванул на себя и вниз и швырнул черное тело наземь, наваливаясь сверху.
При падении он использовал инерцию, чтобы вогнать свой меч в живот противника и дернуть вверх, к безмолвному сердцу. Легион закричал и отбросил Стоуна прочь с невероятной силой. Тот пролетел по воздуху два шага и покатился по снегу. От удара об огненный барьер его спас только гранитный столп, оказавшийся на пути. Джордан врезался в него с такой силой, что, кажется, сломал ребра.
Демон уже был на ногах. Бросив свой меч в снег, он извлек клинок монаха из своего живота и пошел на Джордана, высоко вскинув оружие. Тот отпрянул, нашаривая оброненный им кинжал. И слишком поздно осознал свою ошибку.
Легион прошел мимо него и с силой опустил меч, обрушив украшенное нефритом навершие на зеленый алмаз. Камень от удара разлетелся на осколки, как и гранитная чаша, в которой он лежал. Колонна зеленого огня исчезла, словно пламя задутой свечи.
Озеро у южного берега вновь взорвалось изнутри. Вся поверхность буквально вскипела, словно в нее что-то врезалось снизу. Теперь оттуда лезли еще более крупные твари, но их по-прежнему с трудом можно было рассмотреть: тут был различим огромный черный вращающийся глаз, там — клубок таких же черных щупалец. Джордан ощутил, что эти существа были древнее и темнее, чем мелкие демоны, выпущенные на свободу прежде.
А над этим скопищем монстров восседал на своем троне Люцифер, глядя вниз, и лицо его было непроницаемо. Конус белого света по-прежнему удерживал ангела тьмы в ловушке, но надолго ли? Безупречно чистая белизна теперь была испещрена потеками тени, отображая урон, нанесенный темнице Люцифера.
Как будто поняв это, темный ангел приподнялся на троне, разрывая всё новые звенья в цепи, которая сковывала его. От его усилий земля содрогнулась, по долине прокатилась череда толчков.
Легион смотрел на Джордана с торжествующей улыбкой:
— Время человечества наконец-то заканчивается.
12 часов 10 минут
Когда земля задрожала, Эрин сжалась, и Рун прикрыл ее своим телом от неведомой опасности. Она видела, как погасла изумрудная колонна, видела, как лед на дальней стороне озера разбился, давая дорогу орде чудовищных тварей. По озеру разбежались новые трещины.
Христиан и София тащили ларец к полосе крепкого лада, преследуемые сворой демонов, которые явно набирались смелости по мере того, как обстоятельства менялись в их пользу.
Эрин поискала глазами Джордана, но у южного берега над водой поднимался плотный черный пар, заслоняя обзор.
Рун выпрямился, по-прежнему зажимая рану на ее горле.
— Эрин, ты сказала: «Я знаю, что делать», — в каком смысле?
Она поняла подоплеку его вопроса: «Что ты можешь сделать, находясь на грани смерти?»
Грейнджер безмолвно ответила ему: «Всё, что смогу».
Одной рукой она прижала к груди Кровавое Евангелие, представляя себе написанные по-енохиански строки, что заполняли страницы книги. Она с полной уверенностью знала истину, но слова по-прежнему не шли ей на язык. Слишком невероятным было то, что она только что поняла — истинное предназначение этого утраченного Евангелия, написанного самим Христом.
Эта книга была создана не затем, чтобы помочь людям освободить свою божественную природу. Она была написана, чтобы одно-единственное создание, один-единственный ангел, мог обрести спасение: Люцифер. Эрин вспомнила табличку, на которую Лазарь указал ей в библиотеке сангвинистов. Эта табличка рассказывала альтернативную версию истории о грехопадении в Эдемском саду: о том, как Ева пообещала разделить плод с Древа Познания со змеем, но в итоге нарушила это обещание.
По мере того как мир вокруг Эрин погружался во тьму, в ее памяти всплывали слова Лазаря:
«Когда Люцифер предстанет пред тобою, сердце твое поведет тебя верным путем. Ты должна исполнить завет».
Тогда она не поняла эти его слова — но зато поняла их теперь.
Змею — Люциферу — было отказано в тайном знании, которое могло дать ангелу тьмы возможность сделать иной выбор: в знании добра и зла. Он просил о возможности постичь добро и зло, и Ева своими устами пообещала ему эту возможность, но в итоге отказала ему в этом знании, и потому он так и не получил его.
Но Христос ниспослал сюда это знание для него.
— Я должна исполнить завет Евы, — пробормотала она холодными пересохшими губами.
Сквозь границу сферы на нее смотрел львенок. Словно услышав женщину, он пошевелился и тихо мяукнул. Юный зверь напомнил Эрин о ее первом коте, огромном звере по имени Навуходоносор. Тот тоже был белоснежной масти...
— Привет, Нави, — прошептала она, на миг провалившись в прошлое.
Рун наклонился ближе, пытаясь привести ее в себя. В его глазах читалась такая скорбь, что Эрин захотелось протянуть руку и коснуться его щеки в знак утешения.
— О каком завете ты говоришь? — спросил сангвинист.
Грейнджер заставила свой взгляд сфокусироваться на его лице.
— Книга... Евангелие... нужно отдать Люциферу.
Глаза Руна широко раскрылись от неверия и гнева.
