Джек Вэнс - Мэдук
У столба рыцарь придержал коня, натянув поводья. Несколько мгновений он разглядывал Мэдук, после чего спешился, привязал коня к дереву, снял с головы шлем и повесил его у седла. Мэдук увидела уже немолодого господина с продолговатым печальным лицом и длинными, мягкими, темно-русыми волосами. Тяжелые веки рыцаря, казалось, готовы были опуститься в любой момент, а болтающиеся длинные желтые усы создавали впечатление добродушной непрактич- ности.
Повернувшись лицом к Мэдук, рыцарь отвесил вежливый поклон: «Позвольте представиться. Я— сэр Джосинет из Облачного замка, благородство и честь для меня превыше всего. Могу ли я спросить, как вас зовут, каково ваше происхождение, и почему вы стоите у столба Айдильры так, словно ожидаете помощи в беде?»
«Спрашивать вы можете, — отозвалась Мэдук. — И я с удоволь- ствием ответила бы на все ваши вопросы, если бы не приближалась ночь. Чем скорее я выполню свою позорную обязанность, тем лучше».
«Хорошо сказано! — похвалил сэр Джосинет. — Насколько я по- нимаю, я мог бы оказать посильное содействие?»
«Верно. Будьте добры, подойдите поближе. Нет, в данный момент еще рано снимать доспехи».
«Вы уверены?» — усомнился сэр Джосинет.
«Совершенно уверена. Потрудитесь сделать еще несколько ша- гов».
Сэр Джосинет подошел почти вплотную и вскоре присоединился к Нисби на полу шатра.
Мэдук продолжала бдение. Приближались сумерки, и сэр Пом- Пом появился снова — на этот раз неприкрыто шагая по дороге. Он позвал издалека: «Сколько еще мы должны торчать в кустах? Скоро станет темно, а я не большой любитель якшаться с ночными тварями».
«Тогда приведи Траванте; вы можете вместе укрыться в шатре».
Пом-Пом и Траванте поспешили последовать совету Мэдук и об- наружили, что шатер теперь состоял из двух помещений; в одном из них в состоянии полной апатии сидели на полу Нисби и сэр Джосинет.
Солнце скрылось за деревьями. Мэдук почувствовала, что мышцы ее начинают ныть от неподвижного ожидания — она принялась хо- дить, делая три шага то в одну сторону, то в другую, и при этом посто- янно поглядывая на дорогу. Но становилось все темнее, и она уже почти ничего не видела.
Вернувшись к столбу, Мэдук снова замерла — от напряжения у нее мурашки бегали по коже.
Тантревальский лес погружался во мрак. Над головой бесшумно шныряли тени летучих мышей — всходившая луна по меньшей мере позволяла различать призрачные очертания дороги.
Мэдук задрожала — подул прохладный ветерок. Стоять в одино- честве у столба Айдильры в бледных лунных лучах казалось все более безрассудным и нелепым занятием.
Хотела ли она, в самом деле, доводить до конца сумасшедший план короля Тробиуса? Скорее всего, нет. Размышляя о причинах, за- ставивших ее решиться на такую глупость, она вспомнила Нисби и сэра Джосинета, сидевших в шатре, как тряпичные куклы — двух из трех возможных отцов она уже поймала! Мэдук вздохнула и стала тревожно озираться по сторонам. В голубоватом лунном свете исчезли все цвета. Дорога стала серебристо-серой, тени стали черными.
Луна тихонько поднималась по небосклону.
Над кронами деревьев, на фоне лунного диска, скользнул силуэт расправившего крылья филина.
Мэдук заметила падающую звезду.
Из лесной чащи, издалека, послышался странный звук, напоми- навший сумасшедший хохот.
Наконец произошло то, чего ждала Мэдук — по дороге медленно, шаг за шагом, приближалась тихо шаркающая тень. В пятнадцати ша- гах от столба тень остановилась. Фигура была закутана в черный плащ, лицо скрывала широкополая шляпа. Мэдук молчала, напряжен- но прижавшись к столбу.
Темная фигура не шевелилась. Мэдук медленно набрала в грудь воздуха. Она вглядывалась, пытаясь различить лицо незнакомца. Но под полями шляпы было темно — словно она смотрела в пустое про- странство.
Мэдук проговорила дрожащим голосом: «Кто ты, черная тень?»
Фигура ничего не ответила.
Мэдук попробовала снова: «Вы не можете говорить? Почему вы молчите?»
Тень прошептала: «Я пришел освободить тебя от пут. Давным- давно я оказал ту же услугу своенравной фее Твиск, к ее полному удовлетворению. Сегодня ты испытаешь такое же наслаждение. Сни- ми одежду, чтобы я мог полюбоваться твоими формами в лунном све- те».
Мэдук крепко сжимала в ладони камешек-талисман — она боялась его уронить, что в сложившейся ситуации ни в коем случае не следо- вало делать. Она робко произнесла: «Насколько я понимаю, талант- ность требует, чтобы вы помогли мне раздеться».
«Неважно, — прошептала темная фигура. — Пора приступать к делу».
Существо подступило почти вплотную и протянуло руки, чтобы снять с Мэдук ее платье. Мэдук попыталась прикоснуться талисманом к невидимому лицу, но ее рука встретила только пустоту. В панике она стала прижимать камешек к хватавшим ее рукам, но рукава черно- го плаща защищали эти руки от чар. Незнакомец отбросил ее руку и повалил Мэдук на землю — камешек выпал из пальцев Мэдук и отка- тился в сторону. Мэдук издала короткий отчаянный вопль и на мгно- вение ослабела; ей уже казалось, что все пропало. Но испуг заставил ее сделать судорожное движение — она вывернулась из холодных объятий и, стоя на четвереньках, стала лихорадочно шарить руками в поисках упавшего камешка. Незнакомец схватил ее за ногу: «Что ты вертишься? Успокойся, лежи смирно! Зачем затруднять и так уже дос- таточно утомительный процесс?»
«Одну минуту! — выдохнула Мэдук. — Поспешность тоже вредит процессу».
«Так или иначе, продолжим!»
Пальцы Мэдук нащупали талисман. Она прижала его к холодной руке, державшей ее за ногу — там, где открылся незащищенный уча- сток между перчаткой и рукавом. Рука тут же разжалась.
Мэдук с облегчением поднялась на ноги. Поправив платье и при- гладив волосы, она взглянула вниз, на неподвижный черный силуэт: «Вставай и следуй за мной!»
Она привела шаркающую тень в боковое помещение волшебного шатра, где Нисби и сэр Джосинет продолжали сидеть, уставившись в пространство. «Входи и садись! — приказала тени Мэдук. — Не шеве- лись, пока я не прикажу тебе двигаться».
Мэдук задержалась на несколько мгновений в лунных лучах, огля- дываясь в сторону перекрестка, отмеченного столбом. «Я добилась своего! — думала она. — Но теперь я боюсь узнать правду. Сэр Джо- синет, судя по всему, человек благородного происхождения; черная тень — существо в высшей степени таинственное. О Нисби ничего нельзя сказать, кроме того, что он — простой крестьянский парень».
Она вспомнила о преобразивших ее чарах: «Кажется, красота де- лает меня слишком заметной. Пора покончить с этим притворством». Пальцами левой руки она потянула себя за мочку правого уха. «Изме- нилось ли что-нибудь? — спросила себя Мэдук. — Я ничего не почув- ствовала». Когда она зашла в шатер, поведение Пом-Пома и Траванте убедило ее в том, что к ней вернулось прежнее обличье, что вызвало у нее нелогичный, но болезненный укол сожаления.
Утром Мэдук, сэр Пом-Пом и Траванте позавтракали в шатре. Они решили не кормить Нисби и сэра Джосинета, не будучи уверены, что в их нынешнем состоянии те могли ощущать голод. Еще больше им не хотелось кормить темную фигуру в черном плаще, при дневном свете остававшуюся не менее загадочной, чем ночью. Под широкими поля- ми шляпы незнакомца открывалась пустота, и в нее никто не смел за- глядывать.
После завтрака Мэдук приказала Нисби, сэру Джосинету и безы- мянной тени выйти на дорогу. Ночью конь сэра Джосинета сорвался с привязи, и теперь его нигде не было видно.
Мэдук превратила шатер в платок, и весь отряд направился на юг по Шаткой тропе. Впереди шли сэр Пом-Пом и Траванте, за ними — Мэдук; на некотором расстоянии сзади следовали Нисби и сэр Джоси- нет, а фигура в черном плаще замыкала шествие.
Незадолго до полудня они вернулись на Придурковатую поляну, казавшуюся, как прежде, не более чем поросшим травой пространст- вом с холмиком посередине. Мэдук тихо позвала: «Твиск! Твиск! Твиск!»
В глазах у нее затуманилось, в воздухе задрожал дымчатый полу- прозрачный вихрь, постепенно проявившийся очертаниями феериче- ского замка с вымпелами на башнях. Праздничных украшений, выве- шенных в честь исправления Фалаэля, уже не было; сам Фалаэль на некоторое время покинул позорный столб и сидел под березой на краю поляны, почесывая веткой труднодоступные участки спины.
Рядом с Мэдук появилась фея Твиск — сегодня на ней были блед- но-голубые шаровары, опоясанные шнурком почти на бедрах, и блуза из белого сетчатого шелка с прозрачным рисунком. «Ты не теряла времени!» — заметила Твиск. Она рассмотрела трех пленников своей дочери: «А! При виде этих троих меня посещают яркие воспоминания! Но они изменились. Нисби возмужал. У сэра Джосинета теперь какая- то тоскливая внешность, чего раньше не наблюдалось».
«Это потому, что у него опускаются веки и повисли усы», — объ- яснила Мэдук.
Твиск перевела взгляд на третьего пленника: «А это странное су- щество пусть рассудит король Тробиус. Пойдем — придется прервать размышления его величества, но с этим ничего не поделаешь».
