Записки арестанта - Ed Kuziev
В то утро декабря ударили первые морозы. Артём попивая травяной отвар, составлял планы на весну. Перевернув записи вверх ногами, на чистой стороне листа записывал свои пометки.
– Эй, хозяин. Дело есть. – прокричал Семилетов со двора. Здоровяк неохотно поднялся с кровати, накинув тяжёлую шкуру. Ожидая любой подлости, приготовил верный тяжёлый нож.
– Говори.
– Что же на пороге гостя держишь? Давай в тепле поговорим. Ежели не хочешь, пойдём ко мне.
– Не интересно. Гостей Я не звал, а твоё вероломство сполна вкусил за два месяца.
– Я схожу с ума, Артём. – сгорбился паскудник. – Я слышу голоса. Один женский молодой, второй старика, но здорового. Не смейся. Не шучу и не пытаюсь тебя обмануть. Да, натура у меня такая, что Я подлый трус, людоед, но не душегуб. Ни кого не убил, лишь поедал. Год был такой, а потом втянулся. Ходил за тобой, смотрел, чем ты занят. Мысли были тебя убить и всю зиму есть, но мне тут три года, а вот пришлют кого вместо тебя неизвестно. Тебе то одному хорошо, а мне как прожить? Целый день думаю, как тебе досадить, от того занята голова, но стоит лишь отвлечься, такой страх нападает.
– Сам же признался, что подлый трус. Вот страх тебя и берет. – усмехнулся Артём, хоть и призадумался. Фёдор явно боялся чего-то или кого-то. Запахом всепоглощающего ужаса кислой рвотой разило от старика. Сейчас паскуду привёл именно он.
– Прошу тебя об одном. Ежели чего случиться, похорони по вере латинян. Крест мне на могилу поставь. Обмыть не прошу, но в одежде мирской нельзя мне предстать перед господом нашим.
– Твоим. – поправил речь Федьки Лихолетов.
– Моим. – согласился со словами старик. – Я приготовил сукно белое. Обмотай меня и головой на восток отправь. Как солнце восходит с той стороны, так и я воскресну в судный день. Освященных ворот и погоста нет, но думаю это и не важно. Я тут на листочке молитву написал, положу в сукно. Прочти над телом. Обещай похоронить!
– Похороню, не сомневайся. Чтобы ты ещё и после смерти смердел! Хватило мне и твоих осенних ароматов. У тебя все? – Получив кивок, Артём закрыл дверь и пошёл к кровати. Сомнение обуревало его.
– Домовой, ежели знаешь, чего про нечистого, что врага нашего испугал, дай знать. В долгу не останусь. – подождав немного ответа, арестант скривился над своим суеверием, сел на кровати и взял дневник. В тот же миг двуручная пила сорвалась со стены, упала на пол с леденящим душу визгом. Схватив лампадку с медвежьим жиром, здоровяк подскочил к инструменту. Оглядел её по кругу, поднял с пола, а когда решил повесить, увидел, что гвоздь обломан у основания, а теперь блестел ровным срезом, отражая свет.
– Благодарю за ответ. – ошеломленно поблагодарил домового и бухнулся на лежанку, подняв дневник с пола, долго всматривался в Рисунок, на случайно открытой странице . А ниже странного узора было написано крупными буквами.
"Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ СЕРДЦЕ ТЬМЫ"
Артёма пробила молнией мысль. "О том судачили на корабле".
Тяжкий труд за последние два месяца не давал ему возможность почитать записи, сейчас же он кинулся их изучать со всем усердием. Читая кусками, он старался поскорее дойти до размышлений автора о сердце.
"– В очередном порту слышал дивную историю, запишу её для памяти…
– Ты предала меня. Всё эти слова о выкупе и приданном, лишь для того, чтобы Я уехал на заработки, а тебя позабыл. Только Я любил и вернулся на три месяца раньше срока. Успел на твою свадьбу. Алхимия, моя дражайшая Катерина – это не только микстуры и кислоты. Это знание, как влияет сурьма и ртуть на человека. Что такое хлорид. Но вино на твоей свадьбе расскажет тебе про эти нюансы....
– Нет смысла бежать и скрываться. Я кутил и прожигал серебро, что собирал долгие полгода. Моя любовь с синем лицом похоронена вместе с женихом. Все приглашённые гости, засыпанные известью составили им компанию. Будьте прокляты…
– Я во всем сознался сам. Пришёл к дьяку и рассказал всё. О том, как подделывал монеты, где их чеканил, как отправил сотню людей. Просил меня казнить. Но вместо этого меня сошлют на каторгу....
… Это остров, и он огромен. Нас на нем четверо человек. Убийцы, отравители, мошенники. Нас ждала сторожка с инструментом и три года отпуска…
– Василия разодрал медведь на наших глазах. На острове! А мы только начали строительство домов....
Медведь приходит на каждый третий день, с трудом, но достроили пятистенок, у нас возникли проблемы с едой....
– Мы выстояли, прогнали рыжего зверя. Огонь и рогатина, вот все наше оружие. В доме тесно втроем. Каждый захотел свой собственный дом....
Зима ужасна… Так холодно боже, а прогреть большой дом тяжело. Я благодарю судьбу, что не стал расширяться…
Латиняне принесли ёлку, будут праздновать рождество. Дикари! Ель всегда была символом похорон. Звали в гости на сочельник. Вся нечисть вылезет в ту ночь, а они радуются.
Я видел её. Видел… В свадебном саване, с закрытым вуалью лицом. Полуночница. Она шла впереди и указывал пальцем на живых. А следом шёл он. Я рванул обратно в дом и завалил дверь. Оба мужа закричали от страха, а мне стало необычайно холодно. В ту ночь я скормил печке все, что приготовил на неделю. Сидел спиной к ней и слышал вопли других несчастных. Стены покрылись изморозью, а я дрожал от всепроникающего холода. Волосы, ресницы и борода покрылись сосульками, а одежда хрустела при движении, но печь. Она меня спасла. В отчаянье, я залез
