Валерий Иванов-Смоленский - Битвы Белой Руси. Книга 1
Город Вильно и большая часть Виленского воеводства из состава Западной Белоруссии формально был передан Литве лишь 10 октября 1939 года, в день подписания договора об этом между СССР и Литвой. На тот момент там проживало лишь около 3 % этнических литовцев.
А уже, 3–6 августа 1940 года Литва, Латвия и Эстония были включены в состав СССР.
26 июня 1941 Вильнюс был захвачен немецкими войсками и освобожден частями 3-его Белорусского фронта 13 июля 1944 года.
Не буду продолжать. К тому, что Вы прочли, добавлю всего лишь один штрих — название этого города произошло от реки, на которой он стоит. Река, являющаяся притоком Немана, в границах Беларуси называется Вилия, а в пределах территории современной Литвы — Нярис…
Полностью самостоятельным литовское государство стало лишь в 1940 году, в составе СССР, а современной, сполна независимой, Литве менее двух десятков лет. И она сейчас воссоздает свою историю.
Но как? По мнению литовских ученых Великое княжество Литовское это и есть чисто Литва. Известно, что предками современных литовцев и латышей являются западные балты — жемайты, аукшнайты, земгалы, курши и латгалы.
Древне-литовское племя — жемайты (по-русски жмудь) проживали в области, расположенной на северо-западе современной Литвы. Позже, в XIII веке, там образовалось самостоятельное княжество со столицей в Рассейняе, которое на рубеже XIII–XIV веков было завоевано Тевтонским орденом. И лишь с начала XV века оно вошло в состав Великого княжества Литовского (ВКЛ). И чтобы подчеркнуть свое отличие от литвинов, коренного населения средневековой Литвы, жемойтцы выторговывают у князя Витовта автономию. А нам рассказывают…
Но вот и контраргументы.
Ну и что с того, что население ВКЛ было преимущественно белорусским? И что с того, что и белорусский язык был главенствующим и государственным? И что в истоках государственности стояли белорусские князья? Это были присоединенные Литвой земли, говорят они. Добавлю: малюсенькой Литвой — большущие земли и целые народы.
И Вы серьезно поверите, что более сильные завоеватели оставили свой язык и стали говорить (и не только говорить — язык стал государственным) на языке покоренных?
Представьте себе, что в 1941 году немецкие оккупанты забыли про свой хох-дойч и разом перешли на белорусскую мову…
Или, напротив, с переходом белорусов под власть русского царя — вся российская империя перешла на белорусский язык. Мелодичнее и красивее, видите ли…
Как бы не так. В 1836 году царь Николай I издает указ о введении во всех учебных заведениях Белоруссии преподавания только на русском языке.
Но… Не было в названии государства слова «Белая Русь» или «Беларусь» и все тут. Это главный аргумент. Есть в названии Литовское, есть позже даже Русское и Жемойтское, а Белорусского — нет.
А, как же быть с тем, что национальный состав белорусских земель, входивших в Великое княжество литовское, не изменялся на протяжении веков и составлял от 79 до 81 процента. Таков он и поныне. Изначальное самоназвание (есть такой демографический термин) народа «беларусы», проживающего на этих землях, также не менялось и остается названием современного народа «беларусы». Белорусский язык, как государственный, существует, как минимум, с начала XIII века.
И теперь осмыслите другие данные.
Даже на фактических литовских землях в 1897 году литовцы составляли лишь 61,6 %. Почти полностью литовской была только Ковенская губерния. Самоназвание литовцев было первоначально «летувяй». Государственным литовский язык стал лишь в самой Литве в XX веке. И даже по переписи 1979 года литовцы составляли 80 % населения Литвы.
Все эти сведения почерпнуты из Демографического энциклопедического словаря (Москва, «Советская энциклопедия», 1985).
Сегодня население Беларуси (пережившей две поистине истребительных войны) около десяти миллионов, то есть менее даже, чем в 1940 году. А должно было быть, в начале третьего тысячелетия, не менее 23 миллионов. Население Литвы (не воевавшей) составляет всего лишь 3,8 миллиона жителей.
Все это свидетельствует о том, что в совместном государстве — Великом княжестве Литовском по всем важнейшим показателям, определяющим признаки государства, доминировали белорусы.
Тем не менее, Литва, не побоюсь этого слова, единолично, присвоила себе символы Великого княжества Литовского — герб и цвета флага. И утверждает себя единственным преемником этого княжества. Но не буду больше продолжать развивать эту тему, чтобы меня не наградили модно-страшным сегодня термином с грозной приставкой нац.
Короче говоря, свежему государству требуется своя история. И совершенно не нужны документы и реликвии на чужом (белорусском) языке, проливающие свет на эту историю. Уловили?
Не нужны чужие документы? Так, отдайте. Не отдают. Говорят, во время оккупации российской, а затем польской и далее немецкой, куда-то пропали… Оккупация, действительно, была. А, вот виноваты ли в этом оккупанты — большой вопрос.
Один из первых белорусских археологов польский историк и хронист XVI века Матвей Стрыйковский, скрупулезно изучавший историю края с помощью раскопок, свои труды отправил в Варшаву. Некто помещик Р. Бжостовский в своем имении Мосар (на Полотчине) раскопал курган и удивительные находки направил польскому королю Станиславу Августу.
Так и расходились по иным городам и землям белорусские свидетельства древности, различные раритеты, письменные и печатные произведения старинных авторов.
Поэтому современным исследователям исторического прошлого Беларуси очень сложно что-то установить и доказать. Очень мало первоисточников — основ установления далекой исторической истины.
И опять же не бравады для, а в некоторое подтверждение — кто же стоял у истоков? Первый памятник письменности на белорусском языке, дошедший все же до нас называется «Договор Полоцка с Ригой» и датируется 1330 годом. Носящая характер частного документа «Жалованная грамота Великого князя Литовского Александра Витовта Кестутиевича Василию Карачевскому» пришла к нам из далекого 1386 года. В основе современного белорусского языка лежит все та же древняя кириллица.
С некоторой оговоркой, к самым первым рукописным текстам белорусского народа можно отнести и договорную грамоту смоленского князя Мстислава с Ригой (1229 год) и грамоту полоцкого князя Изяслава (около 1265 года) и другие. Оговорка же заключается в том, что эти памятники письменности были исполнены славянской кириллицой, но с явными характерными признаками белорусского языка.
В Дрогичине была найдена костяная рукоять ножа с надписью, исполненной таким же образом: «Ежъковъ ножъ, а иже и украдет — прокляту бу…». Находка относится к XII–XIII векам.
А, если взять уникальный, датированный 1171 годом, Рогволодов Камень?
Представьте себе на огромном валуне, на трехметровой высоте высечены крест и надпись: «В лето 6679 мая в седмой день доспен (иссечен — примеч. авт.) крест сей. I помози рабу своему Василию в крещении Рогволоду сыну Борисову».
6679 год и есть по современному летоисчислению 1171 год. А речь здесь идет о друцком князе Рогволоде Борисовиче (в крещении Василии), который в голодную зиму 1170–1171 годов совершил обряд освящения языческого камня с мольбой на урожай. Кто не знает Друцк (Дрютеск), некогда центр сильного княжества, сейчас просто село в Оршанском районе Витебской области. А сам камень найден неподалеку от деревни Дятловки, расположенной там же.
Впрочем, история белорусской письменности не относится напрямую к предмету моего исследования, по теме же сказано вполне достаточно.
Литовцы могут похвастаться лишь 1547 годом (через 200 с лишним лет), когда на литовском языке, основой которого явилась латинская графика, вышел «Катехизис М. Мажвидаса». Причем, близкий к современному, единый литовский язык сформировался лишь в конце XIX — начале XX веков, на основе западно-аукштайского диалекта.
Возьмем и поляков, с которыми мы позже соединились в единое федеративное государство. Их древнейший памятник письменности «Свентошикские проповеди» датирован около 1363 года. То есть, тоже на пару десятков лет позже белорусского. А современный новопольский язык сложился со второй половины XVIII века.
И крохотное дополнение.
Первая книга русского первопечатника Ивана Федорова вышла почти на полвека позже первой печатной белорусской книги Франциска Скорины. Кстати, Иван Федоров (Федорович, примеч. авт.) сам был родом из-под белорусских Барановичей. Но это так — между прочим.
Таковы факты.
И таким образом, надеюсь, я убедил читателя, что «Литва» тех времен это чисто исторический термин. И он никоим образом не соответствует современной Литовской республике ни географически, ни исторически, ни этнически и ни территориально.
А нам, что (извините, не могу подобрать другого слова) вешают?
