Сорняк - Евгений Вторкин
Когда я вспомнил о спрятанном за пазухой бутыльке с ядом, у меня начал вырисовываться план действий. Надеюсь, получится провести удачную махинацию и отравить напиток дикарки.
Но даже после того, как я обдумал прекрасную идею, слабость из колен никуда не ушла. Ноги продолжали дрожать, и мне пришлось превозмогать себя и находить потаённые силы лишь только для того, чтоб подойти к выходу из комнаты и открыть дверь.
Перешагнув через порог, я всё же остановился. Обернулся и посмотрел со всевозможным презрением на спящего убогого, который из-за всратого глотка спиртного вырубился так, что теперь не добудишься. Бесит!
Разозлившись, я со всей дури хлопнул дверью.
Сжимая кулаки и представляя, как пинаю спящего убогого, я шагал по коридору, пока не остановился перед самой лестницей. Уловил перемену в обстановке на первом этаже.
Голосов стало больше. Произошёл прямо наплыв посетителей. Видимо, те оргии закончились, и извращенцы пришли сюда. И это очень плохо. Плохо, что из-за резкого увеличения зрителей, мне будет почти нереально найти возможность для незаметного убийства дикарки.
Надо спуститься, осмотреться и скорректировать план действий. Наверное, начну разрабатывать варианты, как сократить количество нежелательный свидетелей.
— Захлопнись!
После громогласного выкрика татаамской женщины, пропали все звуки. Питейное заведение погрузилось в тишину.
Подвергнувшись любопытству, я лёгкой походкой, чтобы не издавать лишнего шума, поспешил на первый этаж, но остановился в середине лестницы. Заняв удобную позицию, я уселся на ступеньки и начал вглядываться в происходящее.
За одним из столов сидел старикашка и размахивал дрожащими руками перед стоящей над ним дикаркой.
— Аготум мамаум Оитум, я уже слишком стар для этого. Не могу я есть жирное мясо. Прошу, принеси молочную кашу, которую я заказывал.
Немного почесав затылок, женщина забрала со стола огромный поднос с жареным мясом.
— Ну и ходи голодный!
— Но я ведь заплатил за…
— Захлопнись! Слабак.
Старик резко поднялся, но промолчал. Видимо, не осмелился высказаться. Единственное, что он смог мог, это молча стоять и провожать взглядом уходящую с его едой рогатую женщину. Развернувшись, старик побрёл к выходу из таверны.
Гниль болотная!
Я засмотрелся на «опущенного» человека и не сразу понял, что дикарка двигается в сторону лестницы, на которой я сижу. Занервничав, я рывком поднялся со ступеньки и сбежал вниз по лестнице, освобождая ей путь наверх.
Вот только я ошибся. Дикарка шла не к лестнице, а к расположенному возле неё столу.
— Гы, какой дёрганный ушастик… Симпатичный ушастик.
— Ам… Привет?
Она странно оскалила зубы и сморщила розовое лицо, подошла к столу и бросила на его центр огромный поднос с мясом.
— Ушастик, мясо хочешь?
Повернув голову, я увидел двуручный топор и другие вещи принадлежавшие дикарке. На столе так же стояла кружка с недопитым пивом.
Великолепно. Судьба преподнесла мне шанс отравить её напиток.
— Да. С удовольствием присоединюсь к трапезе.
— Ну, тогда падай и жди меня. Я ща вернусь.
— Понял.
Кивнув в ответ на приглашение, я подошёл к столу и начал усаживаться. Тем временем дикарка развернулась к залу и, уперев руки в бока, напрягла спину.
— Эй! Уроды!
Я заметил, что её массивный хвост двигается не под стать ситуации. Она виляет им из стороны в сторону с несвойственной дикарке радостью, прям как дворовая собака. Пока я разглядывал её чешуйчатую спину, посетители трактира молча таращились на неё и ждали продолжения.
— Кто ещё жрать хочет⁈
Стоило ей задать вопрос, как тут же поднял руку мужчина, который сидел в дальнем от нас углу.
— Чесночные гренки и тарелку сыра!
Вслед за ним начали выкрикивать и другие посетители.
— Грибной пирог, пожалуйста!
— Кажунку с орехами и кувшин молока!
— Фруктовый торт для девушек! И пива с тарелкой сыра!
С каждым последующим выкриком хвост дикарки становился всё менее энергичным, а вскоре и вовсе перестал шевелиться. В итоге она не выдержала и подошла к ближайшему крикуну. Схватила того за затылок и, нагнувшись, угрожающе приставила к его лицу свои острые рога.
— По морде захотел⁈ Урод.
— Аа-а… Нет. Я передумал. Принеси мне мяса.
Отпустив испуганного мужика, дикарка обернулась и посмотрела на других посетителей таверны.
— Ну а вам, уроды, что принести⁈
— Мясо!
— Да-да, нам тоже мяса!
— И мне мясо! Да побольше.
Пока посетители выкрикивали свои новые заказы, татаамская женщина воззрилась на меня. Стояла, оценивающе рассматривала и хищно облизывала губы.
— Сегодня слабаки будут жрать мясо. Ну а я отведаю сладенькое…
Посетители заметили нездоровый интерес дикарки ко мне и начали перешёптываться, совсем не стесняясь остроты эльфийского слуха.
— Кабзда ушастому.
— Да-а-а, сейчас будет мясо. Ха-хах…
Я прислушался к парочке за столом, стоящим в дальнем углу, и там тоже говорили обо мне.
— Слушай, ты там недавно говорил, что не любишь фокусы. А как тебе такой номер? С исчезновением хлюпика.
— Хах-ха. Разве речь тогда шла о таких фокусах?
Перевёл фокус внимания чуть ближе, и снова понял, что все думают только о нас с дикаркой.
— Я намокла от одной лишь мысли, что эта бешенная сучка сейчас набросится на парня и начнёт прилюдно иметь его.
— Ты слишком хорошо о ней думаешь. Эта чокнутая сначала переломает ему ноги, дабы он не сбежал. Потом выпьет пива вприкуску с жирным мясом. И только потом, когда ей надоест слушать крики боли из-за переломанных ног, она наконец соизволит прилюдно поиметь парня.
— М-м-м, как же сексуально ты это всё рассказывал. А ну иди сюда. Возьми меня прямо здесь.
Гниль болотная!
Из-за того, что я развесил уши и сосредоточился на перешёптываниях посетителей, совсем не заметил, как дикарка закончила со своими делами и уже вернулась обратно к нашему столику. Теперь возвышается надо мной и…
Замечаю резкий выпад, нацеленный мне в лицо. Пытаюсь уклониться, но не успеваю. Женщина ловит мой подбородок.
Лицо татаамской женщины приблизилось настолько, что я начал чувствовать зловонное дыхание сквозь её острейшие зубы. Неосознанно начал дёргаться. И за попытку вырваться из захвата, она наказывает невыносимой болью. Хоть я старательно сжимал кулаки, по моим щекам всё равно потекли слёзы.
Заметив мою слабость, дикарка ехидно улыбнулась и тут же усилила напор. Её когти впились в кожу, пуская мне кровь и до хруста сдавливая челюсть.
— Обожаю хрупких мужчин… Они так легко ломаются.
Дикарка сильнее сжала пальцы, заставляя меня задрать подбородок. Затем наклонилась
