Проданная. На стороне солнца - Таня Свон
Рафаэля перенесли в мастерскую, где помимо меня и старика-изобретателя были еще двое стражников. Судя по их лицам, мужчины считали себя везунчиками, ведь именно их выбрали для охраны во время столь необычной процедуры.
Если выживут после того, как на материк заявится Солнцеликая, будут рассказывать об этом дне своим детям и внукам, уверена.
— Все ваши протезы безупречно работали, — я стояла на безопасном расстоянии от стола. Так, чтобы видеть процесс работы, но при этом не мешать. – Я слышала много похвал вашим изобретениям.
— Но я делал руки и ноги на замену сотни раз! А тут сердце!
— У вас получится, — успокаивала нас обоих я. – Просто помните, что на кону две жизни – ваша на свободе и его… Вообще.
Старик что-то пробурчал и опустил на нос странные очки с несколькими линзами, которые можно было менять. Он выбрал самую крупную линзу, из-за чего его глаза стали выглядеть в два раза больше.
— Я попытаюсь, — пообещал он, и я ушла, оставляя в мастерской, где все дышало жаром каминного огня, свою надежду.
Первым делом я вернулась за Гекаром. Освободить его оказалось сложнее, чем я думала. Этому противились все. Мне пришлось пообещать, что лично прикончу жреца, если он что-то вытворит. Камеру все же отворили, неохотно сняли с Гекара сдерживающие кандалы.
Без шлема Гекар выглядел ужасно. Он сильно похудел, кожа обтягивала череп и кости. Щеки впали. Глаза из-за худобы казались больше обычного. Черные волосы хоть и отросли, но были блеклыми и ломкими.
Я смотрела на него с жалостью, а остальные ждали, что вот теперь он нападет! Но Гекар лишь протянул мне лист бумаги, аккуратно сложенный квадратом, и попросил:
— Отправь сейчас. Хочу убедиться, что Антинуа жива.
Письмо тотчас ушло к адресату, и Гекар облегченно выдохнул.
После этого мы направились в бальный зал, где уже собралось достаточно народу. И все ждали, когда я расскажу правду.
В зал принесли скамейки и стулья для дам и пожилых людей. Их было немного. А вот остальные десятка три или четыре стояли чуть позади и ждали, когда я поднимусь на помост.
— Давай, Тиа, — подбодрил уже знакомый маг с острым нюхом на правду и чувства. – Мы все хотим тебя видеть и слышать.
Он кивнул на помост, и я нехотя забралась на него. Чувство было странное. Я стояла там, где в мой единственный визит во дворец на троне сидел ныне убитый король. Я будто брала на себя слишком много, стоя там, где до меня на толпу взирал правитель королевства.
Я еще раз окинула взглядом огромный зал, освещенный свечами. Наше собрание не занимало и трети от большого пространства этого помещения. Однако даже так меня окутывала нервная дрожь и волнение. Поверят ли мне эти люди, когда скажу, что древняя богиня вернулась в теле с нашей Рафаэлем дочери? Поймут ли, насколько велика угроза?
— Все началось с того, что я решила сбежать от Рафаэля, — опустив глаза в пол, проговорила я, но быстро спохватилась. – Хотя нет. Все началось гораздо раньше. В библиотеке Валанте Карстро, когда он дал мне тайное задание…
Я рассказывала подробно и честно. Прекрасно понимала, что мне важно донести до этих людей правду, чтобы убедить взяться за оружие и готовиться к грядущей битве с Ясной. Все собравшиеся здесь – важные персоны в жизни нового Артери. Приближенные Рафаэля, наместники городов и провинций, управляющие контролем над законами, торговлей и обороной…
Даже Гекар, которого все сторонились и держались подальше от колонны, к которой он привалился плечом, играл важную роль. После кровавых походов Рафаэля в королевстве почти не осталось выживших рыцарей круга луны, а значит и не осталось жрецов Лунного Стража, которые всегда — за редким исключением — оказывались членами ложи магов.
Жрецы покровителя чародеев всегда пугали меня, потому что имели большое влияние и часто сами выносили приговор об усмирении. Но сейчас я прекрасно осознавала, что сила жрецов Лунного Стража может пригодиться. Все же однажды этот бог уже победил и Царицу Мечей, и Воя Ночи.
Меня слушали внимательно. Даже Вида, которую я заметила в тени у самой стены, не пыталась насолить. Не знаю, было ли ей интересно или же она просто усвоила урок и больше не хотела кататься по полу от навязанного смеха. Лишь когда я упоминала Рафаэля, губы Виды, кажется, зло поджимались. А когда я стала рассказывать о Ясне и о том, как она родилась, Вида не выдержала, осела на пол и стала утирать лицо тыльной стороной ладони.
Плакала, потому что жалела Рафаэля, которого убила собственная дочь? Или завидовала нашему короткому счастью?.. Счастью, которое я даже не осознавала, пока не утратила.
Я как раз перешла к той части рассказа, где Ясна сжирает сердце, в котором заключалась черная магия Воя Ночи, когда двери в бальный зал вдруг распахнулись.
Собственное сердце сделало кувырок.
«Это он!» — встрепенулось все внутри, и я вытянула шею, чтобы разглядеть вошедшего.
Тут же обернулись и мои слушатели. В зале повисла секундная тишина, а потом…
— Пустите! Гекар!..
Тонкий светлый силуэт ускользнул от стражников и метнулся через зал. Стражи попытались схватить девушку, вытянуть ее обратно за двери, но Антинуа бежала так быстро, что я даже в форме отродья вряд ли догнала бы ее.
Отчего-то грудь залило тягостным чувством светлой грусти. Я улыбалась, глядя, как Гекар и Анти находят друг друга взглядами, бегут, а потом останавливаются в паре шагов друг перед другом… Чтобы уже через миг оказаться в крепких объятиях.
Мне знакомы эти сомнения. Момент, когда замираешь, глядя в до боли знакомые глаза, не зная, кто перед тобой сейчас. Любовник или враг?
Для нас с Рафаэлем эти мгновения тянулись непозволительно долго – недели и месяца. Анти и Гекар же разрушили возникшую между ними стену за считанные секунды.
Вокруг зашуршали шепотки. В сторону Анти и Гекара летели колючие взгляды.
— Я вернулась сразу, как получила твое письмо, — гладя Гекара по впалым щекам, говорила Анти. Ее глаза блестели от слез. – Почему ты не писал мне раньше? Почему только сейчас признался, что не отвернулся от меня? Я ведь…
