Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - Евгений Захарович Баранов
— Да, еще вчера я думала, что сильнее меня никого нет. Но сегодня, когда выгоняла стадо, я заметила пещеру. В ней поселился богатырь, на которого я и взглянуть не посмею. Пойди к нему.
И показала юноше дорогу.
Шел Балкарук, шел и нашел пещеру, находившуюся над слиянием рек Баксана и Малки. День был жаркий. Он наклонился к источнику, чтобы напиться, вдруг на него упала тень. Он оглянулся и увидел: шагает по горам и долам чудище, папахой облака задевает, ногами скалы разбрасывает. В руке его был конец толстой цепи, он тащил за собой сто одну арбу, нагруженную припасами. Великан шел без дороги, прямо в гору, и еще посвистывал. От его свиста ветер поднялся, деревья к земле пригнулись.
Присмотрелся Балкарук к невиданному богатырю, ужаснулся: была у него лишь половина тела — половина головы, половина туловища, одна рука и одна нога. А вдоль разреза шел плетень, замазанный глиной.
Великан приблизился к пещере, отвалил от нее камень ударом ноги, втащил вовнутрь арбы и стал есть.
Балкарук подождал, пока великан насытился, потом подошел к нему, говоря:
— Привет тебе, Раздвоенный! Меня прислала мать рыболовов-богатырей, чтобы я преклонился перед твоей мощью.
Горько усмехнулся Раздвоенный:
— Надеюсь, — сказал, — не для оскорблений прислала тебя нана, мать рыболовов. Взгляни, мое тело рассечено тем, рядом с которым мы все кажемся муравьями. Если хочешь склонить свою голову перед настоящим богатырем, побереги поклон свой, о юноша! Сойди в равнину, там пасет табуны Ногай-богатырь. Этот Ногай победил меня, а потом из жалости скрепил мое тело плетнем, вымазанным глиной.
«Ну, — подумал юноша, — кажется, приходит конец моим поискам. Невозможно, чтобы нашелся кто-нибудь сильнее Ногая-богатыря! Ведь недаром сказал Раздвоенный: мы все кажемся рядом с ним муравьями!»
Отдохнул Балкарук в пещере, подкрепился пищей, предложенной Раздвоенным, и сошел вниз, в равнины. Там протекала река Терек, размывающая берега, покрытые высокими курганами.
Шел он долго, потерял счет дням. Наконец, повстречался с табунами, которые охранялись маленьким всадником с косыми глазами. Спросил его Балкарук:
— Послушай, косоглазый! Не знаешь ли, как найти Ногая-богатыря, победившего Раздвоенного?
Всадник подъехал к молодому горцу, засмеялся, показал свои белые зубы, скрытые редкой черной бородой:
— Зачем искать Ногая, когда Ногай стоит перед тобой? Вот этими руками я сразил того, о котором говорит язык твой.
Совсем изумился юноша. Широко раскрыл глаза. А Ногай говорит:
— Как видно, удивляешься ты, пришелец. Но так уж всегда было и будет: против самого сильного может выступить еще более сильный и победить его.
— Нет, нет, — воскликнул Балкарук, — уж если ты одолел Раздвоенного, то нет никого сильнее тебя. Прими мой поклон, богатырь Ногай!
Еще ярче засияли косые глаза Ногая:
— Ошибаешься, мальчик, — сказал он, — и я кое-кого боюсь. Из дальних степей приезжает сюда иногда Степной Наездник, чтобы угнать мои табуны. Я боюсь его…
Задумался юноша. Показалось ему, что нет конца-краю его поискам. Поколебалась душа его. Но он овладел собою и пошел в дальние степи, чтобы повидать Степного Наездника.
Путь его лежал через безводную пустыню, покрытую кое-где солончаками. Шел он двенадцать дней и двенадцать ночей. На рассвете двенадцатого дня заметил пестрый шатер, расположенный на берегу высохшей реки.
Около шатра сидел Степной Наездник над трупом своего сына и рыдал, и ручьи слез его наполняли русло реки.
Приблизился к нему Балкарук, поклонился достойно и объяснил, откуда и зачем пришел, чтобы потревожить его. Степной Наездник молча выслушал повесть Балкарука, потом вытер глаза и сказал:
— О юноша! О неразумный Балкарук из горных ущелий, лежащих на границах ледников! Неужели никто не открыл тебе, что над всеми властвует Закон Судьбы? Ты говоришь: Ногай победил Раздвоенного, а Степной Наездник победил Ногая. Я же отвечаю тебе: все это наваждение и суета! Взгляни, пришла минута моя, и я, побежденный Судьбою, сижу над трупом сына, рыдая…
Низко поклонился Балкарук Степному Наезднику и тронулся в обратный путь, умудренный всем виденным и слышанным. И с той поры он уже искал не силу, но мудрость, чтобы познать Закон Судьбы.
Сказание об Амиране
I. Охотник
Смелый охотник жил в лесу, вершина которого достигала неба. Была у него жена, хлопотливая, молодая, и два сына, подростки. Сыновья росли крепкими, как сучья дуба, резвыми, как молодые пташки.
С рассветом вышел охотник на охоту. Видит: лежит при дороге орлиное гнездо. Наклонился над ним — видит: лежат в гнезде два вороньих яйца. Удивился лесной житель — никогда ни о чем подобном не слыхал.
Взял яйца. И только их взял, вылупились из них две собаки: белая и черная. Пожал плечами, ничего не сказал, пошел. Собаки последовали за ним.
Сначала шел он впереди, потом собаки побежали вперед. Охотник думал: «Приведут меня к дичи». Так шли полдня, и замечает охотник, что очутился в незнакомом краю. Великая тишина царствовала вокруг. Лес поредел, открылись высокие скалы, утесы.
Послышался охотнику отдаленный вопль, будто шакал воет или ребенок плачет. Прислушался. И собаки уши подняли. Стоны неслись от скал. Быстрым шагом двинулся навстречу звукам. Подошел совсем близко: перед ним высится неприступный гранитный кряж, на вершине которого виднелась башня. Из башни раздавались стенания и плач.
II. Дали
«Кто бы ни был страдающий, — сказал про себя охотник, — я должен ему помочь».
Полез вверх, карабкаясь, падая и снова поднимаясь. Вот, взобрался он на вершину, нашел вход в башню.
В башне, на каменном полу, лежала охапка соломы, а на соломе лежала женщина удивительной красоты, с золотыми кудрями. Она мучилась родами, это ее вопли слышал охотник.
Увидев пришедшего, женщина улыбнулась ему. Потом сказала:
— Сядь, выслушай мою повесть.
Охотник сел, псы расположились направо и налево от него.
— Мое имя Дали, — начала женщина, — я единственная дочь царя (из рода) Дареджанов. У меня был жених, солнцеокий юноша. Шлем его украшал полумесяц, ноги осыпали звезды. Враги отца моего желали лишить его потомства, они похитили меня и отдали птице Анкаа, принесшей меня сюда. Мой жених повсюду искал меня, а я сидела у окна башни, пела песни и вила из волос веревку, чтобы помочь милому подняться на недоступный утес. Возлюбленный услышал мой голос, нашел место моего заключения. Он нашел способ подняться в башню: завернулся в баранью шкуру, птица Анкаа подняла его и оставила здесь. О, как сладостна была наша встреча. О, как радостно было любить возлюбленного моего. Три дня и три ночи, притаившись в башне, мы любили друг друга. Потом поднялась буря. Прилетела птица Анкаа.
