Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Думаешь, он меня любил?
— Не сомневаюсь. Иначе не оставил бы взрослого сына и жену, с которой прожил не один десяток лет.
— А если это был всего лишь расчет?
— Не похоже. Он ведь был к тому времени вполне состоявшимся бизнесменом, заметной фигурой в городе. Женитьба на тебе всего лишь придала ему дополнительный стимул в бизнесе.
Лариса помолчала, бессмысленно помешивая в чашке остывший кофе, в упор посмотрела на отца.
— Ты все знаешь о его бизнесе?
— О легальном?
— И нелегальном тоже.
— Что-то знаю, — пожал губернатор плечами. — О чем-то могу догадываться. И то, скорее, от сарафанного радио.
— Тебе известно, что он занимался наркотиками?
— Дочь, с ума сошла? — отец оглянулся. — Соображаешь? Здесь посторонние люди.
— Здесь никого нет. Ни души вокруг. Мы говорим один на один… Ты обязан сказать мне все.
— Что сказать? О чем?
— О том, что твой бывший зять главный наркодилер города!
— Не ори! — сквозь зубы произнес отец.
— А ты не затыкай мне рот!.. Я обязана знать все. И понимать, почему ты все скрывал!
— Что ты несешь, идиотка?.. У тебя совсем с головой не в порядке?
— Может, с головой и не в порядке, зато совесть моя чиста! В отличие от твоей! — дочка перетянулась через стол к отцу, зашептала со слюной на губах. — Догадываешься, почему он сбежал от меня? Вдруг, неожиданно, без предупреждения! Струсил, испугался, решил пойти на опережение! И я не удивлюсь, если он свалит все свои махинации на кого-то другого. Например, на тебя.
— Уже свалил.
— Что?
— Твой любимый заявил, что я главный в наркомафии, и теперь заметаю следы. Про расстрел автоколонны знаешь? Так она, оказывается, была расстреляна моими людьми, по моему приказу!
Лариса откинулась на спинку дивана, смотрела какое-то время на отца расширенными от удивления и чуть ли не восторга глазами.
— Класс… Блистательный ход. Ему остается теперь только все доказать.
— Этот ублюдок докажет. Он уже делает весьма неоднозначные шаги.
— Отец… Послушай, отец. Ты умный, хитрый, опытный игрок в этой жизни. И если ты даже не знал, но хотя бы лишь догадывался о делах Артемия, почему молчал? Почему не написал заявление, почему не посадил, почему не сказал мне?
— Думаю, ты тоже догадывалась, — усмехнулся губернатор. — У тебя ведь, дорогая, отцовская интуиция. Поэтому не ври здесь, не строй из себя святошу, не упрекай меня библейскими истинами.
— Хорошо… Допустим, чувствовала, подозревала. Но молчала. Из-за любви. Да, закрывала глаза, запрещала думать в эту сторону. Последнее время он раздражал, я чувствовала неладное и все равно любила… А ты? Почему все-таки ты, мой отец… которого я считала образцом честности и порядочности… почему ты молчал?
Тот в задумчивости постучал пальцами по столу, усмехнулся.
— Наверно, тоже из-за любви… Из-за любви к тебе. Я видел твое отношение к нему, старался не мешать, помогать, делать все возможное ради твоего благополучия. Не хотел видеть тебя несчастной. Надеялся, пронесет. Но, как выясняется, не пронесло.
— Ты в курсе про его сына-наркомана?
— Разумеется.
— А про подельника, у которого нос проваливается от кокаина?.. Зыкова Георгия Ивановича!
— Я многое знаю, дочь. Больше, чем ты себе представляешь. Только кому это интересно?
— Мне!.. Мне интересно. И важно! Я хочу гордиться своим отцом. И даже если тебя погонят с этого проклятого кресла, я все равно буду считать тебя лучшим из отцов! И буду рядом. Не пропадем, выживем.
— Что ты предлагаешь?
— По телевидению, через прессу, интернет ты расскажешь все, о чем знал и молчал эти годы. Тебе есть что рассказать. И не только про Артемия… Мерзкое стадо журналистов-ублюдков накинутся на тебя, будут грызть и терзать, но ты выстоишь и выйдешь после всего этого достойным и просветленным. Я хочу этого, отец.
— Красиво. Очень красиво, — усмехнулся губернатор. — Но нереально.
— Почему?
— Убьют. Не дадут даже дойти до телецентра.
— А ты не раскрывай карты. Начнешь с успехов, закончишь истинной картиной. Будет шок!
— Нет, Ларочка, не смогу… И дело не в трусости вовсе. Лучшую часть жизни я уже прожил. Из-за тебя не смогу.
— Запомни, отец! — жестко произнесла Лариса. — Если ты этого не сделаешь, я не прощу!.. Я отрекусь от тебя, забуду, прокляну! И в итоге сама решусь на то, чего ты боишься! Пусть задену лишь малую часть болота, в котором тонет город, зато спасу чьи-то жизни, и после, может, кому-то станет легче дышать. Чище!.. Запомни это, папа! — поднялась и быстро направилась к выходу.
Игорь увидел своих южных друзей еще издали. Они припарковали знакомую серую иномарку в стороне от площади, тоже заметили стоявшего на ступеньках администрации недавнего знакомого, легко двинулись к нему.
— Салют! — прокричал Каюм, махнув несколько раз рукой. — Уже идем!
Их было трое. Сам Каюм и два парня, довольно угрюмых, жилистых, возраста за двадцать, в спортивных штанах.
Подошли, Каюм свойски приобнял Лыкова, показал на парней:
— Мои друзья, Рустам и Анвар. — Предложил: — Хочешь — в какой-нибудь общепит. А хочешь — к нам домой.
— У меня мало времени, — ответил младший лейтенант.
— А зачем звонил?
— Обозначил, что не забыл.
— Э, дорогой… Куда спешишь? Жизнь короткая, как хвост ящерицы. Кусочек отвалился, потом не приклеишь. Прокатимся по городу, посмотрим на красивых телочек, позвоню друзьям, тоже с ними познакомишься! Пошли в машину!
— Не получится. В
