Измена. Простить, отпустить, отомстить? - Каролина Шевцова
Температура 36,6 как по учебнику, но я точно знала, что Тим не здоров. Просто болело не снаружи, а внутри, очень-очень глубоко, так что не добраться через все его замки и заборы.
- Ты ревнуешь? – сзади послышался лязг металла, это Савранский скинул лоток из нержавейки, тот с грохотом упал на плитку. Я вздохнула: - Правда, не стоит.
- Скорее всего действительно не стоит, но я не могу с собой ничего поделать. Это, - он брезгливо покосился на ширму, за которой играла тень, от длинных Кешиных ног, - твой муж, с которым ты двадцать лет вместе, а я так… не пойми кто.
- В смысле не пойми кто? Ты мой Зелибоба, забыл?
Мягко, как разнеженная на солнце кошка, я «боднула» его плечо головой, подняла лицо вверх, впитывая в себя всю тьму его красивых глаз, пока они наконец не стали капельку светлее.
Поцеловала, легко коснулась губами губ, оставляя на них свой след, свой запах.
В этом не было ни призыва, ни эротики, просто просьба.
«Поверь мне, пожалуйста, и ни о чем не бойся».
И Тимур поверил. Скрутил свои кавказские страсти в рог, кивнул и, пожелав мне хорошего дня, вышел из кабинета. На Савранского он даже не смотрел, будто того не было здесь вовсе.
Когда я вернулась к мужу, увидела его с задранными ногами в кресле.
- Всегда было интересно, как вы женщины сюда забираетесь, - икнул он и добавил: - Вообще вы женщины такой интересный механизм. Как вот у вас все это получается? Любить, кормить, рожать?
- Интересные вопросы для девяти утра. С любовью я тебе не помогу, а вот если захочешь почувствовать потуги, просто засунь апельсин в себе в жопу. У Никиты конечно голова была побольше, но боюсь, такие эксперименты нужно начинать с малого.
Наконец успокоившись и свесив ноги вниз, Кеша спросил:
- Не простишь?
- Прощу.
- Назад примешь?
- Нет.
- А потом? Ну, когда отомстишь мне с этим лысым, где ты его кстати подобрала.
Я тяжело выдохнула и пошла к своему столу. Хотелось сказать так многое, но вместо этого молчала. К чему? И кому? Аркадий не поймет ни слова из моей заготовленной отповеди.
- Насть, меня все бросили, все вы.
- Заслужил.
- А что мне теперь делать?
Присев, я выкатила нижний ящик и достала оттуда бутылку водки. Она была наполнена больше чем наполовину, крепкие напитки никогда мне не нравились, но Столичную я держала в память о том дне, когда узнала про измену Савранского.
- Зачем, - не понял Кеша, но бутылку взял.
- Ты спросил, что тебе делать, у меня на этот счет была такая схема. Напиться, пойти в тренажерный зал, заключить абонемент на год и начать жить заново. Без тебя. Тебе в этом плане легче, ты без меня жил давно, даже когда мы еще были вместе, так что долго плакать не будешь. Но, пожалуйста, начни привыкать к мысли, что я тебе не жена, не друг и даже не носовой платок, мне твои сопли вытирать больше не с руки. Очень жаль, что у тебя все так вышло, но вини в этом себя, я не при чем. И пожалуйста, переоденься, взрослый человек в пижаме да еще в такую нелепую клетку – просто жалко смотреть. Не хочу стыдиться за тебя перед своими коллегами.
- И это все?
- Это даже больше чем ты заслужил. А теперь иди, у меня прием. В отличие от тебя, я еще здесь работаю.
Глава 43
- Анастасия Борисовна, тут у нас катастрофа небольшая вырисовалась, - прокричал в динамике телефона знакомый и очень надоевший голос Кешиного ассистента. В этих чертовых катастрофах меня пугали не их размеры, а количество. Маленькие, крошечные, микроскопические, ми-ми-мишные казусы выстроились в такую плотную очередь, что я не понимала: когда это закончимтся!
А главное, какого хрена все ждут, что спасу их именно я!!!
Может потому что я таки спасала? Ругаясь как сапожник и костеря своего бывшего и всю его благочестивую семейку, мчалась на поиски какого-то документа, латала дыры в расписании, извинялась и сглаживала конфликты с пациентами. И это вместе с моими рядовыми приемами. К обеду я устала так, что даже поняла, почему Кеша в итоге сошелся с Женечкой. В голове была такая каша, что хотелось просто упереться лбом во что-то мягкое, посмотреть на что-то красивое и услышать:
«Анастасия Борисовна, вы самая лучшая, самая талантливая, вы просто пыпочка земли, дайте я вас поцелую!».
А вместо этого:
«У нас тут небольшая катастрофа вырисовалась».
И когда я уже совсем отчаялась и подумала, что сдохну, все стало еще хуже. Потому что Кешин ассистент сообщила, что в приемной меня ожидает Давид Ааронович.
- Почему в приемной, - не поняла я.
- Ну как же… тут Аркадий Давидович всех принимал, вот и…
- Я не Аркадий Борисович.
- Так-то да, но, - мялась девчонка, - но как же… куда?!
Я с тоской посмотрела на монитор компьютера. По расписанию у меня был обеденный перерыв, который сократился до нескольких минут, за которые я рассчитывала, если не поесть, так хоть сходить по-маленькому. О большем даже не мечтала. По большому будем когда алмаз найдем!
И в эти скромные планы вписался клинышек в лице моего свекра, чтоб ему долго икалось!
- Света, - тихо, но очень убедительно прошипела в телефон, - мой кабинет находится на третьем этаже и если вдруг Давиду Аароновичу нужно посетить гинеколога, то пускай поторопится, через пять минут начинаю прием. Поняла?
- Нет, - честно призналась перепуганная девица. – Как я ему об этом скажу?!
- Ртом! – Рявкнула я и с силой кинула телефон на стол.
Как же я устала! Свету понять можно, девка трясется за сытое место и возможность учесать вверх по карьерной лестнице, вот только здесь ее никто не оставит. Каждый начальник не только метет по новому, но и приносит в кабинет новый фикус, новую кружку и сажает перед дверью нового цербера… то есть ассистента.
Я упала на сложенные перед собой руки. Горячий лоб коснулся холодных пальцев, от нервов у меня всегда падало давление и начинали коченеть конечности – очень неприятное состояние. Хотелось обернуться в плед и, наконец, допить свой утренний кофе, а вместо
