Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария
Вспышкой пришло осознание. Кулон! Кэлвин рассказывал мне о нем. О том, что дарил его Холли еще во времена учебы. И что она носила его с того самого момента не снимая.
А что там говорил гес Найтс? Проклятый артефакт должен быть на человеке, создавшем проклятье, постоянно. Бинго! Я была обязана подтвердить свою теорию.
Поэтому, крутанув цепочку в пальцах и цепляя ее за фаланги, я рванула кулон со всей силы, с удовольствием наблюдая за тем, как изменилось лицо Холли. Как из разъяренного и животного оно превратилось в испуганное и недоумевающее.
‒ Нет... Не-е-ет! ‒ голос девушки с шепота сорвался на крик, а потом нас обдало яркой вспышкой, распугавшей всех темных сущностей, летавших над головами.
Холли рухнула на пол, прикрывая лицо ладонями. Она горько плакала, но никому из нас не было ее жаль. Я же вывернулась из рук любимого и посмотрела ему в глаза. Вряд ли там можно было разглядеть возвращение потенциала, однако я все же силилась отыскать в его омутах намек на то, что не ошиблась.
‒ Что ты чувствуешь? ‒ спросила я. И ответом мне была улыбка. Сначала теплая, а потом лукавая.
Рука Кэлвина взметнулась вверх, рисуя в воздухе четкую последовательность рун, и следом за ней в воздух стал один за одним вылетать рой ярких искр. Попадая в сгустки тьмы, они окутывали их светом и тянули обратно к прорыву.
‒ Мы победили? ‒ робко спросила Пуфетта, с таким же восторгом, как и я, наблюдая за магией ректора. А ведь он действительно был силен. С теми знаниями, что я успела получить за два месяца обучения, можно было, не раздумывая, заявить: гес де ла Шер ‒ феноменальный маг.
Таких магов единицы. А Кэлвин так и вовсе один.
‒ Да! ‒ уверенность быстро росла во мне по мере того, как тьмы становилось меньше.
‒ Да? ‒ позади меня хрипло рассмеялась Холли. ‒ Вы искренне верите, что победили? Мне кажется, Карделия, ты кое о чем забыла. Как тебе порошок беспамятства? Говорят, не очень приятный на вкус…
Я замерла. Кэлвин тоже. Мужчина перевел взгляд на девушку, продолжавшую сидеть у наших ног. Она не пыталась бежать. Холли была растоптана. Но зло все еще продолжало сочиться из нее, словно темная река, которая несет свои воды сквозь разбитое сердце. Женщина сидела неподвижно, но в ее глазах пылал огонь непримиримой вражды, готовый вспыхнуть в любой момент.
И тут я резко дернула головой в сторону, запоздало вспоминая о том, что сегодня по голове меня ударил другой человек.
‒ У нее есть помощник! ‒ паника накрыла меня с головой. ‒ И я видела ее… Его! Точно! Но я… Не могу вспомнить…
‒ Кто? ‒ стальной тон де ла Шера был обращен к Холли.
‒ Как же ты слеп, мой друг... Всегда таким был.
Мы порывисто обернулись. На нижней ступени ротонды стоял Лаклан. И да, теперь я смогла вспомнить лицо того, кто отправил меня в забытье.
Глава 26 Битва сильнейших
Кэлвин
Лаклан.
Лаклан и Холли.
Это было так логично. На поверхности. Перед самым носом. И не сказать, что я сильно удивился. Возможно, где-то в глубине души я всегда знал, кто мог быть причиной моих бед. Но я просто не хотел в это верить. Для меня дружба ‒ это то, что нерушимо. Она подобна брачной связи. И в горе, и в радости. И в болезни, и в здравии. Без корысти. Просто потому, что ты когда выбрал этих людей в свои партнеры по жизни.
Сам.
Удивления не было. Но боль все равно присутствовала. А ведь Карделия пыталась донести до меня эту простую истину. Выгода всегда у тех, кто находится к тебе близко. Почти вплотную.
‒ Молчишь? ‒ хмыкнул Лаклан и сделал шаг на вторую ступень. ‒ Неужели нечего сказать?
‒ Наоборот, ‒ я выставил руку вбок, задвигая Делию себе за спину. Другой рукой я пододвинул туда же Пуфетту. ‒ Девочки, следите за Холли. Пушистики... вы тоже!
Магические существа, получив приказ, радостно подпрыгнули. А затем, распахнув пасти, продемонстрировали Холли ряды острых зубов. Девушка пискнула и пугливо сжалась в комочек, чуть ли не прижав голову к коленям.
‒ Боишься, что ударит со спины?
‒ Боюсь, там уже некуда бить, ‒ парировал я, намекая другу на то, что спина моя и так походила на решето. ‒ Стой на месте, Лакки.
Пальцами я начертил руну, и на ладони загорелся синий огонь. Он не доставлял мне дискомфорта, однако другу такой фаерболл мог дорого обойтись.
Лаклан закатил глаза, но остановился. Он не был глуп, чтобы не оценить мощь созданного заклинания.
‒ Ты ведь не станешь убивать меня, ‒ друг источал самоуверенность. В каждом его слове сквозила издевка. Он насмехался надо мной. Потому что знал мои слабые места.
Вокруг бушевала неразбериха. Тьмы стало меньше, однако, чтобы полностью от нее избавиться, необходимо было закрыть прорыв. Завершить ритуал. Однако, пока здесь был Лаклан, я не мог этого сделать. Как и швырнуть в него фаерболом.
Друг мог его отрикошетить. И тогда... Кто-то мог пострадать.
‒ Не-е-ет, ты не пойдешь на это, ‒ с ухмылкой на губах протянул Лаклан. ‒ Самоотверженный Кэлвин, всегда готов всем помочь. Всех спасти. Да, Карделия?
Я стиснул зубы.
‒ Даже не думай с ней разговаривать!
Магия полыхнула ярче.
‒ Все серьезнее, чем я думал, ‒ мужчина цокнул языком и мотнул пару раз головой. ‒ Неужели наш Кэл влюбился по-настоящему? Слышала, Холли? Он вновь предпочел не тебя...
‒ Заткнись! ‒ всхлип сорвался с губ девушки. ‒ Это все из-за тебя! Ты это допустил! Ты обещал... Что он придет ко мне! Обещал!
То, что все организовал Лаклан, уже не было тайной. Слова Холли о многом говорили. Теперь ее поступки не казались спонтанными. Друг все хорошо продумал. Только он не учел самого главного...
‒ Если бы не гесса Грей, конечно же... Все бы сложилось. Но она раздвинула...
‒ Только попробуй закончить фразу, и ты труп!
Лаклан всегда был эгоистичен. Всегда любил только себя одного. И мы все принимали это в нем как данность. Тяжелое
