Евгения Сафонова - Интегрировать свет
- Нет, здесь кроется нечто иное. - Лу стремительно приблизился к ней. Коснулся её плеча: голос был требовательным, но жест - исполненным бережного трепета. - Кто посмел обидеть тебя?
Она просто смотрела на него. Тусклыми глазами, утратившими янтарный блеск.
- Моя принцесса, - порывисто опустившись на колени, дроу сжал её руку в своей; потом пылко приник губами к ладони невесты, - одно слово, и тот, кто причинил тебе боль, не переживёт этой ночи.
У неё вырвался тихий, совершенно безысходный смешок. И только.
- Скажи мне, - его поцелуи пересчитывали хрупкие косточки на её пальцах, слова звенели настойчивостью. - Если есть хоть что-то, что я могу для тебя сделать, просто скажи!
Она взирала на мужчину, чей взгляд жёг её обожанием и страстью. Занимавшего то же место, что и другой - совсем недавно, так же преклонившего колени, так же державшего её руку...
Бесконечно, безнадёжно, невыносимо непохожего на него.
В глазах принцессы снова полыхнули живые отблески, а по лицу скользнула тень. Решительная.
Отчаянная.
- Да, - молвила Мортиара из рода Бллойвуг, негромко и обречённо. - Есть кое-что.
***
Захлопнув счётную книгу, казначей Повелителя лепреконов устало потёр переносицу. Потянулся. Поднявшись с кресла, снял со спинки камзол, который сбросил на время работы; надев его поверх рубашки, застегнувшись на все пуговицы, проследовал к выходу из своего кабинета.
И, ещё не выйдя за дверь, ощутил на шее нечто чужеродное - одновременно с тем, как просторную дворцовую комнату огласил тихий щелчок.
- Иди в сокровищницу, - негромко велела окружающая пустота, вдруг вздумавшая обзавестись приятным мужским голосом.
Казначей попытался удивлённо приоткрыть рот, но неведомая сила удержала его губы сомкнутыми. Она же заставила его руку провернуть дверную ручку, а ноги - покорно зашагать в указанном направлении.
За высокими окнами дворцового коридора засыпал Ювелл. Столица королевства лепреконов утопала в зелени предгорных лесов, домишки с черепичными крышами, которые людям показались бы игрушечными, сияли россыпью золотых огней. Свет уличных фонарей, чьи пёстрые стекла напоминали о леденцах, отражались в блестящей брусчатке. Королевский дворец возвышался на холме над всей этой красотой, и в нём тоже преобладали золотисто-зелёные тона: что во внешней отделке, где жёлтая яшма соседствовала с малахитом, что во внутренней, где по изумрудным панелям на стенах вились янтарём узоры затейливой росписи.
Как назло, на коротком пути в сокровищницу не встретилось ни одной живой души. Казначей всегда засиживался допоздна, когда все другие лепреконы давно уже расходились по своим покоям. Он шёл, чувствуя себя шарнирной куклой, слушая грузные шаги за спиной, явно принадлежавшие людям.
И, сопоставляя эти шаги с ошейником, заставляющим повиноваться, приходил лишь к одному выводу.
Если бы казначей мог, он покачал бы головой: дивясь дерзкому безумству тёмных, которое всё равно не могло никуда привести. Понятно, что они загнаны в тупик, и от отчаяния чего только не сделаешь - но на что им сдались эти треклятые жемчужины, в конце концов?
В отличие от коридоров, которые делали с высокими потолками, двустворчатые двери в сокровищницу были ниже человеческого роста. Казначей подметил это с какой-то мелочной мстительностью: что незваным гостям, в отличие от него, наверняка пришлось согнуться, чтобы пройти внутрь. Огромный зал, вымощенный белым камнем, при их появлении озарили магические светильники, золотыми каплями вспыхнувшие под потолком. К стенам жались стеллажи, хранившие многочисленные шкатулки и ларцы, а зал был весь заставлен сундуками; лепреконы любили блеск золота, но аккуратность и порядок всё же любили больше - так что никак не могли позволить монетам и драгоценностям просто валяться неопрятными кучами.
Сокровищницу даже не запирали на ключ. В ключе не было нужды.
- Неплохо, - одобрил один из тёмных, наконец проявившись из воздуха рядом с казначеем. Молодой мужчина в серой мантии колдуна, с узлом длинных русых волос. - Но для столь легендарного места... если честно, ожидал большего.
- Зато сила чар вполне оправдывает ожидания, - пробормотал другой, полноватый и темноволосый. Судя по мантии, тоже колдун.
В этой части дворца, строившейся лепреконами для лепреконов, не рассчитанной на рослых гостей, люди смотрелись... странно. Чужеродно. Рядом с мебелью и сундуками, которые разом стали выглядеть миниатюрными - они казались взрослыми, заглянувшими в кукольный домик.
Пусть даже куклы были в рост человеческих детей.
- Ничего, справимся.
Русый аккуратно прикрыл двери в сокровищницу. Обратил взгляд на казначея.
- Ты ведь знаешь, за чем мы пришли, - сказал он.
- Догадываюсь. И ничего у вас не выйдет, - злорадно откликнулся лепрекон, даже не сразу сообразив, что к нему вернулся дар речи. - Ошейники вам не помогут. Ни ошейники, ни магия.
- Посмотрим, - колдун небрежно махнул рукой. - Отдавай нам жемчужины.
Серебряная полоска на шее сделалась горячее. Подчиняясь движениям невидимых нитей магии, протянувшихся от ошейника к его ногам, казначей покорно пошёл мимо сундуков: к одному из стеллажей, где покоились шесть одинаковых ларцов чёрного дерева. Один за другим снял их с полки, чтобы передать русому вору - в маленьких руках лепрекона шкатулки выглядели ящиками.
Колдун открывал крышки, удостоверяясь, что внутри действительно жемчужины, и отдавал ларцы товарищу, громоздя один на другой.
- Золотые, белые, розовые, зелёные, чёрные, серые, - подвёл итог русый, когда в пальцах у него оказалась последняя шкатулка. Остальные пять уже перекочевали к его подельнику, который придерживал верхний ларчик подбородком, чтобы получившаяся пирамида не обвалилась. - Все на месте... вот теперь и проверим, помогут нам ошейники или нет.
И вернул ларец с серыми жемчужинами в руки казначея.
- Отнеси это в коридор.
Пока лепрекон, подчиняясь приказу, переставлял ноги по направлению к двери, он отчаянно напоминал себе, что не имеет никакого права выносить королевскую собственность в угоду дерзким ворам. Помнил, что защита сработает и без этого, но решил помочь магии по мере своих скромных сил.
Он подступил к порогу, где паркет коридора стыковался с белым камнем, которым отделали пол сокровищницы. Толкнул одну из дверей, попытался выйти - но порог ожидаемо вспыхнул золотой полосой, и нога, обутая в щегольскую лакированную туфлю с вострым носом, уткнулась в невидимую преграду.
Какое-то время казначей бодал лбом защитный барьер, раз за разом отлетая на шаг назад, куда его отбрасывал сгущённый воздух: тоскливо гадая, когда же тёмным надоест над ним измываться.
- Похоже, и правда не выйдет, - наконец вздохнул русый.
- А я что говорил? - буркнул его подельник.
- Но попробовать-то стоило. Ладно, иди сюда.
Последнее уже было обращено к казначею. Тот подчинился, с ненавистью сверля взглядом собственные ноги, вновь предавшие его.
- Присядь, отдохни.
Отобрав у лепрекона ларец, русый добавил его к пирамиде в руках подельника. Осев на пол, казначей беспомощно смотрел, как русый подходит к дверям в сокровищницу; вновь заперев их - чтобы скрыться от глаз случайных свидетелей, если бы таковые вдруг объявились, - поднимает руки к потолку.
И, вычерчивая кончиками пальцев рунную вязь, повисавшую в воздухе кружевами тёмного дыма - размыкает губы, сплетая паутину заклятия.
Казначей не знал, что это за заклятие. Но оно заставило светильники дрогнуть и почти померкнуть, воздух - стать холоднее, а пыль на крышках сундуков - подняться под порывами ветра, невесть откуда взявшегося в запертой комнате. Казалось, сам пол вот-вот задрожит. Мурашки бежали по коже лепрекона, когда он понимал, какой мощи чары, творимые в нескольких шагах от него - а голос тёмного колдуна становился всё громче, и дыхание казначея уже обращалось облачками пара, и на крышках сундуков змеился иней, сверкали, рождаясь, льдистые кристаллы...
Колдун сомкнул ладони в финальном, завершающем аккорде.
Лёд исчез, как ни бывало. Воздух потеплел. Светильники мигнули, восстанавливая своё ровное сияние.
