Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Волынец Алексей Николаевич
Несмотря на вялое сопротивление испанской метрополии это почти удалось – в первой половине XIX века корабли РАК не раз ходили торговать даже гораздо южнее Калифорнии, в порты Перу и Чили. Но соблазнительный рынок испанской Южной Америки неожиданно – и по историческим меркам стремительно – исчез уже при Александре I.
Напомним, что в 1807 году Наполеон оккупировал Испанию, вскоре низложив с трона её монархов. Такие потрясения метрополии привели к тому, что традиционно называют «Войной за независимость испанских колоний в Америке» – почти два десятилетия беспощадной резни. Там и тогда бунтовавшие против метрополии креолы схватились с индейцами, которые не то чтоб сильно любили далёких испанских Бурбонов, зато уж очень обоснованно ненавидели соседей-креолов. Под конец латиноамериканские генералы-«освободители» закономерно превратились в полевых командиров и кондотьеров, беспринципно дерущихся друг с другом за власть.
Уже в 20-е годы XIX века некогда единая испанская Америка превратилась в два десятка непризнанных или частично признанных государств, нестабильных внутри, раздираемых переворотами и мятежами, да еще и соперничающих за неустоявшиеся границы. Потери «войны за независимость» были страшными – например, на территориях Венесуэлы, Колумбии, Эквадора и Панамы за два десятилетия войны погибло 600 тысяч человек, или 18 % населения. Потери в иных регионах Латинской Америки были немногим меньше – везде они в относительных цифрах в разы, а то и на порядок превышали потери Западной Европы от всех наполеоновских войн. Не зря, к примеру, в Чили один из самых длинных этапов войны за независимость именуют Guerra a Muerte.
Русские очевидцы сразу отметили экономический упадок бывших колоний Испании по итогам такой «освободительной» войны. Отто Коцебу, трижды ходивший под парусами вокруг света, с Балтики на Аляску и обратно, так описывал свои впечатления 1824 года от третьего посещения портов Латинской Америки: «В столь богатых прежде домах я заметил признаки обнищания. Многочисленная серебряная посуда, которая восемь лет назад имелась даже у бедных жителей, теперь совершенно исчезла, ее заменил грубый фаянс. Мои хозяева горько жаловались на войну, которая бушевала здесь во всей своей отвратительной жестокости, совершенно разорив богатейшие семьи…»
В итоге Латинская Америка ещё могла служить источником хлеба для Русской Аляски, но потенциальный потребитель элитных мехов в том регионе исчез, разорённый войной. Вдобавок Россия все последующие десятилетия при Николае I, руководствуясь принципами монархического легитимизма, ещё и не признавала образовавшиеся в Америке республики, что тоже не способствовало любой русской коммерции «в Новом Свете».
Беды китайского рынка
Почти следом за исчезнувшим рынком Латинской Америки для элитных товаров Аляски стал схлопываться и богатейший рынок Китая. Если на начало XIX века Поднебесная была самым многолюдным и богатейшим государством планеты, давно не знавшим войн, то к середине того столетия всё изменилось абсолютно.
Прошла целая серия «опиумных» войн Англии и Франции против Китая. Европейские пароходы и новые ружья открыли китайский рынок – в том числе для легальной торговли опиумом. Если ранее в Китае за счет торговли шёлком, чаем и фарфором проходило накопление серебра, то к середине XIX века драгметалл активно утекал из Поднебесной в обмен на привозимый европейскими купцами опиум.
Наркоторговля тогда отличалась поистине промышленным размахом. Ещё до всех «опиумных» войн, в 1837 году англичане ввезли в Китай 2535 тонн наркотика из Индии, выручив за него 592 тонны серебра. Но кроме англичан в наркоторговле подвизались и американцы, перепродававшие китайцам более дешёвый и менее «качественный» турецкий опиум, и прочие европейские торговцы. Всего же в 1837 году в обмен на опиум из Китая утекло свыше 1200 тонн серебра. Вымывание из страны серебряной монеты перекашивало всю экономическую и финансовую систему Китая, вызывая катастрофическое удорожание серебра и, как следствие, резкий рост налогового бремени и снижение уровня жизни основной массы населения, в быту пользовавшегося мелкой медной монетой, но платившего подати серебром.
Одновременно с «опиумными» войнами (в 1860 году англичане и французы даже захватили Пекин) несчастный Китай охватила кровопролитная гражданская война – местные конфуцианцы воевали с местными христианами-«тайпинами». Полтора десятилетия на берегах Янцзы и Хуанхэ фактически существовали два сошедшихся в смертельной схватке государства и ещё дюжина мятежных или сепаратистских образований. В итоге имперским властям Пекина удалось подавить всех внутренних противников и подписать мирные соглашения с внешними врагами, но Китай за те десятилетия потерял, по разным оценкам, до 30–40 миллионов человек и на всё следующее столетие впал в затяжной цивилизационный кризис.
Параллельно политическим Поднебесную сотряс и глобальный природный катаклизм – в 1855 году после многодневных проливных дождей река Хуанхэ сменила русло, проложив выход к морю на 400 км севернее прежнего устья. Это единственный за многие века случай, когда одна из великих рек мира так резко изменила своё течение – как если бы Волга вдруг потекла не в Каспийское, а в Азовское море… Природная катастрофа в итоге погубила ещё 7 миллионов человек, разрушила всю оросительную систему Северного Китая, вызвав новый всплеск голода, мятежей и бунтов.
Аляска по приличной цене
Очевидно, что на фоне таких событий китайский рынок не то чтобы исчез – Поднебесная всё ещё оставалась большим многолюдным государством – но сильно ужался, особенно в плане потребления элитных товаров. Например, «морских бобров» Аляски.
Архивы Российско-Американской компании показывают, что с 1845 года ранее почти ажиотажный спрос китайцев на элитные меха начинает резко падать. Так, в 1844 году РАК продала в Китай пушнины на 259 тысяч рублей, а в 1851 году всего на 196 тысяч. Компания пыталась маневрировать, находить новые пути и рынки сбыта – например, продавать мех в Китай через Шанхай, открывшийся для европейской торговли по итогам «опиумных» войн.
Однако беда не приходит одна – параллельно с падением спроса на элитные меха в Китае осложнилась для компании и ситуация с чайной торговлей. Чай был основным продуктом, помимо серебра, получаемым от китайцев в обмен на «морских бобров» Аляски. Но после присоединения к России земель на Амуре в 1858 году отечественное купечество всё более активно конкурировало с полугосударственной РАК на чайном рынке. К тому же в рамках либерализации внешней торговли царь Александр II отменил ранее существовавший запрет на ввоз чая в Россию из стран Европы. Всё это в итоге подорвало не только «меховые», но и «чайные» прибыли Российско-Американской компании.
Вдобавок к середине XIX века начались и внутренние потрясения в Японии – от вооруженных «экспедиций» флотов США, Британии и Франции до внутренних бунтов, вскоре приведших к «революции Мэйдзи» и гражданской войне. Словом, в те годы потенциальный японский рынок для сбыта дорогих товаров выглядел ничуть не оптимистичнее китайского.
Итак, резюмируем. Знаменитая Российско-Американская компания изначально создавалась для торговли на двух традиционных рынках – в Европе (включая европейскую Россию) и Китае. При этом на момент создания компании и вхождения в число её акционеров русских царей, в качестве перспективных рассматривались рынки Японии и огромной испанской Америки. Увы, спустя половину столетия, в 60-е годы XIX века стало очевидно, что из четырех рынков, на которые изначально прицеливались торговцы элитными мехами Русской Аляски, три просто исчезли.
В таких условиях и было принято решение продать изначально коммерческое предприятие. При этом, учитывая практику той эпохи, нельзя сказать, что Аляску продали дёшево – за неё в 1867 году выручили 7,2 миллиона долларов. Не прошло и трёх лет, как в Америке состоялась аналогичная сделка – «Компания Гудзонова залива», тоже торговавшая мехами и очень похожая на РАК, продала огромные земли на северо-западе Канады, по площади куда больше Русской Аляски, за эквивалент 2 миллиона долларов.
