Джек Вэнс - Мэдук
«Не так уж трудно, значит, ее найти», — подытожил Траванте.
«Нетрудно, конечно — но остерегайтесь эльфов! Ни в коем случае не оставайтесь там в сумерках, а то эльфы устроят вам беду. Они вы- растили бедняге Фоттерну ослиные уши и ослиный член — и все по- тому, что тот помочился у них на поляне».
«Мы постараемся вести себя хорошо», — пообещала Мэдук.
Странники продолжили путь; перед ними выросла глухая, темная чаща. Колея превратилась в тропу, сперва отклонившуюся на восток, а затем круто повернувшую в лес. Ветви скрещивались над головой, листва загораживала небо — поля и луга остались позади, их уже не было видно.
Тропа уходила все глубже в лес. Воздух стал прохладнее, в нем ощущались сотни растительных ароматов. Здесь, в Тантревальском лесу, изменились все цвета. Оттенки зеленого стали удивительно раз- нообразными: от темно-зеленых тонов мха и папоротников до сочной зелени ясменника, просвирника и щавеля, до золотисто-зеленых пере- ливов листвы, играющей в солнечных лучах. Коричневые оттенки ста- ли мрачноватыми и насыщенными: черно-коричневые и темно-бурые стволы дубов, рыжеватая и темно-бежевая лесная подстилка. В чаще, где деревья росли тесно и листва становилась непроглядной, преобла- дали глубокие тени с примесями каштанового, иссиня-черного и чер- но-зеленого.
Мэдук и ее товарищи миновали хижину дровосека; здесь тропа сужалась и почти исчезала, петляя среди кряжистых стволов, спуска- ясь в полутемные овраги и огибая черные скальные обнажения. Нако- нец впереди, за поредевшими стволами, появился проблеск солнечно- го света: Придурковатая поляна. Мэдук остановилась и сказала спут- никам: «Вы тут подождите, я пойду найду свою мать. Таким образом мы причиним меньше беспокойства».
Сэр Пом-Пом был недоволен: «Не уверен, что это самый лучший план! Я хотел бы как можно скорее расспросить эльфов — чтобы ко- вать железо, пока горячо, если можно так выразиться».
«Когда имеешь дело с эльфами, нельзя торопиться, — возразила Мэдук. — Если ты попытаешься давать им указания или подчинить их своей воле, они только рассмеются и станут играть с тобой в прятки, обзывая тебя скверными словами. Или вообще откажутся с тобой раз- говаривать».
«По меньшей мере, я мог бы их вежливо спросить, известно ли им что-нибудь о местонахождении чаши Грааля. Если нет, мы здесь толь- ко теряем время — мне пора отправиться на Пропащий остров».
«Терпение, сэр Пом-Пом! Помни, мы имеем дело с феями! Тебе придется сдерживаться, пока я не разведаю, что к чему».
Пом-Пом обиженно выпрямился: «Я не какой-нибудь простофиля, в конце концов! Я знаю, как следует себя вести с эльфами».
Мэдук начинала раздражаться: «Оставайся здесь — или возвра- щайся в Лионесс и задавай вопросы собственной матери!»
«Не посмею, — проворчал сэр Пом-Пом. — Она чуть нt лопнет от смеха, когда узнает, куда и зачем я отправился, а потом нахлобучит мне на голову ведро и скажет, чтобы я набрал в него лунного света». Помощник конюшего присел на ствол упавшего дерева рядом с уже устроившимся там Траванте: «Поторопитесь, пожалуйста — и, если представится такая возможность, спросите фей про чашу Грааля».
«Вы могли бы также намекнуть на цель моих поисков, — приба- вил Траванте. — Если, конечно, у вас останется на это время».
«Постараюсь сделать все, что смогу».
Мэдук осторожно приблизилась к краю поляны, задержавшись, чтобы снять чепец и слегка взбить слежавшиеся кудри. Стоя в тени раскидистого бука, она обозревала поляну — округло-продолговатую прогалину неправильной формы, не меньше трехсот ярдов в попереч- нике. Посреди прогалины возвышался небольшой холмик — в него вцепился длинными корнями искореженный карликовый дуб. Внима- тельно наблюдая за поляной, Мэдук замечала только движение цветов, покачивавшихся под легким ветерком. Ничего не было слышно, кроме тихого потрескивающего жужжания, объяснявшегося, судя по всему, присутствием пчел и кузнечиков. Тем не менее, Мэдук прекрасно соз- навала, что она не одна — особенно после того, как чьи-то шаловли- вые пальцы ущипнули ее сначала за одну маленькую круглую ягоди- цу, а потом за другую. Кто-то хихикнул за спиной; с другой стороны прозвучал издевательский шепот: «Неспелые яблочки!»
Первый голос отозвался, тоже шепотом: «И когда они поспеют?»
Мэдук возмущенно воскликнула: «Ну-ка отстаньте, а то я Тробиу- су пожалуюсь!»
Голоса приобрели презрительный оттенок: «Ой, подумаешь, какие мы воображули и недотроги!»
«Да уж, с такой лучше не связываться!»
Мэдук игнорировала эти замечания. Она взглянула на небо и ре- шила, что полдень, наверное, уже наступил. Она тихо позвала: «Твиск! Твиск! Твиск!»
Прошло несколько мгновений. На поляне, словно ее глаза внезап- но стали лучше видеть, Мэдук заметила сотни полупрозрачных форм, куда-то зачем-то спешивших, то исчезавших, то снова появлявшихся. Над центральным холмиком высоко в воздух взвился туманный вихрь.
Мэдук ждала и наблюдала, нервно подрагивая пальцами. Где про- падала Твиск? Одна из полупрозрачных форм стала приближаться ле- нивым шагом, по мере приближения приобретая все более различимые очертания, и наконец стала распознаваемой очаровательной фигурой феи Твиск. На ней было платье до колен из почти неосязаемого газа, подчеркивающее завораживающую гибкость силуэта. Сегодня она сочла подходящим к своему настроению бледно-лавандовый оттенок волос; как прежде, волосы развевались мягким облаком у нее за спи- ной и вокруг головы. Мэдук напряженно вглядывалась ей в лицо, на- деясь уловить признаки материнского благорасположения. Лицо феи Твиск, однако, оставалось непроницаемым.
«Матушка! — воскликнула Мэдук. — Очень рада снова тебя ви- деть!»
Твиск остановилась и смерила дочь взглядом с ног до головы: «У тебя на голове галочье гнездо. Где гребешок, который я тебе пода- рила?»
«Паяцы с ярмарки украли мою лошадь, Джуно, вместе с седлом, сумками и гребешком», — поспешно объяснила Мэдук.
«Никогда нельзя доверять паяцам и прочим жуликам, развлекаю- щим публику. Надеюсь, они преподали тебе полезный урок. Так или иначе, тебе следует привести себя в порядок, особенно если ты наме- рена принять участие в нашем знаменитом фестивале! Как видишь, все уже начали веселиться».
«Я ничего не знаю про фестиваль, матушка. Я не собиралась здесь развлекаться».
«Как же так? Подобное празднество ты больше никогда не уви- дишь! Полюбуйся — разве не красиво?»
Мэдук взглянула на поляну, где теперь все внезапно изменилось. Туманный вихрь над холмиком превратился в замок с двадцатью вы- сокими башнями; на шпиле каждой башни развевался длинный вым- пел. Перед замком на стройных стойках из переплетенных серебряных и чугунных прожилок висели роскошные гирлянды цветов — стойки с гирляндами окружали длинный стол, ломящийся от яств и напитков в длинных узких бутылях.
Судя по всему, праздник еще не начался, хотя эльфы и феи уже гуляли вокруг, пританцовывая от радостного возбуждения — все, кроме одного: тот сидел на столбе и яростно чесался.
«Похоже на то, что мое прибытие совпало с каким-то радостным событием, — сказала Мэдук. — По какому поводу такое торжество?»
«Мы отмечаем достопримечательный юбилей, — объяснила Твиск. — Сегодня день избавления Фалаэля от семилетней чесотки, которой король Тробиус наградил его за зловредные проказы. Срок заклятия скоро истечет; тем временем Фалаэль сидит на столбе и, как водится, чешется почище собаки, замученной блохами. А теперь нам пора прощаться — позволь снова пожелать тебе всего наилучшего».
«Подожди! — закричала Мэдук. — Разве ты не рада меня видеть, свою единственную дочь?»
«По правде говоря, не совсем. Рожать тебя было весьма неприят- но, и твое присутствие напоминает мне обо всей этой исключительно неряшливой истории».
Мэдук поджала губы: «Я готова забыть об этой истории, если ты сделаешь то же самое».
Твиск рассмеялась — в воздухе словно прокатился перезвон весе- лых колокольчиков: «Хорошо сказано! У меня уже исправляется на- строение. Зачем ты пришла?»
«Как обычно, мне нужен твой совет».
«Это понятно — к кому еще обращаться за советом, как не к своей матери? Говори: в чем твое затруднение? Надеюсь, ты еще не успела ввязаться в какие-нибудь любовные похождения?»
«О нет, матушка! Я только хочу найти отца, чтобы окончательно определить свою родословную».
Твиск отозвалась пронзительным недовольным возгласом: «Этот вопрос меня не интересует! Я давно выбросила из головы обстоятель- ства твоего происхождения! Ничего не помню и помнить не хочу!»
«Не может быть, чтобы ты вообще ничего не помнила!» — упор- ствовала Мэдук.
Твиск безразлично махнула рукой: «Я поддалась мимолетному влечению: мне хотелось смеяться, целоваться, любезничать. Почему бы кому-то пришло в голову вести регистрационные записи о таких вещах, с указанием места действия, даты, лунной фазы и биографиче- ских данных участвовавших лиц? Достаточно знать, что происходив- шее привело к твоему появлению на свет — этого вполне достаточно».
