Адвокат империи - Сергей Витальевич Карелин
Он наклонился к Роману, глядя тому в глаза.
— Да я лучше сдохну, чем буду расшаркиваться перед тобой!
Ну, вот все мои догадки и подтвердились.
Я посмотрел на Лазарева и спросил.
— Ну, как думаешь? Достаточно?
— Более чем, как по мне, — со злым довольством произнёс сидящий рядом со мной Лазарев.
Штайнберг удивлённо моргнул, явно не понимая, почему так резко изменился тон разговора. Его взгляд метался, между нами, так что я не стал слишком уж долго мучать нашего барона.
Достал из кармана диктофон, нажал на кнопку, перемотав запись и включил её.
— … ПЛЕВАТЬ МНЕ НА ТО, ВИНОВНА ОНА ИЛИ НЕТ! — зазвучал из динамика голос барона. — Я сделаю так, чтобы эту девку посадили…
— Мне кажется, или это очень похоже на то, что его благородие хочет использовать священную обязанность присяжного в суде для сведения личных счетов? — спросил я своего начальника и тот не без удовольствия кивнул.
— Да. Очень даже похоже.
— Если не ошибаюсь, то за это полагается очень тяжкое наказание…
— От шести до пятнадцати лет, — кивнул Лазарев. — Даже титула могут лишить. Не факт, конечно, но можно добиться и этого. Упирать на то, что этот человек порочит свой титул, страну и государя.
— Но может быть и больше, — тут же добавил я, посмотрев на покрывшегося красными пятнами от злости Штейнберга.
— Будет больше, — железным тоном сказал Лазарев, не сводя глаз с барона. — Уж я об этом позабочусь.
— Поганые ублюдки… — только и произнёс он, не способный на что-то большее. Судя по лицу, до него наконец начало доходить, то, что случилось.
— Да, — согласился я. — И только что, эти самые ублюдки взяли вас за яйца. Попробуете мешать нам в суде, мы подадим ответный иск и возьмёмся уже за вас.
— А я лично приложу все силы, чтобы от твоего имени в истории потом не осталось даже упоминания, — добавил Лазарев, поднимаясь из кресла. — Поверь мне, я могу быть очень и очень упорен. Так что лучше просто уйдите из состава по какой–нибудь благовидной причине. Потому, что в противном случае, любые проблемы, которые ранее доставил тебе Рахманов покажутся просто крохами того ужаса, который смогу устроить я.
— Всего хорошего, ваше благородие, — попрощался я с ним, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — А фотографии можете себе оставить. Всё же ракурсы, там, отличные.
Мы покинули его кабинет и пошли в сторону лифтов.
— Признаю, ты меня удивил, — негромко сказал Роман, пока мы спускались на лифте в подземный паркинг. — Я не верил в то, что он отмахнется от снимков.
— Я хорошо разбираюсь в людях, — пожал я плечами.
— Но, предугадать, что он вот так вот плюнет на любой потенциальный урон для его репутации… — он улыбнулся и подмигнул мне. — Молодец, Рахманов.
— Спасибо, — даже не пытался я скрыть своё довольство. Правда уже через пару секунд стал куда серьёзнее. — По поводу ваших с Изабеллой отношений…
— Это правда. Но обсуждать я это не собираюсь. И уж точно не с тобой…
О, ну уж нет. Я не собирался просто так оставлять эту тему.
— Ты ведь не хуже меня понимаешь, что этот кретин был прав. Твоя связь…
— Никто об этом не знал…
— Издеваешься?
— Не должен был знать, — отмахнулся Лазарев, лишь слегка изменив свой ответ. Лифт открылся, и мы вышли на подземную парковку, где нас уже должна была ждать машина. — И я уже сказал, что это не твоё дело.
А ещё я вдруг ощутил эмоции. Злость. Гнев. И холодную, острую, как бритва целеустремленность. Эмоции прекрасно передавали выражение на лице Лазарева, едва только разговор коснулся этой темы.
— Вообще-то, моё, — отрезал я и неожиданно поморщился, будто от головной боли. Странное чувство. Будто что-то кольнуло. — Если это может помешать тебе…
Я сделал ещё один шаг и меня осенило! Стоп! Это же не мог быть идущий рядом со мной Лазарев! Я не могу его читать…
— Не помешает, — резко бросил он. — Я уже сказал тебе, что…
Что именно он собирался мне сказать, я так и не узнал.
Вместо этого Лазарев резко развернулся и толкнул меня в грудь с такой силой, что я улетел в сторону стоящих у стены автомобилей. А сам в тот же момент кинулся в другую сторону.
Впрочем, возмущаться на этот момент я не стал. То место, где мы стояли… я даже не знаю, как это описать. Такое ощущение, что на него сверху упал невидимый молот, метра два в диаметре. В бетонном покрытии парковки появилась круглая воронка в пару метров.
Останься мы стоять на месте, и нас бы попросту расплющило в кровавую кашу!
Лазарева я увидел одновременно со вспышкой чужих эмоций. Тёмная фигура, одетая в длинный и полностью скрывающий ее плащ. Полы плаща колыхались в такт движения. Незнакомец тенью бросился вперед, преодолев несколько разделявших его и Лазарева метров буквально за долю секунды. В правой руке сверкнуло лезвие длинного кинжала.
Признаю, такого я ещё не видел. Одно дело смотреть на работу артефактов, но увидеть вживую действие Реликвии рода — это впечатляло.
Лазарев не стал бежать или уворачиваться. Вместо того он сделал шаг вперёд, выставив руку так, словно собирался блокировать удар несуществующим мечом…
…и кинжал упёрся в золотистое лезвие. Прямо на моих глазах Лазарев взмахом непонятно откуда взявшегося клинка заставил своего противника отступить, разрезав полу плаща и буквально пару сантиметров не дотянувшись до своей цели.
— Что здесь происходит⁈
Высунувшись за крышу машины, увидел бегущих к нам охранников парковки. И не я один.
Напавший на нас убийца тоже их увидел. Он всего на секунду отвлёкся от дуэли с Лазаревым и взмахнул рукой, а я успел заметить полыхнувшее светом кольцо у него на пальце.
В тот же миг охранники упали на бетон, разрезанные на отдельные неровные куски.
ЧТО ЭТО ЗА СРАНЬ⁈
— У него артефакты! — услышал я крик Лазарева. — Рахманов! Вали отсюда!
Спасибо, капитан очевидность! А,
