Луи-Себастьен Мерсье - Картины Парижа. Том II
10
Сумма, которою обычно облагаются служанки. Прим. автора.
11
Стой, несчастный! Там роскошь и скупость сочетаются в несогласном супружестве; там благородство нравов развращается и продается за золото: там ужасная какомонада занимает храм Венеры и место наслаждений; там — убийственные и отравленные стрелы любви; там занимаются пагубными или по меньшей мере пустыми и совершенно бесполезными искусствами; там возбуждаются тяжбы и ссоры; там само право заносит меч над бедняками; там несчастных земледельцев обдирают и наместник и откупщик, — точно пиявка{260}: пока не напьется полна, не отстанет; там господствуют надменность и богатство; там добродетель и восхваляется и пренебрегается, тогда как пороки увенчиваются. Отсюда обычная, ходячая пословица: «Все зло — от столицы». Пер. Ф. А. Петровского.
12
Звонкие пустяки{261} (лат.).
13
Известного собачьего доктора. Прим. автора.
14
Эта ироническая глава была уже однажды напечатана, но настоящее ее место здесь. Прим. автора.
15
Так как чердак образует восьмой этаж. Я делаю это примечание для иностранца, которым могло бы быть непонятно — откуда это можно спуститься на седьмой этаж. Прим. автора.
16
Отсюда пословица: «Плохая пища — дитя Парижа». Прим. автора.
17
Тринадцать су за фунт соли! Между тем как природа наделяет наше королевство солью почти что даром. Прим. автора.
18
Это имело место в предыдущее царствование. Прим. автора.
19
Соломенный.
20
Шутник Пирон сочинил занятную эпитафию одному из таких исследователей древности. Ее мало кто знает:
Упрямый антиквар, друзья, здесь погребен,И телом и душой в этрусской урне он.
Прим. автора.
21
Некогда был издан королевский указ, запрещавший профессору Рамюсу читать его собственные произведения. Прим. автора.
22
Что и требовалось доказать (лат.).
23
Блистали Кассий и Брут именно потому, что не видны были их изображения.
24
Известен ли морским и пехотным офицерам стиль Тюренна{262}? Вот как он писал, выиграв большое сражение: Неприятель атаковал нас, мы его разбили; слава всевышнему! Мне пришлось трудновато. Желаю Вам спокойной ночи; ложусь спать. — Прим. автора.
25
Их сорок, как и членов Французской академии. Прим. автора.
26
Шел я однажды Священной Дорогой, как часто хожу я{263}.
27
Весьма возможно, что этот анекдот английского происхождения, но меня уверяли, что такой случай был и в Париже. Для распространения добра нет ничего лучше хорошего примера. Прим. автора.
28
Приведем в качестве примера доктора Брейе. Каждое первое число месяца он тайком приносил своему кюре мешок с десятью тысячами франков для приходских бедных. В течение пятнадцати лет подряд он совершал это путешествие; в общем итоге он пожертвовал сто восемьдесят тысяч ливров. Делать добро — это уже много, а тут какое постоянство в добре!.. Прим. автора.
29
Говорят, что в Пале надо итти сразу с тремя портфелями: в одном должна быть бумага, в другом — деньги, в третьем — терпение. Прим. автора.
30
В 1769 г. один грабитель успел за шесть дней убить при помощи короткой пращи трех человек, пока, наконец, не был задержан. Прим. автора.
31
Я первый стал с полной откровенностью оспаривать мысли, которые теперь многие разделяют. В 1773 году я издал книгу, озаглавленную: О театре, или Новый очерк о драматическом искусстве, Амстердам. Я выслушал за нее от журналистов, дружно объединившихся против меня, много грубой брани и ни одного довода; с другой стороны, я подвергся почти что настоящему преследованию, о котором в свое время расскажу подробно. Вместо ответа я развил свои мысли и рассуждения, изложив их еще резче и решительней, и предоставил времени, действие которого мне известно, поставить мои идеи на надлежащее место. Итак, я рассчитываю в скором времени издать труд, который будет называться: Философическое исследование о некоторых французских, английских, немецких, испанских и проч. театральных пьесах с присовокуплением мнений многих знаменитых писателей о необходимости изменить существующую систему французского театра. — Прим. автора.
32
Эта пьеса уже неоднократно вызывала интересные споры; вот мое впечатление о ней. Мизантроп казался мне всегда гораздо слабее Тартюфа. Мольер писал эту пьесу, несомненно, с высокими намерениями, но, тем не менее, нельзя не признать, что при ближайшем рассмотрении она кажется двусмысленной. Мольер, если не ошибаюсь, хотел бы, чтобы добродетель была нежной, покорной, приветливой, так сказать — осторожной, покладистой, уважающей все подразумеваемые лицемерные светские условности; чтобы она никогда не сердилась, не выходила из себя, чтобы она относилась ко всему нарушающему благочиние сдержанно, осмотрительно, осторожно; но добродетель, лишенная своих отличительных черт — отваги, искренности, твердости и, так сказать, непреклонной честности, является ли попрежнему добродетелью?
Мольер, как будто, отдает Филенту предпочтение перед Альцестом и выставляет первого из них образцом манер и речей; он как бы говорит: Будьте в иных случаях лучше вежливыми лицемерами, чем честными ворчунами, будьте предупредительны ко всем окружающим: зачем неосторожно задевать пороки ближних? Наконец, эта пьеса Мольера, повидимому, написана под влиянием Двора; к тому же при ближайшем рассмотрении Мизантроп является просто юмористом; он в большинстве случаев кипятится из-за пустяков. Мольер иногда выставлял определенные личности, но в этих случаях он не всегда бывал прав. Нападая на Бурсо{264} и де-Визе{265}, он нападал на своих личных противников, а не на порочных людей; делая выпад против Котена{266}, он мстил за оскорбленное самолюбие. Лучше было бы забыть и простить обиду; досадные личные выпады немного умаляют его славу. Сколько пороков, разъедающих общество, мог бы он искоренить! Но теперь несущественно, был ли Котен глупцом или умным человеком. А Ученые женщины, быть может задержавшие прогресс науки, служат только поводом для язвительных споров, позорящих литературу. Прим. автора.
33
Бессмертному мужу (лат.).
34
Мужем, стоящим выше всех титулов (лат.).
35
Удел Людовика Великого — изобилие (лат.).
36
Они сами все решительно подтверждают, что церковное имущество по праву принадлежит беднякам. Прим. автора.
37
Вернувшись домой, простонародье рассказывает домашним известную историю сторожа зверинца. Долгие годы на обязанности этого ливрейного привратника лежало ежедневно поить верблюда шестью бутылками бургундского. Животное, наконец, сдохло; тогда сторож подал на высочайшее имя прошение; ходатайствуя разрешить ему заменить собою умершего верблюда. Прим. автора.
38
Кто читал Рабле и усмотрел в нем только шута{267}, — глупец, зовись он хоть Вольтером. Прим. автора.
39
Некто сочинил нижеследующие стихи:
Я давно уже стою на последнем месте,Но этим не обижен, не сержусь, не смущен.Я не воспользовался ни малейшей милостью,Зато не получал и позорного отказа.
Прим. автора.
40
Перевод А. А. Соколовой.
41
Сердца смягчаются (лат.).
42
Этот преобразователь, создавший новую эпоху, был неутомимым проповедником. Он произнес и написал две тысячи двадцать три проповеди, — все на разные темы. Они хранятся в Женевской библиотеке, где их можно видеть. Прим. автора.
