Ольга Митюгина - Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

дальше у него. Раскрасавица-то посылает – причём не как раньше, намёками… а

открытым текстом. Стал дядя узнавать разными путями, что и как… И узнал.

Что любовь у неё появилась. Вот тогда и решил… словить соперника, пакость

какую над ним умудрить, помучить, прикончить… и потом его голову девушке

принести: любуйся! Может, и полюбишь меня теперь, душа-девица?..

– Он у вас что… совсем того? – ахнул Эет.

– Да не секрет! – устало отмахнулся Локи. – А где искать парня-то? Вот и

призывает наш дядя того хитреца, детей которого в плену держит… И говорит:

как хошь изворачивайся, а хоть из-под земли достань моего соперника и поймай

его! Так и сказал: найди и поймай.

– И?..

– И что? Найти он его нашёл… поймать – пока не поймал. Вот и всё, что

знаю. А вот скажи мне, Эет, – прищурился вдруг Локи. – Что бы ты на месте

этого нежного папаши делал?

– В союзники бы влюблённого парня взял, – сразу ответил Эет. – Если тот

действительно любит девушку… Они могли бы вдвоём что-нибудь придумать,

разве не так? Её бы спасли и детей…

Локи подмигнул и хлопнул Эета по плечу.

– Вот и наш герой рассудил так же! А что дальше будет – поглядим.

Эет задумчиво смотрел на мальчика.

– Странный ты, Локи, но… – он присел на корточки и посмотрел прямо в

глаза Лока. Казалось, они вмещают всю скорбь мира. Не детские глаза. И,

повинуясь необъяснимому порыву, юноша обнял это исстрадавшееся,

измученное существо. – Локи, оставайся, – прошептал он. – И, обещаю: у тебя

будет семья!

Лок рассмеялся. Немного истерически, как показалось Эету. Плечи его не

расслабились.

– Спасибо, – невесело ответил наконец мальчик. – Я б остался, но… – Он

опустил голову, а потом резко вскинул и прямо посмотрел в глаза Эета. – Я

вернусь, – сказал вдруг он. – Если смогу. Моему дяде было предсказано, что

однажды поплывёт корабль из страны мёртвых, и я поведу его. И вот тогда

настанет им всем большой трындец! – мальчишка рассмеялся, тряхнув рыжими

прядями. – Словом, на месте дяди я, зная об этом предсказании, держал бы одну

рыжую бестию от Аталанда подальше… А вы бы пока продолжали магию

изучать.

Мальчик мягко отстранился и пошёл прочь, к колоннам Верхнего храма.

– Лок… – растерянно окликнул Эет.

Локи обернулся и посмотрел на молодого мага. Взгляд его переполняли

усталость и боль.

– Не допусти тебе Мортис пережить всё то, что довелось мне, – вздохнул он

и оставил хранителя Храма одного.

Глава XVI

Охота на Белого Тигра

Эет

Хранитель Храма стоял в коридоре напротив двери Вирлисса и чутко

прислушивался к ночной тишине. Из комнат мальчишек доносилось тихое

сонное дыхание, внятное лишь чуткому слуху немёртвого, да красный отсвет

пламени с алтаря ложился на плиты коридора. Ночь наполнял покой – но Эет

почему-то испытывал тревогу.

Разговор с рыжим мальчишкой практически перевернул представления

мага о реальности. Или дети немыслимо изменились за сто лет, или этот ребёнок

– не простой ребёнок.

– Вир! – тихо позвал юноша. – Вир, ты не спишь? К тебе можно?

Тишина.

– Вир!

Наконец с той стороны послышалось какое-то движение, двери

распахнулись – и пред Эетом предстал сонный Вирлисс с раскиданными по

плечам серебристыми волосами.

И в безукоризненной бордовой рубашке с чёрными брюками.

Эет невольно улыбнулся, мысленно возблагодарив богиню, что Вир –

призрак. Будь Белый Тигр материальным существом, которому нужна настоящая

одежда, на пороге могли продержать и дольше.

– Сами не спим и другим не даём? – с изысканной язвительностью

осведомился вампир. – Что случилось?

– Ты меня пустишь или через порог будем разговаривать? – кротко

поинтересовался Эет.

Он всегда с удовольствием заходил в комнату друга, наслаждаясь тонкой

атмосферой роскоши и уюта, которую умел создавать Вирлисс. Воздушные

занавеси под бордовым бархатом штор, кровать под балдахином с

белоснежными стойками, книжные полки с великолепной подборкой самой

лучшей литературы, от классиков поэзии, прозы и драматургии до мэтров

философии, на полу шкура белого оленя – надо полагать, потому что Вир не

сумел отыскать белого тигра – и картины на стенах.

Картины писали оба, и Вир, и Эт. Как правило, морские пейзажи. Но

иногда – портреты.

Вирлисс посторонился.

– Ну? – заперев дверь, вопросил он и скрестил руки на груди.

Эет вздохнул, немного расслабившись. Взгляд скользнул по портрету

Фрери, стоявшему на столе, в свете ночника.

– Эт, – вздохнул Вирлисс и движением головы отбросил волосы за спину. –

Ты сюда пришёл интерьером любоваться? Или, – он перехватил взгляд друга, –

Фрери?

– Ага, – невольно улыбнулся Эет. – Понимаешь, потянуло со страшной

силой.

Вирлисс сел на кровать.

– Эт, я тебя слушаю. Что случилось?

– Не знаю, – коротко ответил юноша. – Ничего.

– Тогда сядь, – Вир пожал плечами. – Вина хочешь? Или чаю принести?

Эет со свистом втянул в себя воздух и, вместо того, чтобы сесть, сделал

круг по комнате.

Разговор с Локом не давал покоя.

– Что… – начал было Эет – и замолчал.

Лок не выдал Гими ни одной тайны обитателей Храма. И тем самым словно

обязал самого Эета молчать…

– Что? – спросил Вирлисс.

– Ничего, – через силу вытолкнул Эет. – Прости, что я тебя потревожил.

Он повернулся и медленно пошёл к выходу, сейчас как никогда похожий на

зомби. Даже налетел на стойку балдахина.

– Эет! – Вирлисс вскочил.

Молодой человек остановился и через силу обернулся к Вирлиссу.

Вир с тревогой всматривался в его лицо, ставшее вдруг таким измученным.

Так Эет выглядел, лишь когда считал себя виноватым перед ним.

– Эт, что бы там ни было, забей! – как можно беспечнее улыбнулся призрак.

– Все проблемы обычно существуют только в твоей голове.

– Нет, – вытолкнул Эет. – Просто…

– Просто что? – вампир взял друга за руку и почти силком усадил на

табурет. А сам присел рядом на корточки, пытаясь поймать взгляд светлых глаз,

синих, как полуденное море.

– А я Локу предложил у нас остаться, – вдруг выдал Эет.

Вирлисс не сумел скрыть удивления.

– Ну… – пробормотал он наконец. – Предложил так предложил. И что он

ответил?

– Что подумает.

Вирлисс невольно рассмеялся.

– Да уж… Действительно, странный мальчишка. Занятный. Ну и дальше-то

что?

– Ничего… – прошептал Эет. – Много о себе рассказал… А я не могу

тебе…

– И это тебя терзает? – Вир расхохотался уже в голос, запрокидывая голову.

– Мо-ортис!.. Что же ты за существо-то такое? Не можешь – и правильно. Лок

тебе открывался не затем, чтобы ты направо и налево… Если он захочет что-то

мне рассказать, то сам это сделает.

– У меня… такое ощущение… что я предаю твоё доверие, – почти

беззвучно признался Эет. – А почему – и сам не знаю…

– А у меня ощущение, что тебе надо лечиться. Жаль, не у кого! – хмыкнул

Вир, показав клыки. – У тебя уже крыша едет.

Зомби попробовал улыбнуться. Тревога отступала…

За окном тихо падал снег, в стекле дрожало отражение танцующего огонька

светильника… И мягкие отблески золотили портрет кареглазой девушки…

– Даже и не подумать, что она была богиней, – почти беззвучно заметил

Эет.

Вирлисс вздохнул и поднялся. Лицо его омрачилось.

– Сказки заканчиваются, – тихо произнёс он странную фразу, не отрывая

глаз от картины.

– О чём ты?

Вирлисс пожал плечами.

– Понимаешь, Эт… – медленно заговорил он. – Иногда я задаю себе

вопрос… есть ли на свете девушка, которую я люблю? Или то уже мечта о

любви? Прошло столько лет… я изменился… Возможно, изменилась она. Там, в

Асгарде… Иной раз… Эт, я ловлю себя на том, что боюсь встречи!

– Ты разлюбил её? – прошептал Эет.

Ему почему-то стало жутко.

То чувство, что горело в нём, любовь к Госпоже, словно стало неким

маяком. Оно согревало в леденящие минуты отчаяния, дарило силы, когда их,

казалось, уже неоткуда было черпать, вело и направляло… и сама мысль, что

можно лишиться этого внутреннего огня, повергала в ужас.

Вир криво улыбнулся.

– На тебе Заклятье, Эт, – ответил он. – Ты не сможешь разлюбить Ринн… а

главное – не захочешь. А я…

– Ты?

– Я люблю Фрери. Но я начинаю сомневаться, что люблю живую девушку, а

не собственную мечту. Я люблю Фрери, а не Фрейю. Я не знаю Фрейи…

Понимаешь?

– Нет.

Вирлисс закусил губы.